Прославление в лике святых. Чин прославления подвижника в лике святых Прославлен в лике святых

18 сентября, в день празднования Собора Саратовских святых, на стенах храмов Саратовской епархии, связанных со служением тех, кто был прославлен в лике новомучеников и исповедников Церкви Русской, появятся мемориальные доски — с именами, датами и указанием на то, как именно тот или иной святой связан с храмом. Это касается как местночтимых новомучеников и исповедников, так и тех, кто был прославлен в лике святых для общецерковного почитания. В предлагаемом вашему вниманию материале перечислены храмы, на которых будут установлены мемориальные доски, и дано краткое описание подвига исповедания веры новомучеников.

Девять лет епископ Гермоген возглавлял Саратовскую епархию, а затем из-за разногласий с императорской семьей (Владыка был активным противником Григория Распутина) был отправлен в ссылку в Жировицкий монастырь, расположенный на территории современной Беларуси. После революции 1917 года последовало назначение его правящим архиереем на Тобольскую кафедру. Тобольск стал последним местом служения владыки Гермогена. Не страшась властей, он постоянно призывал верующих к защите Церкви и церковных святынь, к духовному сопротивлению безбожию и насилию. Епископ Гермоген организовал многотысячный крестный ход, который прошел вблизи места заключения отрекшегося от престола Николая Александровича Романова. Владыка издалека преподал узнику свое благословение — это было примирение и прощание. 28 апреля 1918 года святой Гермоген был арестован, а через два месяца принял мученическую кончину: был сброшен в реку Туру с камнем на шее. Несколько дней спустя река вынесла на берег и его тело, и камень.Имя священномученика Гермогена (Долганёва) — епископа Саратовского и Царицынского, убитого воинствующими безбожниками 16/29 июня 1918 года и прославленного в лике святых в 2000 году,— появится на мемориальной доске, которая будет размещена на храме святого великомученика Димитрия Солунского в Спасо-Преображенском монастыре г. Саратова , настоятелем которого священномученик был с 1902 по 1911 год.

Имя святого Гермогена также будет высечено на памятных досках, установленных на Свято-Серафимовском храме, на храме в честь иконы Божией Матери «Утоли моя печали», на храме в честь Казанской иконы Божией Матери г. Саратова — эти храмы были освящены владыкой за время его архипастырского служения. Кроме того, памятные доски, напоминающие о подвиге новомученика, появятся на Свято-Троицком кафедральном соборе г. Саратова и Свято-Троицком кафедральном соборе г. Вольска , в которых епископ Гермоген служил с 1901 по 1911 год.

Настоятелем храма во имя святой равноапостольной Марии Магдалины при Мариинском институте благородных девиц в г. Саратове с 1907 по 1913 год был законоучитель этого учебного заведения протоиерей Сергий Ильменский, впоследствии — священномученик Феофан, епископ Соликамский , убитый воинствующими безбожниками 11/24 декабря 1918 года и прославленный в лике святых в 2000 году. Отец Сергий был рукоположен в сан священника в 1894 году, а в 1914 году, овдовев, принял монашеский постриг с именем Феофан. В 1917 году отец Феофан был хиротонисан в епископа Соликамского, викария Пермской епархии, и через год принял управление Пермской епархией, но вскоре был арестован. Большевики подвергли владыку изощренным мучениям. 24 декабря 1918 года, в тридцатиградусный мороз, святителя многократно погружали в ледяную прорубь реки Камы. Тело владыки покрылось льдом толщиной в два пальца, но мученик все еще оставался жив. Тогда палачи его утопили. Вместе с ним были утоплены два священника и пять мирян.

Икона священномученика Михаила Платонова , расстрелянного 27 сентября/10 октября 1919 года, является одной из главных святынь Свято-Серафимовского храма г. Саратова . Отец Михаил был его настоятелем с 1913 по 1919 год. Здесь он сказал свою последнюю проповедь о незаконном убиении царя, которую закончил возглашением вечной памяти о бывшем царе Николае Александровиче. Этого оказалось достаточным для ареста. За заключенного под стражу священника вступился епископ Вольский Герман (Косолапов) , который благословил верующих собирать подписи за освобождение настоятеля, за что был также вскоре арестован вместе с членами епархиального совета.

Из уст в уста передавалось среди верующих саратовцев предание о мученической кончине епископа Германа и его сострадальцев: «Ночью их привезли на кладбище, заставили вырыть для себя могилу — длинный ров, после чего спросили, не отрекутся ли они от Бога. Мученики отказались и только попросили время помолиться. Поскольку это было последнее желание смертников, им позволили. Они отпели себя, а во время пения в конце "Ныне отпущаеши…" Владыку Германа осиял свет, и он поднялся над землей. Устрашенные палачи стали поговаривать, что это не обычные люди, но тем не менее мученики были убиты». 26 декабря 2006 года определением Священного Синода Русской Православной Церкви священномученик Герман, епископ Вольский, и иерей Михаил Платонов были причислены к лику святых новомучеников и исповедников Российских.

Мемориальная доска с именем священномученика Германа (Косолапова) появится также на храмах г. Вольска — на Троицком соборе и храме в честь Благовещения Пресвятой Богородицы , в которых владыка служил в 1918 году.

Диаконом храма в честь Рождества Христова г. Саратова в 1920-х годах был священномученик Василий Горбачёв , расстрелянный 13/26 февраля 1938 года и прославленный в лике святых в 2000 году.

Отец Василий был арестован в 1938 году в Подмосковье, куда семья священника перебралась из Саратова, спасаясь от голода. Когда за ним пришли, супруга предложила ему одеться для тюрьмы в светскую одежду, но отец Василий на это сказал: «Нет, я пойду в рясе. Я этому посвятил всю свою жизнь». Отец Василий был заключен в можайскую тюрьму. После короткого допроса 19 февраля 1938 года тройка НКВД приговорила его к расстрелу. Священник Василий Горбачёв погребен в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.

Мемориальная доска с его именем также появится на храме Страстей Господних г. Саратова , в котором новомученик в 1905 году нес клиросное послушание.

Памятная доска с именем преподобномученика Софрония (Несмеянова) станет напоминанием о его подвиге для прихожан храма святого великомученика Димитрия Солунского в Спасо-Преображенском монастыре г. Саратова . Насельником этого монастыря отец Софроний был с 1914 по 1917 год. После закрытия обители он служил в разных храмах епархии. Иеромонаху было 67 лет, когда по ложному доносу его арестовали. Следователь вызвал бригаду из трех мучителей, но им не удалось заставить священника свидетельствовать против себя. Помня, как вел Себя Спаситель на допросе у Пилата, верный служитель Христов лишь молился. 1 ноября 1937 года тройка НКВД приговорила иеромонаха Софрония к расстрелу. 3 ноября 1937 года приговор был приведен в исполнение. Прославление его в лике святых состоялось в 2000 году.

Памятная доска с именем этого новомученика также будет размещена на храме Покрова Пресвятой Богородицы с. Белогорное Вольского района , настоятелем которого преподобномученик был в 1925 году.

В Свято-Троицком кафед-ральном соборе г. Саратова с 1927 по 1928 год служил священномученик Фаддей (Успенский), архиепископ Саратовский и Петровский , прославленный в лике святых в 1997 году.

Владыка Фаддей был арестован 20 декабря 1937 года. Тюремное начальство поместило его в камеру с уголовниками, и те насмехались над ним, старались его унизить. И тогда Матерь Божия Сама заступилась за Своего праведника. Однажды ночью Она явилась главарю уголовников и грозно сказала ему: «Не трогайте святого мужа, иначе все вы лютой смертью погибнете». Наутро он пересказал сон товарищам, и они решили посмотреть, жив ли еще святой старец. Заглянув под нары, они увидели, что оттуда изливается ослепительный свет, и в ужасе отшатнулись, прося у святителя прощения. С этого дня все насмешки прекратились, и уголовники даже начали заботиться о владыке.

Святитель Фаддей был казнен 31 декабря 1937 года. Через три дня тюремщики положили тело архиепископа без гроба в мерзлую землю. Весной после Пасхи 1938 года несколько женщин, не побоявшихся возможных последствий, приняли на себя заботу о погребении священномученика. Одна из них вложила в руку владыке пасхальное яйцо — малое приношение Церкви земной тому, кто уже участвовал в Пасхе Господней.

Памятная доска с именем священномученика Фаддея (Успенского) также будет размещена на храме в честь святителя Митрофана Воронежского г. Саратова , где он служил с 1927 по 1928 год.

Клириком Духосошественского храма г. Саратова в 1936 году был священномученик Петр Покровский, расстрелянный богоборцами 17/30 декабря 1937 года.

Будучи потомственным священником, отец Петр Покровский неоднократно подвергался арестам, за которыми следовали ссылки. Ссылка в поселок Успенка Лозовского района Восточно-Казахстанской области стала для него последней. Несмотря на то что новомученик не признал себя виновным в контрреволюционной агитации, на заседании тройки УНКВД по Восточно-Казахстанской области ему был вынесен расстрельный приговор. Место погребения осталось неизвестным. В 2000 году иерей Петр Покровский был причислен к лику святых для общецерковного почитания в Соборе новомучеников и исповедников Российских.

С Духосошественским храмом связано имя еще одного саратовского новомученика — священномученика Петра Зиновьева , который с 1914 по 1916 год был в этом храме псаломщиком. Он был расстрелян 16/29 декабря 1937 года. Прославлен в лике святых в 2000 году.

Организатором церковноприходской школы в с. Багай-Барановка Вольского района был уроженец села священномученик Константин Голубев , убитый воинствующими безбожниками 19 сентября/2 октября 1918 года и прославленный в лике святых для общецерковного почитания в 2000 году.

Протоиерей Константин Голубев был выдающимся миссионером. По окончании Саратовской духовной семинарии он на протяжении двадцати лет (в 1876-1895 годах) вел просветительскую деятельность среди раскольников и иноверцев в Вольском районе. Его стараниями в православную веру обращено более пятисот человек, открыты церковные школы, училища, библиотеки. В 1895 году он был рукоположен в сан священника и назначен служить в Богоявленский храм города Богородска (Ногинска) Московской области. Арестован в 1918 году, смертный приговор вынесен без суда и следствия. Убийцы нанесли ему рану, еще живого бросили в яму и засыпали землей на глазах его дочери. Вместе со священником были расстреляны женщина, бесстрашно его защищавшая, и воин, отказавшийся привести в исполнение смертный приговор. Их тела были сброшены в тот же ров.

Деревянная церковь во имя Архистратига Михаила в селе Барановка не сохранилась. В советские годы храм был разрушен, а на его фундаменте построено здание администрации. В 2011 году администрация села выделила помещение в этом здании для размещения в нем храма во имя священномученика Константина Богородского.

В храме в честь Богоявления Господня с. Терса Вольского района служил в сане диакона с 1906 по 1910 год священномученик Иоанн Днепровский , расстрелянный 2/15 декабря 1937 года и прославленный в лике святых в 2002 году.

После рукоположения в сан иерея — с 1911 по 1929 год — священномученик Иоанн Днепровский служил в Свято-Троицком храме села Полчаниновка нынешнего Татищевского района. Осенью 1919 года отец Иоанн был арестован органами ВЧК. Он обвинялся в том, что якобы хранил под престолом в храме две ручные бомбы. Видимо, даже сами чекисты понимали абсурдность такого обвинения, поскольку отец Иоанн, проведя в заключении восемнадцать суток, был отпущен без последствий. Однако 8 декабря 1937 года он снова был арестован. Причиной ареста послужило то, что священник высказывал протест против закрытия церквей и преследования верующих. 15 декабря 1937 года отец Иоанн был расстрелян в Саратове, место захоронения осталось неизвестным.

Строителем храма во имя святой равноапостольной царицы Елены поселка Северный Хвалынского района был мученик Александр Медем , скончавшийся в заключении 19 марта/1 апреля 1931 года и прославленный в лике святых в 2000 году.

Тяжелым крестом и неутешным горем для графа Медема и его жены было здоровье средней дочери Елены — девочка не могла говорить, не владела своим телом. Тяжелые личные обстоятельства повлияли на Александра Оттоновича: будучи лютеранином, он начал строительство в своем имении — Александрии — православного храма во имя святой Елены — небесной покровительницы дочери — и вскоре принял Православие. Вера помогла ему с честью пройти многочисленные и тяжелые испытания, которые выпали на его жизненном пути. «Действительно свободным может быть только человек, глубоко и искренне верующий, — писал Александр Оттонович в одном из писем сыну. — Зависимость от Господа Бога — единственная зависимость, которая человека не унижает и не превращает в жалкого раба, а, наоборот, возвышает».

Александра Оттоновича арестовывали пять раз: в 1918, 1919, 1923, 1928, 1930 годах. С небольшими перерывами он провел в тюрьмах тринадцать лет. Скончался он в тюремной больнице от туберкулеза.

Настоятелем Крестовоздвиженского храма г. Хвалынска в 1937 году был священномученик Сергий Кудрявцев, расстрелянный 2/15 декабря 1937 года в Вольске и прославленный в лике святых в 2007 году.

Протоиерей Сергий Кудрявцев был арестован 27 ноября 1937 года и вскоре приговорен к расстрелу.

Настоятелем храма Всех святых с. Таволожка Петровского района с 1914 по 1929 год был священномученик Иоанн Миротворцев , скончавшийся в заключении 5/18 марта 1938 года и прославленный в лике святых в 2000 году.

Впервые отца Иоанна арестовали в 1928 году, по решению тройки ОГПУ он был отправлен в концлагерь на строительство Беломорско-Балтийского канала. Вернувшись из лагеря, стал служить в храме села Приимково Гаврилов-Ямского района Ярославской области, но прослужить ему здесь пришлось недолго. Священник Иоанн Миротворцев был арестован 6 августа 1937 года и заключен в ярославскую тюрьму. 16 августа 1937 года следствие было закончено, и 27 сентября дело было рассмотрено тройкой НКВД, которая приговорила священника к десяти годам заключения в исправительно-трудовом лагере. Священник Иоанн Миротворцев скончался в Ухтпечлаге 18 марта 1938 года и был погребен в безвестной могиле.

Настоятелем храма в честь Рождества Христова с. Рыбушка Саратовского района с 1928 по 1935 год был священномученик Косма Петриченко, расстрелянный 3/16 ноября 1937 года.

Косма Петриченко родился в слободе Рыбушка Саратовской губернии в 1869 году, в крестьянской семье. Будучи глубоко верующим человеком, Косма Никифорович прислуживал в местной Христорождественской церкви и хорошо изучил богослужебный устав. После революции он, несмотря на гонения на Церковь со стороны новой власти, подал прошение о принятии священного сана. Отец Косма был рукоположен во иерея в 1928 году и уже в качестве священника продолжил служение в своем родном храме. В 1935 году церковь в слободе была закрыта. Однако отец Косма не прекратил своей пастырской деятельности. Он собирал прихожан, совершал богослужения, читал сельчанам духовную литературу, крестил младенцев у себя на дому. 31 октября 1937 года священника арестовали. 14 ноября на основе свидетельских показаний было составлено обвинительное заключение. В тот же день заседание судебной тройки при УНКВД по Саратовской области постановило: «Петриченко К. Н. — расстрелять». Приговор был приведен в исполнение в Саратове, место погребения мученика осталось неизвестным.

Храм, в котором нес свое служение святой Косма, не сохранился до наших дней. В 2006 году в Рыбушке завершилось строительство нового храма в честь Рождества Христова. 10 мая 2007 года нижний престол нового храма был освящен во имя священномученика Космы Саратовского.

Насельником Хвалынского Свято-Троицкого монастыря в начале XX века был преподобномученик Нифонт (Выблов) , скончавшийся в заключении 17/30 августа 1931 года и прославленный в лике святых в 2000 году.

Иеромонах Нифонт родился в 1882 году в городе Ейске в семье небогатого крестьянина. Он поступил в мужской монастырь в Хвалынске, где был пострижен в монашество с именем Нифонт и хиротонисан в сан иеромонаха. В 1925 году получил назначение в храм села Березовый Хутор, где прослужил (с небольшим перерывом)до дня своего ареста. Иеромонах Нифонт скончался в Сызранской тюрьме.

В Саратовской православной духовной семинарии обучались 14 священнослужителей, прославленных Русской Православной Церковью в лике святых. Мемориальная доска с их именами будет размещена на здании СПДС.

Имена некоторых подвижников, входящих в Собор Саратовских святых, на мемориальных досках не значатся. Это объясняется тем, что церкви, в которых они служили, не сохранились — храмы разделили судьбу пастырей-мучеников.

Подробнее о жизни и подвиге упомянутых в данном материале новомучеников можно прочитать на нашем сайте.

Взрыв был такой силы, что тело князя было разорвано на части. Уже через несколько минут над ним склонилась выбежавшая на звук взрыва жена — будущая преподобномученица Елисавета, чьи мощи не так давно встречала вся Россия. Подвиг всей семьи Романовых, а наипаче Великого князя Сергия, чья память была особенно оболгана современниками — не только революционерами, но и иными представителями высшего света — еще требует своего осмысления. Думается, в скором времени должна восстановиться справедливость — и историческая, и небесная. Этой публикацией мы хотим отдать долг памяти Великому князю и его жизненному подвигу.

История России последних веков непостижимым образом связана с таинственным апостольским словом об «удерживающем теперь»: «Ибо тайна беззакония уже в действии, только не совершится до тех пор, пока не будет взят от среды удерживающий теперь» (2 Фес. гл. 2, ст. 7). Всемирный человеческий опыт не ясно ли показал, против кого, иногда вопреки всякой логике, восставало мировое беззаконие? На кого накатывали — волна за волной — мировые и иные войны? — Это была Россия, это был Православный русский народ. Но это были и его великие Православные Самодержцы, которые первые принимали на себя направленный против Веры и Отечества удар. Они и удерживали. Удерживать беззаконие, не допустить его разгула в мире век от века становилось все труднее. Только Россия, с ее Православным укладом жизни, с ее материальной мощью и геополитическим положением одна была в силах «удерживать». И тогда, как и в нашем жестоком веке, когда беззаконие уже почти не скрывается под маской, удар стал направляться против конкретных личностей. Началась изматывающая борьба скрытых тьмою и во множестве своем обезличенных «рыцарей» плаща и кинжала, с одной стороны, и личных, но ответственных перед Богом волевых устремлений — с другой. Посягали на здоровье, на покой, на свободу действий. На самое жизнь.

Последние два века до революции русское Самодержавие в лице избранной Богом семьи Романовых сознавало и чувствовало в полной мере, как близко прореченное Апостолом Павлом «беззаконие», как оно кровожадно и напористо. Эта семья и приносила самые большие жертвы.

Во-первых, это были Самодержцы, пытавшиеся сохранить Православие и самостоятельность России. Император Павел Петрович первым пал от коварной руки невидимого врага. Его убили в собственном Михайловском замке в Петербурге и объявили едва ли не сумасшедшим. Таковым его и считали почти два столетия.

Второй жертвой стал Император Николай I, умерший далеко не старым неожиданной смертью как раз в момент напряжения всех сил России в Крымской войне.

Наконец, вместе со всей семьей приносится в жертву за Православную Россию последний Император — Николай II.

Бог лишь знал, чего стоило нашим Царям Русским «удерживать тайну беззакония», какого накала и напряжения достигала неравная борьба. Но и кроме самих Императоров, сколько Романовых отдали жизни в этой борьбе! Многие из них уже просияли в лике святых: Императрица Александра, Великие княжны Анастасия, Мария, Ольга, Татиана, Наследник престола Алексий, Великая княгиня Елисавета. Русской Зарубежной Церковью прославлены в лике святых сыновья известного Православного поэта Великого князя Константина Романова — Константин и Иоанн. Наконец, можем ли мы забыть еще одно замечательное имя — Великого князя Сергия Романова? Его жизнь, личность и подвиг еще предстоит нам осмыслить.

Великий князь Сергей Александрович. 1896 г.

Великий князь Сергей Александрович и великая княгиня Елизавета Федоровна

Самое главное в его жизни связано, конечно, с преподобномученицей Елисаветой, его женой. Долгие годы терпеливо князь Сергий — нет, не вел ее к Православию из чужеземной веры. Он сам, его любовь и его личный пример святой жизни подвигли чуткую душу Елизаветы Федоровны к приятию новой веры, в которой ей и суждено было прославиться у Бога, за которую отдала она свою жизнь. Роль, которую Господь отвел князю Сергию в совершении этого чуда — превращению уроженки протестантской Германии в святую мученицу за Православие в России — пока не осмыслена по-настоящему.

Другое большое дело его жизни — Русское Палестинское общество, которым он руководил в течение многих лет. Обе жизненных задачи Великого князя таинственно связаны между собой. Именно в Иерусалиме, рядом с Гробом Господним, еще при жизни захотела быть похороненной протестантка Елизавета, его жена. Там и упокоилась Великая русская княгиня, преподобномученица Елисавета Романова.

Наконец, едва ли не главнейшее: революционные круги не без оснований считали главой «партии сопротивления» Московского генерал-губернатора Великого князя Сергия. Да, смеем думать, Великий князь был не только украсителем Москвы, при котором снова, как древле при Святой Руси, засияла благочестием древняя столица, — он был главой сопротивления — чему? — мировому беззаконию, ставившему глобальный эксперимент именно в России. За это и принял мученическую смерть сто лет назад — от руки террориста Каляева.

Сегодня мы знаем о Великом князе до обидного мало. В Новоспасском монастыре, где покоится ныне его прах, издана пока лишь тонкая брошюра о его жизни. И хотя в последнее время начали появляться работы, в которых рассматривается его личность, — масса документов, которые должны пролить свет на многие стороны его деятельности, выстроить логику его жизни, пока не поднята и пылится в отечественных архивах. Но верится, что не долго они пролежат нетронутыми: слишком очевидны и неординарность личности Великого князя, и его роль в истории Православия в России, совершенная необычность, избраннический характер его жизни.

Великий князь Сергей Александрович в детстве

Великий князь Сергий был четвертым сыном Императора Александра II. Он родился 29 апреля 1857 года. Крещение совершили в День Пресвятой Троицы, 29 мая. В дневнике фрейлины Императрицы Марии Александровны — Анны Федоровны Тютчевой (а ей и суждено будет воспитывать младенца-князя) появилась запись: «Государь направился в церковь в сопровождении Великих князей… Наследник (Великий князь Николай Александрович — В.М.) был восприемником от крещения своего маленького брата и с большим достоинством и умением выполнил роль крестного отца. Восприемницей была Великая княгиня Екатерина Михайловна» (Тютчева А. Ф. При дворе двух императоров. Воспоминания. Дневник. Тула, 1990, с. 261-262).

ВОСПИТАНИЕ

Главную роль в христианском воспитании князя Сергия сыграла его мать, Мария Александровна. Когда в 1881 году Архимандрит Антонин (Капустин), подвизавшийся в Иерусалиме и хорошо знавший тайные благочестивые дела Императрицы, ее пожертвования на Святой Земле, увидел Великих князей Сергия и Павла Александровичей в Иерусалиме и убедился в глубине и чистоте их Христианской веры, он записал в своем дневнике: «Чистые, благие и святые души Царевичей пленили меня. Это, несомненно, Она, высокая Боголюбица и смиренная Христианка, возрастила и сохранила их такими в усладу и похваление всем, ревнующим о духе, небе, Боге. Мир духу Ее». После отъезда из Иерусалима Великих князей Архимандрит Антонин пишет к Василию Николаевичу Хитрово: «От высоких гостей майских тут все в восторге. Независимо от своего царского рода и положения, это наилучшие люди, каких только я видел на свете. Да пребудет с ними и в них во век неотступно благодать Божия! Меня они очаровали своею чистотою, искренностью, приветливостию и глубоким благочестием в духе Православной Церкви. Пробыли здесь 10 дней, от 21 до 31 мая, и половину ночей этого периода провели у Гроба Господня в молитве. От щедрот их и мне на мои постройки выпала не скудная лепта. Благодать возблагодать, по слову Евангелия».

Повезло князю Сергию и с воспитательницей. Анна Федоровна Тютчева была женой славянофила Ивана Сергеевича Аксакова и дочерью поэта Федора Тютчева. Это и заложило, вероятно, здоровое основание мировоззрения Великого князя. Во времена его генерал-губернаторства в Москве (1891 — 1904) многие будут обвинять его в негибкости и консерватизме. Но перед кем и чем должен был гнуться в период подготовки всепроникающей «швондеровщины» Великий князь? Не согласный со все новыми и новыми уступками, лишь разжигающими аппетит революционной своры, он вынужден будет уйти с 1 января 1905 года в отставку, дабы не поступиться своими принципами. А принципы эти закладывались еще в детстве. Корни его здорового консерватизма уходили в глубину русской почвы, чему много способствовала А. Ф. Тютчева. «Глубоко убежденная, широко просвещенная, обладавшая огненным словом, она рано научила любить свою родину, русскую землю, Православную веру и Церковь, самодержавную историческую истину, создавшую Всероссийскую Империю. По словам ее, она не скрывала от Царских детей, что они не свободны от терний жизни, от скорбей и горя, неизбежных спутников человеческой судьбы, и должны готовиться к мужественной их встрече. Она просветляла его миросозерцание, закаляла характер и направляла его сердце к любви родной истории. Великий князь впоследствии не раз посещал свою воспитательницу и несказанно благодарил за те добрые спасительные семена, кои она посеяла в его душе в юные детские годы» (Авчинников А. Г. Великий князь Сергей Александрович. Иллюстрированный биографический очерк, Екатеринославль, 1915, с. 2). Таким образом, с детства он не поверхностно, а всей силой своей натуры усвоил Православный образ мыслей. Его воспитатель капитан-лейтенант Д. С. Арсеньев видел уже плоды воспитания Тютчевой: «Первые дни жизни при Сергии Александровиче были мне очень отрадны, он молился при мне еще в это время вслух и молился всегда очень усердно и внимательно».

Закон Божий Великому князю преподавал протоиерей Иоанн Васильевич Рождественский. Это был священник, отличавшийся высокими духовными качествами, которые еще более укрепились в посланных ему Божиим Промыслом испытаниях: перед принятием священства он потерял жену и всех детей. Конечно, не случайно именно такой священник, которому столь понятен был духовный путь Иова, должен был воспитать будущего мученика и супруга мученицы. Отец Иоанн собственноручно составил для князя Сергия специальную книгу для изучения Закона Божия. Эту книгу Великий князь хранил до своей кончины. В жизни Великого князя многократно проявлялась его искренняя любовь к Богу и Церкви, к обрядовой стороне Православия. Любимыми его святыми с детства стали Преподобный Сергий Радонежский и его ученик — преподобный Савва. Преподобный Сергий был тезоименитым святым Великого князя. Не потому ли, родившись в Петербурге, князь постоянно тяготел к Москве, к ее святыням, Москве отдал свои силы — и в ней же окончил свои дни? Еще в 1865 году, когда ему было всего восемь лет, Анна Федоровна Тютчева привезла его в древнюю русскую столицу. Здесь он посещал монастыри: Чудов, Николо-Угрешский, Савво-Сторожевский и другие. Здесь постигал он красоту и святость русских древних монастырей. В этих монастырях настраивалось на русский лад его сердце. Здесь услышал он много исторических преданий.

Встреча с Чудовым монастырем была знаменательна: именно здесь упокоится прах Великого князя в 1905 году. Но до этого была еще целая непрожитая жизнь. В Чудовом монастыре почивали мощи Святителя Алексия, неутомимого труженика на благо Московского Царства, духовного друга Преподобного Сергия Радонежского. В Чудовом монастыре после архиерейского Богослужения произошла знаменательная для Великого князя встреча. Он знакомится с викарным Епископом Леонидом (Краснопевкиным). Их дружеские отношения продлятся до самой смерти Владыки в 1876 году. Воспоминания Владыки о посещении царского дворца в 1873 году дают представление о том, как развивалась духовная жизнь князя Сергия: «Обедали четверо: оба Великих князя и я с воспитателем… Во время обеда продолжался разговор, предметом коего было монашество… Поэтому много говорилось об Угреше, где еще в детстве, с А. Ф. Тютчевой был Великий князь Сергий… Воспитатель сказал: „Сергей Александрович, покажите Преосвященному Вашу моленную“. Великие князья привели меня в просторную высокую комнату с двумя-тремя окнами… Тут я увидел и образ св. Саввы, 6 или 8 вершков, о котором Великий князь сказал, что он всегда с ним, равно как и складень, также мною данный, с изображением Божией Матери с Богомладенцем, Сергия и Саввы. Уже давно, сказал мне Сергей Александрович, что ежедневно молится преподобному Савве» (Авчинников А. Г. Указ. соч., с. 10).

Когда Великий князь повзрослел, ему стали преподаваться серьезные науки. Богу было угодно, чтобы среди других профессоров, обучавших князя Сергия, был и Константин Петрович Победоносцев. Его «Сергей Александрович хорошо знал с детства, полюбил, всегда наслаждался его умными беседами» (Авчинников А. Г. Указ. соч., с. 13). Эта встреча, как покажут дальнейшие события, оказалась неслучайной.

ПАЛЕСТИНСКОЕ ОБЩЕСТВО

Весьма важным в жизни Великого князя стал 1881 год. В этом году он впервые посетил Святую Землю, с которой, по Божиему Промыслу, оказалась в дальнейшем связана вся его жизнь. Как свидетельствуют современники, пребывание Сергея Александровича и Павла Александровича в Иepyсалиме «прошло в непрерывных молениях у Гроба Господня и на Голгофе и в посещении достопримечательных мест Иерусалима и его окрестностей и произвело глубокое впечатление как на Августейших путешественников, так и на всех, кто имел счастие видеть их» (Императорское Православное Палестинское Общество и его деятельность за истекшую четверть века . Историческая записка. Составлена проф. А. А. Дмитриевским. СПб., 1907, с. 176).

Во время поездки он «самолично увидел безотрадное состояние Православия в Палестине, убедился в тяжелом и безпомощном положении русских богомольцев, особенно простого народа» (Архиепископ Димитрий Самбикин. Предсмертные мысли и думы о заслугах Православного Палестинского Общества. СПб., 1908, с. 8). Долгое время инициатором основания Палестинского общества выступал Василий Николаевич Хитрово. В силу ряда причин учреждение Общества было под вопросом. Постепенно сторонниками В. Н. Хитрово стали люди, близко стоящие к Великому князю Сергию: его бывший преподаватель Закона Божьего протоиерей Иоанн Рождественский, несколько позже бывший воспитатель Великих князей — генерал-адъютант Дмитрий Сергеевич Арсеньев. Большую роль сыграли, кроме того, К. П. Победоносцев и граф Е.В. Путятин

Председательство в этом Обществе Великого князя Сергия сразу, несмотря на многие препоны, решало вопрос о его официальном открытии. Князь Сергий не сразу согласился встать во главе Палестинского общества, взвешивая свои возможности принести действительную пользу делу. Но после поездки на Святую Землю для него это стало вопросом личной веры. Важно и то, что к Святой Земле тяготели и родители Великого князя: Император Александр II и Императрица Мария Александровна.

Еще до начала деятельности Палестинского Общества русские начали водворяться на Св. Земле. Известен своей деятельностью Архимандрит Антонин (Капустин), опиравшийся, судя по всему, на те средства, которые ему выделяла Императрица. В 1868 году он купил знаменитый Мамврийский дуб, а затем «принялся усиленно скупать участки земли, имеющие в каком-нибудь отношении важное для поклонников (паломников — ред.) значение, и устраивал приюты для них (Императорское Православное Палестинское Общество и его деятельность…). 5 августа 1886 года все участки земли в Бет-Джале были принесены Архимандритом Антонином в дар князю Сергию.

Князь Сергий становится во главе Православного Палестинского общества, председателем которого он был 23 года, до конца своей жизни. Палестина вошла в сердце князя Сергия, стала святым покровом его души. В его деятельности в Православном Палестинском обществе проявилась вся его горячая любовь к Богу. Есть свидетельства, что еще его отец, Император Александр II, в свое время сказал первому председателю, статс-секретарю Палестинского Комитета князю Оболенскому: „Это для меня вопрос сердца…“. „Вопросом сердца“ стала Святая Земля и русское на ней присутствие и для Князя Сергия. Дальнейшая жизнь Великого князя показала, что здесь не было ничего случайного.

Августейшие паломники великий князь Сергий Александрович, великая княгиня Елизавета Федоровна, архимандрит Антонин (Капустин) и другие паломники

на освящении храма св. Марии Магдалины в Гефсимании. 1888 г.
Фото из альбома иеромонаха Тимона

В 1888 году Николай II поручил Князю Сергею представлять Императорскую Семью на освящении храма св. Марии Магдалины в Гефсиманском саду, который был построен Романовыми в память Императрицы Марии Александровны, столько сделавшей при жизни для достойного присутствия Русской Церкви на Святой Земле. Храм находится у самой Елеонской горы. Красота и величие Святой Земли потрясли Великую княгиню Елисавету. „Как я хотела бы быть похороненной здесь“, — произнесла княгиня. Она подарила храму Евангелие, потир и воздухи. Посещение Святой Земли укрепило княгиню в решении принять Православие. Более того, Господь исполнил ее молитвенное пожелание: мощи святой преподобномученицы Елисаветы погребены именно здесь.

Как председатель Общества князь Сергий приложил много сил для коренного изменения ситуации с русскими паломниками в Святой Земле. Для того, чтобы понять, как на рядовом паломнике отразились образование и деятельность Палестинского общества, достаточно сослаться, например, на мемуары протоиерея Кл. Фоменко.

„В то время, в которое я предпринял первое мое путeшecтвиe в Св. Землю, Палестинскаго Общества еще не существовало. Путешествие на Восток было соединено с большими затруднениями и лишениями. Все это я и мои спутники почувствовали на опыте, когда о. Васой перевез нас из Пантелеимоновского подворья на пароходе австрийского Ллойда для дальнейшего путешествия в Св. Землю. Мы оказались в положении обездоленных сирот. Провизией на дорогу мы не запаслись. А нам предстояло плавание суток на десять. Поверите ли, нам на пароходе Ллойда не продавали даже чистой кипяченой воды для чая, а за 5 коп. давали какую-то бурду после отваренной вермишели! Нас на палубе толкали матросы, как рабочий скот. За что?! — я недоумевал. Наши паломники обращались ко мне за защитой (я был единственный Православный священник на палубе). Но мне наносили оскорбления еще более обидные, чем моим соотечественникам… Отдавшись поклонению святым местам Палестины, я мало заботился о потребности дня. Могу сказать только одно: было не без скудости… Вce это происходило до открытия Палестинского Общества.

Второе путешествие в Св. Землю я совершил уже под покровительством и руководством Палестинского Общества. Положение дела оказалось совершенно иное. Во-1-х, Общество значительно удешевило издержки для путешествия по св. местам Востока, выпустив по уменьшенным ценам „Паломнические книжки“ для путешественников I, II и Ш классов. Книжки эти — сущее благодеяниe для паломников. Книжки выдаются туда и обратно на год. Цена? — Из Киева, напр. <имер>, 3-й класс 38 руб. 50 коп. туда и обратно. Во-2-х, Общество устроило обширные странноприимные дома в Св. Граде. Этo так называемые „Палестинские постройки», при которых имеются: чайные, столовые, читальни, прачешные помещения и даже русские бани. Чего больше! В-3-х, уже у берега Яффы нашего неопытного паломника ожидают кавассы Палестинскаго Общества. Кавассы эти по преимуществу черногорцы, знающие и турецкий, и русский языки. Кавассы эти — образец услужливости, порядочности и бдительности по своей службе. Они точно дядьки для наших паломников на Востоке …

Палестинское Общество воспользовалось, по окончании последней войны с Турцией, отменой того пункта Парижского трактата, заключенного после Крымской войны, в силу которого наши корабли могли доходить только до вод Золотого Рога в Царьграде. Мраморное море, Дарданельский пролив, Архипелаг и Средиземное море были закрыты для наших кораблей и даже торговых пароходов. Вот почему в Константинополе мы должны были пересаживаться на австрийскиe пароходы. Теперь наши торговые пароходы свободно проходят все прописанные выше воды. Палестинское Общество вошло в соглашение с русским обществом пароходства и торговли по понижению цен для паломников. Садясь на пароход в Одессе или Севастополе, наш паломник теперь водворяется на родном пароходе дешево до самой Яффы. Здесь он как у себя дома. Капитанам пароходов дана инструкция не стеснять на пароходах наших паломников в отправлении сими последними богослужебных священнодействий. Теперь на русском пароходе вы в течение дня слышите или чтение акафистов паломниками, или пение священных песнопений. И особенно это заметно по утрам и вечерам. Это христианская заслуга Палестинского Общества. Во время второго моего путешествия я накануне праздника Св. Троицы мог безпрепятственно совершать в каюте I класса вечерню и утреню и прочесть коленопреклоненные молитвы дня Св. Троицы. А на пароходе Ллойда нам и втайне помолиться не давали. Спасибо Палестинскому Обществу!" (Прот. Кл. Фоменко. Личные воспоминания. Киевские Епархиальные Ведомости. 1907. № 21).

Но самое умилительное замечание протоиерея Фоменко — о том, что сделало Палестинское Общество на Св. Земле для христианского воспитания местного населения: «Раз, по дороге из Вифлеема в Иерусалим я зашел в школу в селе Бет-Джала. Мне сказали, что там будет выпускной экзамен. На этот экзамен приехал и Патриарх Герасим (уже почивший). С ним приехала большая свита греческого духовенства. Экзамен производился на русском языке. Женская школа в Бет-Джале. Положительно могу сказать, что этот прекрасный экзамен напомнил мне экзамены в наших епархиальных женских училищах. Русский выговор арабок был безупречен. Патpиapx экзаменовал по катихизису и св. истории на арабском языке. Посещал я школу Палестинскаго Общества еще и в городе Бейруте. Меня поразила масса детей. Это просто был цветник малюток, жизнерадостных, приветливых. Таких школ Общество основало в полудикой Палестине и Сирии немало».

Великий князь Сергий пошел еще дальше, он не только открывал школы, в которых обучали местное население русскому языку. Он хотел, чтобы русский язык звучал в Иерусалиме и на Божественной литургии в Храме у Гроба Господня. В декабре 1885 года он обращается к Иерусалимскому Патриарху Никодиму с просьбой: «Есть одно обстоятельство, которое нельзя не признать существенно важным для духовных потребностей наших богомольцев в Св<ятом> Граде. Достигнув своих стремлений, понятно, им хочется помолиться по душе, внимая молитвенным словам на родном, знакомом им языке, но это им почти не удается. Они, конечно, могут слушать службу на русском языке в Троицком соборе на русских постройках, но Троицкий собор для наших поклонников не храм Гроба Господня, не Вифлеемский Вертеп, не погребальная пещера Богоматери, между тем на этих именно святынях, кажется им, молитва их скорее дойдет до Престола Всевышнего». Подобные просьбы, — князь Сергий знал это, — должны были вызвать раздражение Иерусалимского священноначалия, но он все равно, упорно и последовательно, как это было вообще ему свойственно, отстаивал интересы русских людей на Святой Земле.

Благодаря Обществу значительно подешевели для паломников поездки на Святую Землю. По свидетельству Архиепископа Димитрия (Самбикина), «прежде всего Палестинское Общество озаботилось об улучшении и удешевлении путешествия русских богомольцев в Св. Землю… Оно с этой целью вошло в сношение с железнодорожными и пароходными обществами и достигло того, что наши богомольцы за крайне дешевую плату, с возможными для них удобствами, отправляются в Св. Землю: там их встречают с радушием, дают удобное помещение, крайне дешевый и хороший стол» (Архиепископ Димитрий Самбикин. Предсмертные мысли и думы о заслугах Православного Палестинского Общества. СПб., 1908, с. 8). В современном жизнеописании преподобного Кукши Нового (Одесского) есть фраза, выражающая удивление по поводу путешествия преподобного в 1894 году (кстати, на одном корабле вместе с Императрицей): «Как видно из рассказов о. Кукши, в то время его земляки — крестьяне часто имели возможность и средства путешествовать во Святую Землю». Дело, конечно, не столько в материальных возможностях крестьян, сколько в результатах деятельности Палестинского общества.

ИЗБРАННИЦА ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ

Портрет великой княгини Елизаветы Федоровны.
Худ. Карл Рудольф Зон, 1885 г.

Свою жизнь с будущей святой, принцессой Гессен-Дармштадтской Елизаветой, князь Сергий связал в 1884 году. Принцесса произвела сильное впечатление на всех, кто ее увидел в России. Друг ее жениха, Великий князь Константин Константинович (известный поэт К.Р.) записал в дневнике: «…скоро подошел поезд невесты. Она показалась рядом с Императрицей, и всех нас словно солнцем ослепило. Давно я не видывал подобной красоты. Она шла скромно, застенчиво, как сон, как мечта…» Еще более ярко его впечатление от избранницы Великого князя Сергия выразилось в его стихах:

Я на тебя гляжу, любуясь ежечасно:

Ты так невыразимо хороша!

О, верно, под такой наружностью прекрасной

Такая же прекрасная душа!

Какой-то кротости и грусти сокровенной

В твоих очах таится глубина;

Как ангел ты тиха, чиста и совершенна;

Как женщина, стыдлива и нежна.

Пусть на земле ничто

Средь зол и скорби многой

Твою не запятнает чистоту.

И всякий, увидав тебя, прославит Бога,

Создавшего такую красоту!

Великий князь Сергей Александрович с супругой великой княгиней Елизаветой Федоровной

Супружеская молодая пара вызывала всеобщее восхищение. Брак был явно благословен Богом, — это показала вся последующая жизнь Сергея Александровича и Елизаветы Федоровны до самого их смертного часа. Великокняжеская чета жила в браке как брат с сестрой — а это удел немногих Божиих избранников! Анна Федоровна Тютчева благословила молодых образом «Божией Матери Трех радостей». Она писала Великому князю: «Я бы хотела, чтоб Ваша невеста прияла этот образ как благословение, идущее от Вашей матери и от святого, который столько веков являлся покровителем России и который вместе с тем и Ваш покровитель». Дело в том, что образ этот в свое время был подарен ею матери князя Сергия, Императрице Марии Александровне — у раки Преподобного Сергия Радонежского. В этот день князь Сергий был благословлен еще одним образом. Великий князь Константин Константинович записал в дневнике: «Я был у него, когда он одевался на свадьбу, и благословил его образком с надписью „Без Мене не можете творити ничесоже“…».

Думал ли Великий князь, избирая себе невесту по сердцу, о том, что его выбор даст Русской Православной Церкви новую святую? Конечно, мысли его были тогда о другом. Но именно его усилиями Великая княгиня Елисавета перешла в Православие, укрепившись в вере и истине. Ему, человеку горячему в вере, пришлось многое перетерпеть, проявить крайнюю и многолетнюю деликатность. В письме от 11/23 января 1891 года к брату Эрнесту Великая княгиня признавалась: «Не думай, что только земная любовь привела меня к этому решению, хотя я и чувствовала, как Сергей желал этого момента, и я знала много раз, что он страдал от этого. Он был настоящим ангелом доброты. Как часто он мог бы, коснувшись моего сердца, привести меня к перемене религии, чтобы сделать его счастливым; и никогда, никогда он не жаловался; и только теперь я узнала через жену Павла, что у него были моменты, когда он приходил в отчаяние. Как ужасно и мучительно сознавать, что я заставила многих страдать: прежде всего — моего родного, моего любимого мужа». В письме от 18 апреля 1909 года к Императору Николаю II Княгиня Елисавета приоткрыла завесу над этой тайной духовной жизни Великого князя Сергия: «Ты пишешь о духе прелести, в который, увы, можно впасть и о котором мы часто говорили с Сергеем. Когда я была протестанткой, Сергей, с его большим сердцем и тактом, никогда не навязывал мне своей религии; то, что я не разделяла его веры, было для него большим горем, но он находил силы стойко переносить его — благодаря отцу Иоанну, который говорил: „Оставьте ее в покое, не говорите о нашей вере, она придет к ней сама“. Слава Богу, все произошло именно так. Сергей, который знал свою веру и жил по ней настолько истинно, насколько может настоящий Православный Христианин, и меня (так) возрастил и, благодарение Богу, предостерег от этого „духа прелести“, о которой ты говоришь» (Материалы к житию… с. 25). Князь Сергий действительно «возрастил» для Православной Церкви святость своей супруги, что было бы совершенно невозможно без его личного примера, о чем и пишет Великая княгиня. Это неложное свидетельство о святости жизни Великого князя Сергия. Именно через личный пример своего мужа усваивала будущая преподобномученица Елисавета красоту и истинность Православной веры. В письме к отцу из Петербурга 8/20 марта она писала: «Земное счастье я всегда имела — когда была ребенком в моей старой стране, а как жена — в моей новой стране. Но когда я видела, каким глубоко религиозным был Сергий, я чувствовала себя отставшей от него, и чем больше я узнавала его Церковь, тем больше я чувствовала, что она приближает меня к Богу. Это чувство трудно описать». В другом письме к своему отцу она снова говорит о Православии именно как о «вере своего мужа»: так тесно слиты для нее оказались истины Православия и личный пример благочестивой христианской жизни князя Сергия: «Это было бы грехом оставаться так, как я теперь — принадлежать к одной церкви по форме и для внешнего мира, а внутри себя молиться и верить так, как и мой муж. Вы не можете себе представить, каким он был добрым: никогда не старался принудить меня никакими средствами, предоставляя все это совершенно одной моей совести. Он знает, какой это серьезный шаг, и что надо было быть совершенно уверенной, прежде чем решиться на него. Я бы это сделала даже и прежде, только мучило меня то, что этим я причиняю Вам боль». И в этом же письме снова тот же мотив: «Я так сильно желаю на Пасху причаститься Святых Тайн вместе с моим мужем».

Зато какая, наконец, полная радость была у князя Сергия, когда его жена приняла решение о переходе в Православие! Он был тронут до слез: «Великая княгиня по собственному внутреннему побуждению решила присоединиться к Православной Церкви. Когда она сообщила о своем намерении своему супругу, у него, по словам одного из бывших придворных, „слезы невольно брызнули из глаз“…» (Архиепископ Анастасий Грибановский. Светлой памяти Великой княгини Елизаветы Феодоровны. М., 1995, с. 71).

12/25 апреля в Лазареву субботу было совершено Таинство Миропомазания Великой княгини Елисаветы Федоровны с оставлением ей прежнего имени, но уже в честь святой праведной Елизаветы — матери святого Иоанна Предтечи. В жизни не бывает ничего случайного. Приняв святое имя матери св. Иоанна Предтечи, Елисавета Федоровна удостоилась в 1911 году посещения Иоанно-Предтеченского скита в Оптиной пустыни, куда женщин никогда не пускают. Там получила она из рук настоятеля скита, иеромонаха Феодосия, икону Св. Иоанна Предтечи с благословением: «Приимите, Ваше Императорское Высочество, образ Св. Иоанна Предтечи, покровителя скита сего. Да будет он покровителем и вашим и да хранит вас на всех путях вашей жизни». После Миропомазания Император Александр III благословил свою невестку драгоценной иконой Нерукотворного Спаса, с которой Елизавета Федоровна не расставалась всю жизнь и с ней на груди приняла мученическую кончину в Алапаевске. Теперь она могла сказать своему супругу словами Библии: «Твой народ стал моим народом, твой Бог — моим Богом» (Руфь 1:16).

В 1891 году Великий князь назначается генерал-губернатором Москвы. Жить ему осталось 14 лет. Это были лучшие и плодотворнейшие годы его жизни, в Москве он проявился не только как государственный человек, но и как духовная личность. В эпоху всеобщей распущенности, в преддверии прихода «великого хама», князь не просто занял консервативную позицию по отношению ко всему совершающемуся. В своей деятельности он пошел духовным путем «удерживающего». Следует помнить о том, как тесно переплеталась в тот момент защита Монархии и защита Православия. В основе разрушения лежали, как всегда, духовные причины. Недаром вскоре после убийства Князя Сергия, в 1906 году, в дни Страстной седмицы, хорошо знавший его, неоднократно с ним встречавшийся будущий священномученик Митрополит Владимир (Богоявленский) в своей проповеди в церкви Московского Епархиального Дома говорил об этом времени: «Ни для кого не тайна, что мы живем во время не одной только политической, но и религиозной борьбы». Современники свидетельствовали: он «старался поднять нашу древнепрестольную столицу в различных отношениях, особенно в смысле хранения в ней, как исконно русском центре, ее национально-исторических преданий. И поникшее было в прежнее время, под воздействием чуждых нам влияний, значение ее святынь, исторических достопримечательностей, самого уклада жизни московской при нем поднялось, возвысилось и стало виднее во всех концах России» (Неоцененной памяти скончавшегося мученической смертью Великого князя Сергия Александровича. М., 1905). Либерализация и бездуховность начали захлестывать Россию. В этих условиях Великий князь не считал себя вправе идти на безконечные уступки, лишь разжигающие аппетит толпы. Революционные круги считали его главою «партии сопротивления». Историк С. С. Ольденбург в книге «Царствование императора Николая II» (СПб., 1991) писал: «Великий князь Сергий Александрович, много лет занимавший пост Московского генерал-губернатора, действительно был человеком твердых консервативных воззрений, способный в тоже время и на смелую инициативу» (с. 271).

В 1899 году, когда до революции было еще далеко, лишь немногие видели ее страшную опасность. Среди этих немногих, пытавшихся реальными действиями предотвратить угрожающий ход событий, были такие люди, как К. П. Победоносцев и Великий князь Сергий. Разложение было настолько всеобщим, что князя не понимали иногда даже близкие люди. Великий князь Константин Константинович записывает 30 марта 1899 года в своем дневнике: «Другой лагерь состоит из 3-х человек: Победоносцева, Горемыкина… и Боголепова. Они сумели „подействовать“ на Сергея, который всегда склонен преувеличивать политическую неблагонадежность учащих и учащихся, из Москвы то и дело пишет „зажигательные“ письма…» (К. Р. Дневники. Воспоминания. Стихи. Письма. М., 1998, с. 256). Однако последующие события подтвердили правоту князя Сергия, расплатившегося за свою приверженность Православию и Монархии мученической кончиной. Уже после его смерти Великий князь Константин Константинович запишет в своем дневнике совсем иное: «Хороши думские порядки! Грабежи и убийства по всей России продолжаются, грабители и убийцы большей частью благополучно скрываются…» (Там же, с. 306). Более того, сам Константин Константинович расплатится за всеобщее безволие и благодушие мученической кончиной от рук большевиков двух своих сыновей, уже причисленных Русской Зарубежной Церковью к лику святых. Иоанн и Константин были брошены в 1918 году в шахту в городе Алапаевске — вместе с преподобномученицей Елисаветой. Графиня А. А. Олсуфьева писала по поводу убийства Великого князя: «Подобно отцу, Александру II, он стал жертвой революционеров с той лишь разницей, что в 1881 году убили Императора, который должен был на следующий день подписать самую либеральную конституцию; в то время как Великий князь Сергий никогда не скрывал своего мнения относительно дара свободы молодым людям, которую следовало ограничить во избежание злоупотребления ею. Теперь мы видим, что его опасения были оправданны…» (Кучмаева И. К. Жизнь и подвиг Великой княгини Елизаветы Федоровны, с. 122).

Генерал-губернатор Москвы великий князь Сергей Александрович (справа),

рядом с ним — великий князь Павел Александрович

Среди тех обвинений, которые выдвигаются против князя Сергия как генерал-губернатора Москвы, главное — трагедия на Ходынском поле, случившаяся во время коронации Императора Николая II в 1896 году. Действительно, на Ходынском поле погибло очень много людей из-за давки. Считают, что власти Москвы должны были выставить гораздо более полиции, чем ее было в дни коронации. Может быть, генерал-губернатор и допустил какую-то ошибку, хотя надо помнить пословицу: «Не ошибается тот, кто ничего не делает». Но следует учесть и другое. Люди — и простонародье, и приближенные Императора — чувствовали, что Ходынка — не просто катастрофа, а лишь мистическая увертюра к настоящей эпохальной катастрофе, которая случится в царствование Николая Второго. Обвинявший «по-родственному» Великого князя Сергия его двоюродный брат Константин Константинович записывает не после революции 1917-го или хотя бы 1905 года, а 26 мая 1896 года в своем дневнике, что в событиях на Ходынке «сказалась воля Божия». Люди понимали, что Бог недаром попустил при коронации такие жертвы. Эта же мысль просматривается и в известных описаниях Ходынской драмы. Дело в том, что в неофициальных описаниях коронации 1896 года невольно прорываются свидетельства того, что народная масса к этому времени уже в значительной степени груба и развращена, дышит предреволюционными настроениями, ведет себя не по-христиански. Поведение народа на Ходынском поле пробуждает самые мрачные мысли относительно того, чем же являлась народная толпа к концу ХIХ века. В Москву («на народные гулянья») пришло людей в несколько раз более того, чем ожидалось — по одним сведениям около полумиллиона, а по другим — более миллиона крестьян со всей подмосковной округи и европейской части России. Многие из них пришли совсем не для того, чтобы помолиться вместе за нового Царя (а молитва за Царя — главный смысл собрания Русской Земли на коронации!) или просто хотя бы «посмотреть на Царя». Пришли за безплатными подарками, за безплатным медом и пивом, бочки которого были выставлены на Ходынке. Даже враги русского Царя не могли скрыть своего презрения к той обезумевшей от возможности получить «безплатные подарки» людской массе, которая медленно давила сама себя на огромном поле под необычным майским солнцепеком. Описания, данные в книге «главного обвинителя» царской власти по поводу Ходынки Василия Краснова «Ходынка. Записки не до смерти растоптанного» (М. — Л., 1926), ужасают. Перешагивая через трупы, люди рвались за безплатным вином, черпая его картузами, ладонями. Было много утонувших в бочках. Краснов пишет о том, что Ходынка явилась прежде всего «отражением тупости, темноты и зверства» толпы, которая «не справилась сама с собой, впервые собравшись в таком множестве, собранная приманками небывалыми».

Удерживая руку разрушителей веры и государства, Князь Сергий на посту генерал-губернатора Москвы неустанно созидал. Несмотря на свою занятость, он участвовал в деятельности многих просветительских и благотворительных организаций: Московского общества призрения, воспитания и обучения слепых детей; Комитета для оказания пособий вдовам и сиротам, пострадавшим на войне; Московского общества покровительства безпризорных и освобожденных из мест заключения несовершеннолетних; Московского Совета детских приютов, Иверской общины сестер милосердия. Много лет он заботился о становлении Московского исторического музея. Его усилиями приобретались новые экспонаты и музейные коллекции. Великий князь проявлял внимание ко всему, что отзывалось восстановлением духовных и национальных традиций. В 1904 году он издал распоряжение «о собирании и представлении самых точных сведений о существующих в Москве частных духовно-певческих хоров» (Кучмаева И. К.). Верной помощницей при этом была ему его жена, Великая княгиня Елисавета, также склонная к прямому, честному, а потому и деятельному проявлению веры. Еще до организации Марфо-Мариинской обители она стремилась к деятельной христианской жизни.

Это стремление супругов жить для Бога, ежедневно благотворить проявилось и в их подмосковном имении Ильинское. В Ильинском Великий князь Сергий построил родильный дом для женщин-крестьянок. В этой больнице часто совершались и крещения новорожденных детей. Восприемниками безчисленных крестьянских младенцев были Сергей Александрович и Елизавета Феодоровна. В праздники (Преп. Сергия Радонежского, св. пророка Илии, св. прав. Елисаветы) в Ильинское стекались люди со всей округи. Современник рассказывает: «Чем только не обязаны им (великокняжеской чете — В.М.) здесь крестьяне: и школами…, и больницами, и щедрой помощью в случаях пожара, падежа скота и всякой другой беды и нужды… Нужно было видеть Августейших помещиков в селе Ильинском в день престольного праздника, в Ильин день, среди крестьян после обедни на ярмарке. Почти все привозимое скупается ими и здесь же раздаривается крестьянам и крестьянкам от мала до велика. Крестьяне сел Ильинское, Усова и других, как дети сердечно сроднились с Их Высочествами». (Неоцененной памяти скончавшегося мученической смертью Великого князя Сергия Александровича. М., 1905).

Недалеко от Ильинского расположился Саввино-Сторожевский монастырь. Впервые здесь Князь Сергий был в 4 года. Монастырь исстари пользовался благосклонным вниманием русских государей. На поклонение мощам преподобного Саввы приезжал еще царь Иоанн Грозный с супругой Анастасией Романовной, а позже — царь Федор Иоаннович. Когда при царе Алексее Михайловиче монастырь стал царской загородной резиденцией, здесь были возведены царские палаты и дворец Государыни. Здесь Князь Сергий дышал воздухом русской коренной истории. Не от того ли так любил он Ильинское?

ПРЕПОДОБНЫЙ СЕРАФИМ

Мы мало знаем о почитании Князем Сергием русских святых. Знаем лишь о его личном благочестии. Однако исключением является Преподобный Серафим Саровский, в прославлении которого Великий князь принял самое деятельное участие. Присутствие на торжествах во дни прославления Преподобного в июле 1903 года стало большим событием в жизни Великого князя Сергия и Вел. кн. Елисаветы. Государь Николай Александрович отметил в своем дневнике: «15 июля тронулись в путь на богомолье в Саровскую пустынь… 16 июля … утром в Москве к нам сели в поезд дядя Сергей и Элла…»

Императрица Александра Федоровна с сестрой великой княгиней Елизаветой Федоровной
посещают источник прп. Серафима в дни Саровских торжеств. 17-19 июля 1903 г.

О пребывании в Сарове Князя Сергия и Княгини Елисаветы свидетельствуют воспоминания Архимандрита Сергия Страгородского, будущего Патриарха: «Из-за угла вылетела тройка: подъехал встречавший на границе губернии губернатор. Вскоре за ним оттуда же показалась четверка, а в открытом ландо Царь и Царица. Непосредственно за ними еще четверка, на которой приехала Царица-мать. Далее — экипажи с Великими князьями и княгинями… Когда Государь приблизился к воротам, на минуту звон прекратился, Владыка Митрополит сказал краткое приветствие, царственные особы приложились ко кресту, приняли кропление святой водой, поздоровались с Владыкой и впереди прежней духовной процессии, при звоне колоколов, при пении „Спаси, Господи, люди твоя…“ направились в Успенский собор. От ворот до собора направо стояли духовенство, хоругвеносцы, дивеевские монахини, народ; налево — саровские иноки, духовенство и народ. Момент — в высшей степени торжественный… По желанию Государя, из собора его провели в церковь Зосимы и Савватия… И Государь со всей царственной фамилией здесь впервые преклонился пред угодником Божиим… Владыка Митрополит осенил всех крестом, один из саровских иноков, в мантии, поднес Государю при входе во дворец хлеб-соль (черный хлеб на деревянном блюде)… И обитель с этого момента приняла в свои стены Августейших гостей… На торжества в Саров прибыли также Великие князья Сергий Александрович с супругой Елисаветой Феодоровной…».

Архимандрит Сергий вспоминает, как священнослужители ранним утром перенесли гроб, в котором пребывали мощи Преподобного, в часовню. «Мы с отцом Никоном крышку принесли немного пораньше гроба, минуты на две — три. В часовне было несколько монахов, иереев… Пришли офицеры из охраны… Вдруг сюда же входят военные генералы, дамы, барышни… Я стоял у крышки и не обратил сначала особенного внимания… Но всматриваюсь… И что же? Это — Великий князь Сергий Александрович с Великой княгиней Елисаветой Феодоровной, и Великая княгиня Ольга Александровна с принцем Петром Александровичем Ольденбургским. Тронули они нас всех до глубины души… Когда им ответили, что принесли гроб, в котором лежал в земле Преподобный, они преклонились перед крышкой гроба (а гроб опускали в могилу), целовали ее. В гробу, от ветхости его, есть нечто вроде праха, пыли… Они брали эту пыль, завертывали ее в бумажки и уносили с собой… А Великий князь Сергий Александрович даже помогал опускать гроб в могилу…» Гроб со святыми мощами Преподобного был перенесен в Успенский собор из церкви святых Зосимы и Савватия Крестным ходом. Вместе с Государем Николаем Александровичем гроб нес Великий князь Сергий. Великий князь был человеком горячей веры. Как и другие, веровавшие в заступление Божиего угодника Серафима, он унес с собою частичку гроба Преподобного. Кроме того, ему была подарена великая святыня — мантия Преподобного Серафима, которая по возвращении из Дивеева была выставлена для всеобщего почитания в Большом Успенском соборе Кремля. В то время многие москвичи, приложившись к ней, получили исцеление от болезней. Впоследствии мантия была перевезена в храм св. пророка Божия Илии, который находился в имении Великого князя — селе Ильинском (Кучмаева И. К., с. 69). Мантия Преподобного Серафима осеняла Князя Сергия и после его мученической кончины: она была положена в храме-усыпальнице Великого князя.

19 июля 1903 года Архимандрит Сергий записывает в своем дневнике: «Вдоль толпы иногда проходит В.К.С. (Великий князь Сергий — В.М.) и раздает народу книжки и листки…».

Князь Сергий и Княгиня Елисавета были свидетелями многих чудесных исцелений, происходивших у мощей Преподобного Серафима. Например, на следующий день после прославления в Успенском соборе мать немой девочки отерла своим платком гроб с мощами Преподобного, а потом лицо своей дочери, и та сразу заговорила. В письме из Сарова Княгиня Елисавета писала: «…Какую немощь, какие болезни мы видели, но и какую веру! Казалось, мы живем во времена земной жизни Спасителя. И как они молились, как плакали — эти бедные матери с больными детьми, — и, слава Богу, многие исцелялись. Господь сподобил нас видеть, как немая девочка заговорила, но как молилась за нее мать!»

МУЧЕНИЧЕСКАЯ КОНЧИНА

Разрушители русской государственности справедливо считали Великого князя главой «партии сопротивления», и они неминуемо должны были сделать его одной из своих первых кровавых жертв. И хотя он, будучи не согласен с нерешительными мерами правительства против серьезной угрозы государственного переворота, подал 1 января 1905 года в отставку с поста генерал-губернатора Москвы и остался лишь на должности командующего Московским военным округом, революционеры не оставили его в покое.

Разрушенная взрывом карета, в которой находился великий князь Сергей Александрович.

Снимок сделан фотографом Уголовного отделения Министерства юстиции 5 февраля 1905 г.
Внизу надпись: «Снимок № 3 разрушенной кареты. К протоколу осмотра (л.д.28). Судебный следователь. Подпись»

5/18 февраля 1905 года Великий князь выехал из Николаевского дворца в губернаторский дом. В 2 часа 47 минут уроженец Варшавы Иван Каляев бросил в карету Князя бомбу. Тело убиенного Князя Сергия было разорвано и страшно изуродовано. Великий князь Гавриил, любивший «дядю Сергея» и помнивший его с детства, в своих воспоминаниях пишет: «Говорили, что сердце дяди Сергея нашли на крыше какого-то здания. Даже во время похорон приносили части его тела, которые находили в разных местах в Кремле, и клали их завернутыми в гроб» (Великий князь Гавриил Константинович. В Мраморном дворце. Из хроники нашей семьи. СПб. — Дюссельдорф. 1993, с. 41). Вместе с Великим князем мученическую гибель от бомбы террориста принял его кучер Андрей Алексеевич Рудинкин. Сразу после взрыва Великая княгиня выбежала из дворца, она еще имела в себе силы с великим самообладанием собирать по частям разбросанное тело мужа. Уцелели нательный крест и образки. Останки Великого князя Сергия были покрыты солдатской шинелью, на носилках отнесены в Чудов монастырь и поставлены близ раки Святителя Алексия, Небесного покровителя Москвы и духовного друга Преподобного Сергия Радонежского. Потом шинель, которой было покрыто тело Князя Сергия, и носилки были помещены в храме-усыпальнице, как и многие иные вещи, с которыми оказалась связана духовная жизнь и мученическая кончина князя. Отпевал Великого князя 10 февраля будущий священномученик Митрополит Владимир (Богоявленский) со всеми викарными Епископами и духовенством столицы.

То, что террористы совершили свое злодеяние спустя месяц после отставки Великого князя, свидетельствует об одном: преступление было не столько политическим, сколько духовным. Мученический характер его кончины сразу почувствовали современники. Так, протоиерей Митрофан Сребрянский записал: «7 февраля. Сейчас служили мы панихиду по новом мученике Царствующего Дома Великом князе Сергие Александровиче. Царство Небесное мученику за правду!» (О. Митрофан Сребрянский. Дневник полкового священника, служащего на Дальнем Востоке. М., 1996, с. 250). Именно как мученичество восприняла смерть мужа и Великая княгиня Елисавета. В телеграмме от 8 февраля 1905 года она писала представителям Московской городской думы: «Искренно благодарю Думу за молитвы и за выраженное Мне сочувствие. Великим утешением в Моем тяжелом горе служит сознание, что почивший Великий князь находится в обители Святителя Алексия, память которого Он так чтил, и в стенах Москвы, которую Он глубоко любил и в Святом Кремле которой Он мученически погиб».

Три года спустя, в 1907 году, протоиерей священномученик Иоанн Восторгов в день памяти Преп. Сергия Радонежского сказал: «Сегодня именины Преподобного отца нашего Сергия, память святых мучеников Сергия и Вакха; в честь одного из них и назван великий Радонежский подвижник и всея России чудотворец. Не вспоминается ли нам невольно умерший смертью мученика, соименный преподобному Сергию и имевший его небесным покровителем, царственный витязь и подвижник за землю русскую благоверный Великий князь Сергий Александрович… В этот час заупокойного о нем моления, продолжая в любимой им Москве любимое им дело, мы призываем его светлый дух, и, приобщая его к радости подвига во имя Церкви и России, мы уповаем на невидимое его нам вспоможение духом его любви, его загробного дерзновения в молитве к Богу» (Прот. Иоанн Восторгов. Полное собрание сочинений. СПб., 1995, с. 350-353). А Архимандрит Анастасий в память о Великом князе сказал, что злодеи хотели запятнать Кремль царственной кровью, но лишь «создали новый опорный камень для любви к Отечеству», дали «Москве и всей России нового молитвенника».

Известно, что Великая княгиня Елисавета навестила в тюрьме убийцу своего мужа, террориста Каляева, и простила его от имени мужа. Много лет сотрудничавший с Князем Сергием В. Ф. Джунковский писал по этому поводу: «Она, по своему характеру всепрощающая, чувствовала потребность сказать слово утешения и Каляеву, столь безчеловечно отнявшему у нее мужа и друга». Узнав, что Каляев — человек крещеный, она подарила ему Евангелие и маленькую иконку, призвав его к покаянию. Она же просила Императора о помиловании убийцы. Но Каляев не проявил раскаяния и отказался просить о помиловании. Он даже дерзновенно писал Великой княгине, что лишь «посочувствовал» ее горю, потому и говорил с ней, но не жалеет о содеянном зверстве…

Панихида по великому князю Сергею Александровичу у памятника-креста на месте его убиения на территории Кремля близ Никольских ворот

Памятник-крест, сооружённый на месте убиения великого князя Сергея Александровича в Кремле.

2 апреля 1908 года на месте гибели Великого князя Сергия был установлен памятник-крест сооруженный на доброхотные пожертвования пятого гренадерского полка, шефом которого при жизни был покойный. Крест был сделан по проекту художника В. Васнецова, на кресте запечатлена была Евангельская строфа: «Отче, отпусти им, не ведят бо что творят». После революции крест был разрушен, причем 1 мая 1918 года его собственноручно сбросил веревкой с постамента — Ленин. Сейчас копия этого креста установлена в Новоспасском мужском монастыре, куда в 1995 году были торжественно перенесены останки Великого князя Сергия. Ему поклоняются все, кто проходит в храмы Новоспасского монастыря. Надгробие Князя Сергия находится в нижнем храме — во имя св. Романа Сладкопевца. Храм является родовой усыпальницей Романовых.

Могила великого князя Сергия Александровича в Новоспасском монастыре.

Венок возложен в ходе празднования 125-летия ИППО.
Фото П. В. Платонова

Крест-памятник великому князю Сергею Александровичу в Новоспасском монастыре.

Воссоздан и установлен в 1998 г.

Великий князь Сергий был погребен в Чудовом монастыре, который был разрушен в начале 30-х годов. Вместе с тем был уничтожен и храм-усыпальница. Но все-таки, по Божиему Промыслу, пришло время собирать разбросанные камни. В 90-х годах, когда в Кремле производились ремонтные работы, было обретено место погребения убиенного Князя Сергия. 17 сентября 1995 года его останки были перенесены в Новоспасский монастырь. В храме Романа Сладкопевца проходят службы, и Князю Сергию верующие люди поклоняются как святому мученику. Перед его надгробием постоянно можно увидеть молящихся на коленях людей. Известно, что в монастыре уже начали записывать случаи исцелений, связанных с мощами Князя Сергия. Например, женщина, в течение 15-ти лет страдавшая экземой на руках, свидетельствовала, что получила исцеление, когда разбирала личные вещи Великого князя, обретенные на месте его захоронения.

При жизни Великого князя преподобномученица Елисавета Федоровна свидетельствовала, что именно личный пример истинно христианской жизни Князя Сергея Александровича привел ее в Православную Церковь. Мученическая кончина, которой он удостоился, не только подтвердила ее слова, но показала и большее, о чем она не могла сказать при его жизни: его жизнь была воистину личным подвигом «удерживающего». Не отсюда разве столь озлобленная клевета, которой, как правило, подвергались в нашей истории самые чистые, самые патриотически настроенные и много сделавшие для Отечества личности? В. В. Вяткин в своей книге «Христовой Церкви цвет благоуханный. Жизнеописание преподобномученицы Великой княгини Елизаветы Феодоровны» (М., 2001) пишет: «Он был оклеветан не только революционерами, врагами великой национальной России, но и многими представителями „высшего“ общества. Его неутомимо чернили за рубежом, чем особенно прославился германский император Вильгельм II. Но он, помня слова Спасителя, „в мире скорбни будете“ (Ин.16, 33), высоко неся имя Православного Христианина, не воздавал им злом за их беззакония. Мать-Церковь обильно подавала ему свои утешения, и он наслаждался Ее святыней. Однако безбожный мир продолжал жестоко преследовать его, и, наконец, он был зверски убит» (с. 47). Не так давно мощи его благоверной супруги преподобномученицы Елисаветы прошествовали по всей необъятной России. Думается, не так уж и далек тот день, когда мы сможем восстановить историческую справедливость, воздать должное святой душе и святому жизненному подвигу Великого князя.

Прославление Святителя Иоасафа в лике Святых

Уже к концу XVIII века паломничество к гробу святителя Иоасафа Белгородского достигло таких размеров, что очередной глава епархии епископ Феоктист Мочульский посчитал целесообразным ограничить доступ верующих к нетленным мощам. С этой целью в марте 1791 года он приказал закрыть на замок вход в усыпальницу святителя Иоасафа.

Но распоряжение это действовало недолго. И вот почему. Как гласит предание, ночью явился во сне управителю епархии Феоктисту святитель Иоасаф и строго спросил: "Что ты меня гонишь?" Замок и печать с входной двери усыпальницы были немедленно сняты. Тем более, что и белгородцы усилили свои просьбы к Феоктисту, требуя от него возбудить ходатайство о церковном прославлении своего заступника и покровителя Иоасафа Белгородского. В декабре 1815 года граждане Белгорода обратились к Феоктисту Мочульскому, бывшему уже архиепископом, и губернатору А. Нелидову с прошением возбудить ходатайство в столице об открытии мощей святителя Иоасафа и о дозволении петь ему в церквах молебны, а также внести его имя в церковные книги и календари, назначить в его честь особый ежегодный праздник.

Свою просьбу белгородцы обосновывали благочестивой жизнью святителя Иоасафа, нетленностью его мощей, покоящихся в склепе Белгородского кафедрального собора, множеством случаев исцелений болезней по молитвам у его гроба, а также все усиливающимся потоком к нему богомольцев не только из ближних, но и отдаленных мест. В октябре 1817 года Белгород посетил император Александр I. Свита императора побывала в Свято-Троицком соборе и осматривала мощи Святителя, о чем и доложила императору. Ободренный этим архиепископ Феоктист вступил в переписку с оберпрокурором Святейшего Синода князем А. Н. Голицыным и Петербургским митрополитом Амвросием.

В ответ князь Голицын предписал архиепископу Феоктисту представить в Синод сведения о епископе Иоасафе с указанием случаев исцелений у его мощей. Такие сведения были представлены. Однако высшая церковная власть нашла их недостаточными для канонизации епископа Иоасафа. Синод предложил оставить тело святителя Иоасафа "в настоящем его положении и принять благоразумные меры к ослаблению забот и намерения желающих оглашения того тела". В 1833 году епископская кафедра была переведена из Белгорода в Курск. Белгород со своей святыней оказался на периферии епархии. Курские архиепископы Илиодор (1832- 1860 гг.) и сменивший его на этом посту Сергий (1861-1879 гг.) совершенно закрыли мощи святителя Иоасафа, облекли их поверх архиерейских одежд в глухой саван. Принятые епархиальными властями меры вызывали неудовольствие белгородцев и иногородних паломников, стекавшихся к гробу святителя Иоасафа. Ведь люди уже более ста лет видели лик Святителя всегда открытым и теперь не понимали, почему его закрыли от молящихся.

Но и эти обстоятельства не могли уменьшить у верующих прилив религиозных чувств. Людской поток к мощам епископа Белгородского не только не иссяк, но увеличивался.

Новую попытку возбудить ходатайство перед высшей церковной властью о причислении епископа Белгородского к лику святых предпринял в 1874 г. архиепископ Варлаам (в миру Василий Успенский).. Будучи много лет настоятелем Свято-Троицкого монастыря, Варлаам лично собрал множество свидетельств от больных, получивших исцеление у мощей епископа Белгородского. Однако и эту просьбу Синод оставил без удовлетворения.

В 1833 г. была издана брошюра "Краткое описание жизни преосвященного Иоасафа Горленко, епископа Белоградского", написанная племянником святителя И. И. Квиткой. Огромную работу по выявлению и сбору материалов о подвижнической деятельности Иоасафа Горленко провели его потомки братья Жеваховы. Подытожил и обобщил весь материал, который был собран и накоплен предшествующими биографами Святителя, епископ Рыльский Никодим (с 1913 по 1919 гг. - епископ Белгородский).

В то же время архиепископ Курский и Белгородский Питирим, поддерживая мощный голос паствы, вошел с ходатайством в Священный Синод, прося его "приклонить свое внимание к благоговейному и смиренному заявлению современников, предки которых были очевидцами и свидетелями богоугодной жизни и ревностного служения церкви преосвященного Иоасафа, епископа Белгородского и Обоянского".

Весной 1909 года по указу Святейшего Синода была создана специальная комиссия для выработки обоснований причисления епископа Белгородского и Обоянского Иоасафа к лику святых. Комиссия работала в Белгороде семь дней - с 19 по 25 мая 1910 года. В конце того же года в Святейший Синод поступил доклад за подписью руководителя комиссии князя Н. Д. Жевахова и протоиерея А. И. Маляревского. В нем подтверждалась достоверность чудотворного влияния мощей святителя Иоасафа на тех, кто с искренней верой прибегал к их помощи, и обосновывалась необходимость официального церковного прославления бывшего епископа Белгородского. На основании этих представлений Святейший Синод сделал свои выводы и подал царю доклад о необходимости и целесообразности канонизации бывшего епископа Белгородского Иоасафа Горленко.

Николай II полностью согласился с предложением Синода. В соответствии с решением императора Святейший Синод постановил: "...Совершить 4 сентября сего 1911 года торжественное открытие мощей святителя Иоасафа" и объявил "во всенародное известие" о признании епископа Белгородского Иоасафа "в лике святых..., а нетленное тело его - мощами святыми". Впредь же предлагалось память епископа Иоасафа праздновать два раза в год: в день его смерти 10 декабря и "в нарочитый день" открытия мощей 4 сентября. За неделю до начала торжеств в Белгороде журнал "Русский паломник" писал: "Более 156 лет прибегают верующие к мощам Святителя, и только один Бог знает сколько за это время случилось чудесных исцелений, сколько прозрело слепых, сколько стало ходить параличных и т. д... Не помогают врачи - едут к Святителю - и возвращаются здравыми. Пока записано до 400 чудесных исцелений, но записаны лишь те, которых исцелившиеся не пожелали или не могли скрыть".

В связи с предстоящей канонизацией нового святого стал вопрос об изображении его на иконах. Наиболее удовлетворяющей всем требованиям канонической иконы была признана икона кисти киевского художника Ивана Ижакевича.

Ко дню прославления для мощей епископа Иоасафа был изготовлен кипарисовый гроб и серебрянная рака. На раку пошло 322 фунта серебра. Ее поместили в северной части Свято-Троицкого собора. Над ракой установили сень - позолоченный трехглавый шатер с ажурным орнаментом

День прославления мощей святителя Иоасафа белгородские власти и духовенство планировали провести особенно торжественно. Группа гласных Белгородской городской думы выступила с инициативой пригласить на торжество императора Николая II и членов царствующей фамилии. Однако приезд царя в Белгород не мог состояться по независящим от него причинам. Изъявили желание приехать в Белгород на празднование 4 сентября два члена царской фамилии: великий князь Константин Константинович и великая княгиня Елизавета Федоровна.

За несколько дней до назначенных торжеств прославления святителя Иоасафа и открытия его мощей в Белгород со всех сторон стал стекаться народ. Третьего сентября к городу начали приближаться колонны крестных ходов с иконами и хоругвями. Они двигались сюда с харьковского, курского, корочанского и грайворонского направлений.

Почти всю географию необъятной России представляли в те дни в Белгороде паломники из разных мест. Кроме огромного числа людей из окрестных городов и сел, сюда прибыли почитатели святителя Иоасафа из Архангельского края и Бессарабии, с Волги и Причерноморья. Из далекой Сибири прибыли 86 паломников во главе со священником И. Шариным. Была представлена здесь даже Камчатка в лице иеромонаха Нестора. Приехали в Белгород иноки из Старого Афона. Прибыли потомки святителя Иоасафа - представители рода Горленко В общей сложности, к началу торжеств стеклось в Белгород до 200 тысяч паломников. На торжества в Белгород прибыли верховные иерархи из соседних и многих отдаленных губерний: Московский митрополит Владимир, Харьковский архиепископ Арсений, Курский - Питирим, Полтавский - Назарий. Тут же были епископы: Рижский - Иоанн, Орловский - Григорий, Белгородский - Иоанникий, Рыльский - Никодим, Сухумский - Андрей, Гродненский - Елевферий.

Над городом и окрестностями стоял "целодневный звон" колоколов всех белгородских церквей и монастырей.

3 сентября верховные церковные иерархи, отслужив в Свято-Троицком соборе панихиду с поминовением епископа Иоасафа, спустились в пещеру и переложили нетленные мощи из старого гроба в новый - кипарисовый..

В воскресенье, 4 сентября, с раннего утра народ валом повалил на площадь перед монастырем, заполнил прилегающие улицы. В 6 часов вечера начался торжественный благовест ко всенощному бдению. Оно проходило не только в Белгороде, но и во всех церквах епархии. Затем начался крестный ход. Духовенство (около 400 человек) обносит гроб вокруг храма. Его приветствовали многотысячные массы людей, собравшихся в ограде монастыря, на прилегающей к храму площади и городских улицах.

Почти час продолжался крестный ход вокруг Свято-Троицкого монастыря. Затем крестный ход возвращается в собор. Кипарисовый гроб с мощами устанавливается в серебряную раку под шатровой сенью. В целом, торжества в Белгороде длились всю неделю - со 2 по 9 сентября. Сотни тысяч людей прошли в эти дни возле гроба с мощами святого Иоасафа.

После прошедших в Белгороде торжеств известность и слава о святителе Иоасафе докатилась до самых отдаленных уголков России. Поток паломников сюда стал еще больше, чем был до прославления. Здесь умножилось число святынь, связанных с именем и делами чудотворца Иоасафа. Раньше паломников влекла сюда пещера, в которой стоял гроб с его мощами. Пещера продолжала сохраняться, как святыня, и после перенесения мощей в собор, в серебряную раку. В ней оставался прежний дубовый гроб, в котором мощи святителя Иоасафа пролежали более полутора веков. Тут же находился жезл епископа, собственноручно отделанный его любимой сестрой Параскевой, стояла фамильная икона Владимирской Божией Матери, которой родители благословили Иоасафа на путь пастырского служения.

В самом Свято-Троицком соборе, неподалеку от новой серебряной раки с мощами, стоял застекленный шкаф с предметами облачения епископа Иоасафа. Проходя мимо шкафа, посетители видели эти предметы: подрясник, пояс, два креста, митру, омофор, саккос, панагию, подризник, поручи - в них он был погребен после смерти в 1754 году.

Император Николай II с семьей посетил Белгород в декабре 1911 года. Возвращаясь из Ливадии в Петербург, царь, видимо, не забыл о приглашении его городской думой на торжества открытия мощей святителя Иоасафа, которое осталось тогда неисполненным.
Все члены царского семейства приложились к мощам Святителя Иоасафа, коленопреклоненно молились во время молебна. Как писал в "Курских епархиальных ведомостях" епископ Рыльский Никодим: "Этим высочайшим посещением их величеств и поклонением святым мощам святителя Иоасафа как бы завершились великие дни белгородских торжеств".

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.

В XX веке Русской Православной Церкви и окормляемым ею народам суждено было пройти через огненное горнило тяжких испытаний: революций, войн, всевозможных лишений и скорбей, гонений на веру, казней, тюрем и ссылок.

Немалое число наших соотечественников оказались в эмиграции или в изгнании. Среди великого испытания скорбями (2 Кор. 8:2), вдали от родины, в атмосфере незнакомого языка и культуры, часто в труде и в изнурении (2 Кор. 11:27), они не были сломлены обстоятельствами века сего, но сохранили православную веру и верность Святой Церкви. Тому немало способствовали те архипастыри и пастыри, которые, вместе со своей паствой оказавшись в эмиграции, самоотверженным подвижническим служением поддерживали верующих, разделяя с ними скорби и радости.

Особым почитанием в Болгарии пользуется архиепископ Богучарский Серафим, в 1950 году окончивший свой жизненный путь в Софии. Без остатка отдав любящее сердце вверенному его попечению словесному стаду, еще при жизни он стяжал мирный плод праведности (Евр. 12:11) и был отмечен благодатными дарованиями.

Крипта Никольского храма в Софии, где был погребен архипастырь, стала местом паломничества для множества жителей Болгарии и приезжих из других стран, для людей разных национальностей и возрастов. Нескончаемый поток нуждающихся в помощи и утешении уже более 65 лет притекает к гробнице Владыки Серафима. Множество чудотворений, совершающихся по обращаемым к нему молитвам, свидетельствует о том великом дерзновении, которое он обрел, ходатайствуя о своей пастве перед Престолом Божиим.

Личность архиепископа Серафима, верного сына Русской Православной Церкви, ставшего духовным отцом и наставником для русских и для болгар, особым образом объединяет Русскую и Болгарскую Православные Церкви.

Изучив внимательно жизненный путь и архипастырский подвиг архиепископа Серафима, совершившиеся по его молитвам чудотворения и непрекращающееся всенародное его почитание, Освященный Архиерейский Собор Русской Православной Церкви единомысленно со Священным Синодом Болгарской Православной Церкви, представленным на настоящем Соборе по благословению Святейшего Патриарха Болгарского Неофита Преосвященными митрополитом Варненским и Великопреславским Иоанном и епископом Знепольским Арсением, определяет:

1. Причислить к лику святых архиепископа Богучарского Серафима (Соболева, 1881-1950) для общецерковного почитания.

3. Службу святителю Серафиму, архиепископу Богучарскому, составить особую, а до времени составления таковой отправлять по Общей Минее, по чину святителей.

5. Писать новопрославленному святителю иконы для поклонения, согласно определению VII Вселенского Собора.

6. Напечатать житие новопрославленного святителя Серафима для назидания в благочестии чад церковных.

7. От лица Освященного Собора объявить пастве о сей благой и благодатной радости прославления нового угодника Божия.

8. Сообщить имя новопрославленного святителя Предстоятелям Поместных Православных Церквей для включения в святцы.

Предстательством и молитвами святителя Серафима, молящегося за Русскую и Болгарскую Церкви, за народы Руси и Болгарии, да укрепит Господь веру православную и ниспошлет нам Свое благословение.

Христос посреди нас!

27 ноября 2017 года Священный Синод Константинопольского патриархата под председательством Вселенского Патриарха Варфоломея причислил к лику святых одного из самых известных и почитаемых старцев последнего времени отца Иакова Цаликиса (1920-1991) из монастыря святого Давида Эвбейского.

(образ геронды Иакова до прославления)

Ранее с инициативой канонизировать преподобного Иакова выступил Священный Синод Элладской Православной Церкви. Запрос и соответствующие документы были направлены Константинопольскому патриарху.

Верующие со всего мира давно почитают старца Иакова святым, поток паломников, стремящихся попросить его молитв и помощи, не иссякает десятилетиями. Как при жизни ехали люди за советом к подвижнику, так и теперь, после его кончины, едут в монастырь святого Давида, чтобы попросить утешения и исцеления. Многие свидетельствуют о чудесах, которые произошли по молитвам преподобного Иакова.

(монастырь прп. Давида Эвбейского, Эвбея, Греция. Могилы старцев: ближняя - архимандрита Кирилла Герандони, игумена (о чудесном его житии можно почитать тут: дальняя - преподобного Иакова Цаликиса, Эвбейского, игумена)

(монастырь прп. Давида Эвбейского, Эвбея, Греция)

Слава Богу за все!

***

В этом году милостью Божьей мы побывали в Греции и в том числе в монастыре прп. Давида Эвбейского и были на могилке прп. Иакова и припадали к нему и просили его святых молитв. Об этом я еще не успел дописать в рассказах о путешествии, но если Бог даст, непременно напишу. А о начале этого путешествия и как оно складывалось, можно почитать тут.