Гилберт Кит Честертон и его роман «Шар и крест» — Кураев А.В. Гилберт Кийт Честертон: афоризмы Энциклопедический словарь английской литературы XX века

Гилберт Кит Честертон - английский христианский мыслитель, журналист и писатель.

Родился 29 мая 1874 в лондонском районе Кенсингтон. Начальное образование получил в школе св. Павла. Затем учился изобразительному искусству в одном из лучших художественных заведений Англии - школе Слейда. Также посещал литературные курсы в Университетском колледже Лондона, но не закончил обучение. В 1890 при содействии отца выпустил первую книгу своих стихов. В 1896 Честертон начинает работать в издательстве Redway и T. Fisher Unwin, где остаётся до 1902. В 1900 ему предложили написать несколько критических статей по искусству, и молодой художник почувствовал интерес к публицистике. В 1902 ему доверили вести еженедельную колонку в газете Daily News, затем в 1905 Честертон начал вести колонку в The Illustrated London News, которую он вёл на протяжении 30 лет.

В 1901 Честертон женился на Фрэнсис Блогг, которая стала его первой, единственной и настоящей любовью на всю жизнь. В лице Фрэнсис Честертон находил любящую, сочувствующую мужу жену, верного, понимающего товарища, сердечного и чуткого друга. Фрэнсис посвящён гениальный теологический трактат Честертона «Фома Аквинский».

Чета Честертонов поселяется в Лондоне, где Гилберт целиком посвящает себя работе журналиста. Честертон становится выдающимся публицистом: из-под его пера выходят более 4000 блестящих эссе, в которых острый социальный сюжет сочетался с консервативными взглядами англиканца, а позже - ортодоксального католика и... евангельской чистотой. Одновременно он занимается созданием очерков о Диккенсе и Вальтере Скотте, в которых проявляет выдающийся талант биографа и писателя-мемуариста.

В начале 1900-х Честертон привлёк к себе внимание выступлениями против популярной англо-бурской войны.

Изначально писатель жил в лоне англиканской церкви, но в 1922 после долгих духовных исканий перешёл в католичество.

При жизни Честертон был близко знаком с большинством выдающихся людей своего века; среди его друзей были Бернард Шоу, Хилэр Беллок, Герберт Уэллс, Эдмунд Клирихью Бентли. Вместе с тем дружба не мешала ему вести с ними продолжительную полемику в прессе, которая нередко выливалась в открытую словесную дуэль. Так, Честертон рьяно отрицал «сверхчеловека» Шоу, указывая на отсутствие в нём самой «человечности», критиковал позднее фабианство Уэллса, участвовал в споре о построении мемориала ветеранам войны.

В своих эссе и трактатах Честертон нередко мечтал о католическом ренессансе, за что его оппоненты нередко упрекали его в возврате к Средневековью.

После своего обращения Честертон предпринимает паломничество в Святую Землю, Палестину и Иерусалим. Также писатель посетил Польшу, которую он считал прекрасным примером католической страны. Во время своего визита Честертон побывал во Львове.

В 1930-х Честертону было предоставлено эфирное время на английском радио. Его голос стал хорошо знакомым и любимым по всей Англии. Особой популярностью Честертон пользовался в США, где его книги завоевали почти повсеместное признание. На волне этого энтузиазма писатель едет в Америку, выступая с лекциями и проповедями во многих городах страны.

Свои последние дни Честертон провел в обществе своей жены и приёмной дочери (своих детей у Честертонов не было). Писатель скончался 14 июня 1936 в Биконсфилде (графство Бакингемшир). Сам Папа прислал семье Честертонов соболезнование, в котором назвал Гилберта «защитником веры».

«Шар и крест» - это одновременно эксцентричная робинзонада, фантастический сатирический роман, роман-диспут, роман-фельетон, антиутопия. В произведении Честертона люди, возвышающиеся над земным, находятся под контролем полиции, которая уполномочена давать «справки о нормальности». Любопытно, что роль главного сопротивленца антихристу английский писатель отвел афонскому православному монаху.

Гилберт Кит Честертон и его роман «Шар и крест»

Имеет ли право христианин на улыбку? Или ортодокс обречен на вечную серьезность и скорбность? За ответом на этот вопрос можно обратиться в мир английского писателя Гилберта Честертона.

Честертон - католик. И это похвально.

А вот если сказать, что Чаадаев - католик, то это (в моей системе ценностей) будет звучать уже огорчительно. И никакие это не двойные стандарты. Просто нога, поставленная на одну и ту же ступеньку, в одном случае возносит главу, опирающуюся на эту ногу, вверх, а в другом случае - она же и на той же ступеньке - опускает ее вниз.

Честертон родился в 1874 году в протестантской стране (Англии) и протестантом (англиканином). Католичество - его взрослый (в сорок восемь лет), сознательный и протестный выбор. Это шаг в поисках традиции.

Современность твердит: мол, раз уж выпало тебе родиться в моем феоде, то ты, человек, есть моя собственность, а потому изволь смотреть на мир так, как я, Сиятельная Современность, смотреть изволю…

Но ортодоксия, взыскуемая Честертоном, - это компенсация случайности рождения: «Традиция расширяет права; она дает право голоса самому угнетенному классу - нашим предкам. Традиция не сдается заносчивой олигархии, которой выпало жить сейчас. Все демократы верят, что человек не может быть ущемлен в своих правах только из-за такой случайности, как его рождение; традиция не позволяет ущемлять права человека из-за такой случайности, как смерть. Демократ требует не пренебрегать советом слуги. Традиция заставляет прислушаться к совету отца. Я не могу разделить демократию и традицию, мне ясно, что идея - одна. Позовем мертвых на наш совет. Древние греки голосовали камнями - они будут голосовать надгробиями. Все будет вполне законно; ведь могильные камни, как и бюллетени, помечены крестом».

Да, я не могу не жить в своем, XXI веке. Но жить я могу не тем, что этот век создал или разрушил, а тем, что было открыто прошлым векам. Солидарность с традицией дает освобождение от тоталитарных претензий современности, норовящей заменить твои глаза своими линзами.

Так что для автора «Шара и креста» переход в традиционное католичество (не забудем, что Честертон жил в эпоху, когда Католическая Церковь еще и слыхом не слыхивала, что такое «аджорнаменто») - это гребок против течения. Это шаг от более нового (антиклерикализма и протестантства) к более старому. Шаг в сторону ортодоксии. А если русский человек принимает католичество, то это шаг от Православия. Ступенька та же. Но Православие теперь не перед твоими глазами, а за твоей спиной.

Выбор бунтаря, подростка (и цивилизации, воспевающей юношеские моды) в том, чтобы убежать из дома, перевернуть землю. Выбор Честертона - остаться в доме. Даже в таком доме, в котором есть протечки.

Легко уйти в протестанты, создать свою конфессию и объявить, что настоящих христиан в веках, пролегших между Христом и тобой, не было. Легко поддакивать антицерковным критикам: ай-ай, крестовые походы, ой-ой, преследования еретиков, ах-ах, какие же все это были плохие христиане (и про себя: не то что я).

Труднее - честно войти в традицию. И сказать: история Церкви - это моя история. Ее святость - моя святость. Но и ее исторические грехи - мои грехи, а не «их». Встать на сторону той Церкви, даже дальние подступы к которой перекрыты шлагбаумами «инквизиция» и «крестовые походы», - это поступок. Поступок тем более трудный, что в ту пору сама эта Церковь еще не пробовала приподнять эти шлагбаумы своими нарочитыми покаянными декларациями.

У Честертона замечательное чувство вкуса: несмотря на его принадлежность к католической традиции, в его творчестве не отражаются специфически католические догматы. Насколько мне известно, ни одной строчки не написано им в пользу папской непогрешимости. У меня нет оснований сказать, будто Честертон не верил в этот новый ватиканский догмат. Но, будучи апологетом здравого смысла, он понимал, что в данный тезис можно верить, только совершив жертвоприношение разумом. Нет, такая жертва бывает необходима: здравый смысл подсказывает, что иногда самое здравое решение - это именно жертва им самим: ибо весьма не здраво считать, что весь мир устроен в полном согласии с моими представлениями о нем. Но к такой жертве Честертон призывает редко. И только ради Евангелия, а не ради Ватикана.

А однажды Честертон даже критически отозвался о том суждении, которое имело место в католической традиции. Есть у него эссе с названием: «Хорошие сюжеты, испорченные великими писателями». А в этом эссе есть такие слова: «Библейская мысль - все скорби и грехи породила буйная гордыня, неспособная радоваться, если ей не дано право власти, - гораздо глубже и точнее, чем предположение Мильтона, что благородный человек попал в беду из рыцарственной преданности даме» («Писатель в газете». - М., 1984. С. 283).

У Милтона и в самом деле Адам изливает свои чувства уже согрешившей Еве: «Да, я решил с тобою умереть! Как без тебя мне жить? Как позабыть беседы наши нежные, любовь, что сладко так соединила нас?» И - по предположению поэта - «Не вняв рассудку, не колеблясь, он вкусил. Не будучи обманутым, он знал, что делает, но преступил запрет, очарованьем женским покорен» (Потерянный Рай. Кн. 9).

Но это не авторская додумка Милтона. Более чем за тысячу лет до него такова же была гипотеза блаженного Августина, полагавшего, что Адам покорился ради супружеской верности (а не потому, что сам прельстился). «Последовал супруг супруге не потому, что введенный в обман поверил ей, как бы говорящей истину, а потому, что покорился ей ради супружеской связи. Апостол сказал: И Адам не прельстися: жена же прельстившися (). Это значит, что она приняла за истину то, что говорил ей змей, а он не захотел отделиться от единственного сообщества с нею, даже и в грехе. От этого он не сделался менее виновным, напротив, он согрешил сознательно и рассудительно. Поэтому апостол не говорит “не согрешил”, а говорит “не прельстися”… Адам пришел к мысли, что он совершит извинительное нарушение заповеди, если не оставит подруги своей жизни и в сообществе греха» (О Граде Божием. 14, 11; 14, 13).

Объяснение красивое. Но все же оставшееся только маргиналией (заметочкой на полях) христианской традиции. Честертон через обаяние Милтона и Августина смог переступить к тому толкованию грехопадения, которое ближе к опыту восточных отцов.

Вообще же ортодоксия Честертона - это не катехизис, не защита какого-то догматического текста (свою «Ортодоксию» Честертон пишет за тринадцать лет до своего обращения в католичество). Это защита системы ценностей, иерархии ценностей.

Ценности без иерархии - это вкусовщина (то есть опять зависимость от случайных влияний современности на себя самого). Но даже добрые вещи должны быть упорядочены. По-разному должны светить солнце и луна. Иначе человек потеряет ориентацию, закружится и упадет. Честертона печалит, что «мир полон добродетелей, сошедших с ума». Вещи сами по себе добрые, но не главные ослепляют собою и затмевают все остальное. Лекарство, годное для лечения одной болезни, рекомендуется при совершенно других обстоятельствах…

Честертон перехватывает оружие церковных врагов. Вы логичны - и я буду постоянно призывать вас к логике. Вы ироничны - и я буду ироничен. Вы за человека - и я за него. Только Христос за человека умер, а вы за свой показной гуманизм получаете гонорары…

Чему учит Честертон? Не торопиться с «да» и «нет». Не бояться остаться в меньшинстве и не бояться быть с большинством. Дух «гетеродоксии» ведь искушает по-разному. То он шепчет: «Ортодоксы в меньшинстве, и потому зачем же тебе быть с ними, зачем выделяться!» А то вдруг подойдет к другому уху с шепотком: «Ну как ты, такой умный и оригинальный, можешь идти в толпе с большинством? Попробуй нетрадиционный путь!»

Поскольку Честертон говорит о традиции и от имени традиции, его мысли не оригинальны (у оппонентов традиции они тоже не оригинальны, но вдобавок и пошлы).

Феномен Честертона не в том, что, а в том, как он говорит. Он - реставратор, который берет затертый, мутный пятак и очищает его так, что тот снова становится ярким. Казалось бы, избитое за девятнадцать веков донельзя христианство он умудряется представить как самую свежую и неожиданную сенсацию.

Еще Честертон умеет опускать себя на землю. В любой полемике он не позволяет себе взлететь над оппонентом или над читателем и начать сверху поливать его елеем наставлений и вещаний.

Может быть, это потому, что свою веру он нашел на земле. Он не искал знамений на небесах. Он просто внимательно смотрел под ноги. Он любил свою землю, свою Англию - и заметил, что ее красота прорастает через ее землю веками - но из зернышка, занесенного с Палестины: «…я пытался минут на десять опередить правду. И я увидел, что отстал от нее на восемнадцать веков». Оттого Честертон не ощущает себя пророком, посланником Небес. Он просто говорит, что Евангелие так давно уже бродит в мире, что если смотреть внимательным взором в любом направлении - то здесь, на земле, ты заметишь плод этого евангельского брожения. Еще он говорит, что если Евангелие помогало людям жить и очеловечиваться в былые века, то с какой стати его вдруг стали считать антигуманным сегодня?

В этом - необычность Честертона. Он нашел то, что у большинства перед глазами. Как личную победу, нежданно-негаданно подаренную именно ему, он воспринимал то, что для людей былых столетий было само собой разумеющимся. Землю не ценишь, пока она не уходит у тебя из-под ног.

Честертон - неожиданный тип мужчины, ценящего домашний уют. Заядлый полемист (который, по его собственным словам, «никогда в жизни не отказывал себе в удовольствии поспорить с теософом») - и любитель домашнего очага, апологет домоседства. Когда тебя хотят выгнать из дома на митингующую улицу, то домоседство оказывается свободным выбором в защиту свободы.

Домоседство - это очень ценное и жизненно важное умение в наше время и в нашей церковной среде. Когда листовки и сплетни подкладывают под все церковно-бытовые устои апокалиптическую взрывчатку и критерием православности объявляют готовность немедля сорваться с места и, сыпля анафемами, убежать в леса от «переписи», «паспортов», «экуменизма», «модернизма», «теплохладности» и т.п., то очень полезно всмотреться в то, как же можно верить без надрыва. Верить всерьез, верить всей своей жизнью, но без истерики, без прелестного воодушевления. Как можно вести полемику - и при этом не кипеть. Как можно говорить о боли - и при этом позволить себе улыбку.

Честертон однажды сказал, что хорошего человека узнать легко: у него печаль в сердце и улыбка на лице.

Русский современник Честертона считал так же: «В грозы, в бури, в житейскую стынь, при тяжелых утратах и когда тебе грустно, казаться улыбчивым и простым - самое высшее в мире искусство». Это Сергей Есенин.

При всей своей полемичности Честертон воспринимает мир христианства как дом, а не как осажденную крепость. В нем надо просто жить, а не отбивать приступы. А раз это жилой дом, то в нем может быть то, что не имеет отношения к военному делу. Например - детская колыбелька. И рядом с ней - томик сказок.

В буре нынешних дискуссий вокруг «Гарри Поттера» мне было весьма утешительно найти несколько эссе Честертона в защиту сказки. «И все же, как это ни странно, многие уверены, что сказочных чудес не бывает. Но тот, о ком я говорю, не признавал сказок в другом, еще более странном и противоестественном смысле. Он был убежден, что сказки не нужно рассказывать детям. Такой взгляд (подобно вере в рабство или в право на колонии) относится к тем неверным мнениям, которые граничат с обыкновенной подлостью.

Есть вещи, отказывать в которых страшно. Даже если это делается, как теперь говорят, сознательно, само действие не только ожесточает, но и разлагает душу. Так отказывают детям в сказках… Серьезная женщина написала мне, что детям нельзя давать сказки, потому что жестоко пугать детей. Точно так же можно сказать, что барышням вредны чувствительные повести, потому что барышни над ними плачут. Видимо, мы совсем забыли, что такое ребенок. Если вы отнимете у ребенка гномов и людоедов, он создаст их сам. Он выдумает в темноте больше ужасов, чем Сведенборг; он сотворит огромных черных чудищ и даст им страшные имена, которых не услышишь и в бреду безумца. Дети вообще любят ужасы и упиваются ими, даже если их не любят. Понять, когда именно им и впрямь становится плохо, так же трудно, как понять, когда становится плохо нам, если мы по своей воле вошли в застенок высокой трагедии. Страх - не от сказок. Страх - из самой души.

Сказки не повинны в детских страхах; не они внушили ребенку мысль о зле или уродст ве - эта мысль живет в нем, ибо зло и уродство есть на свете. Сказка учит ребенка лишь тому, что чудище можно победить. Дракона мы знаем с рождения.

Сказка дает нам святого Георгия… Возьмите самую страшную сказку братьев Гримм - о молодце, который не ведал страха, и вы поймете, что я хочу сказать. Там есть жуткие вещи. Особенно запо мнилось мне, как из камина выпали ноги и пошли по полу, а потом уж к ним присоединились тело и голова. Что ж, это так; но суть сказки и суть читательских чувств не в этом - они в том, что герой не испугался. Самое дикое из всех чудес - его бесстрашие. И много раз в юности, страдая от какого-нибудь нынешнего ужаса, я просил у Бога Его отваги» (Эссе «Драконова бабушка» и «Радостный Ангел»).

Может быть, современным молодым людям будет легче понять Честертона, если они посмотрят фильм «Последний самурай». Это фильм о том, какая красота в сопротивлении новому. О том, какое мужество нужно для того, чтобы защищать «сад, посаженный моими предками». Когда я смотрел этот фильм, то при словах самурая о том, что он черпает радость от прикосновения к саду, который девятьсот лет назад был посажен его семьей, ком подступил к моему горлу. У меня нет такого сада. Я не знаю, где могилы моих прадедушек. В квартире, где прошло мое детство, живут сейчас совсем чужие люди… Но у меня есть православные храмы.

И я рад и горд, что сейчас удостоен чести пройти по тем плитам, по которым ходили поколения моих предков, подойти к той же иконе и, главное, вознести те же молитвы и на том же языке, что и Ярослав Мудрый, и Сергий Радонежский.

Мы храним ту веру, которую во всех подробностях разделяла вся Европа в течение первого тысячелетия христианской истории. Мы храним ту систему ценностей, которая дышала в классической европейской культуре, в романах Гюго и Диккенса, в музыке Баха и Бетховена. Наш раскол с Европой проходит не столько в пространстве, сколько во времени. Мы сроднены с той Европой, от которой отреклась культура постмодернизма.

Но не вся Европа отреклась от своих христианских корней. Есть в ней культурное меньшинство, христианское и думающее меньшинство. Вот его-то надо уметь замечать и ценить. В ночной битве легко перепутать друзей и врагов. Чтобы этого не было, не надо думать, будто все, рожденное на Западе и с Запада приходящее к нам, заведомо враждебно и плохо. Надо находить союзников. Надо ценить те произведения современной западной культуры, которые плывут против течения голливудчины. Когда-то Хомяков мечтал: «Мы же возбудим течение встречное - против течения!» Путь Честертона именно таков.

…Более полувека как успокоилось перо Честертона. Но лишь одна черта его публицистики кажется устаревшей. Он разделял милый предрассудок писателей XIX века, веривших в разумность своих читателей и оппонентов: если мой читатель вменяем и честен - он же не может не согласиться с силой моей логики и ясностью моего языка!

Мы же сегодня слишком часто видим публицистов и политиков, которые не считают нужным быть честными или логичными. Ненависть к христианству во времена Честертона носила рационалистическую личину. Сейчас она гораздо чаще бывает неприкрыто иррациональна - цинична или «одержима».

В обоих случаях аргументы не помогают. От корыстной циничности антицерковников в былые века лечила христианская государственная длань (ибо ставила кощунников в такие финансово-житейские условия, что тем было невыгодно изгаляться). А от одержимости Церковь во все века знала одно некнижное лекарство: молитву. В отличие от первого рецепта, этот применим и сегодня.

Но есть еще и просто люди. Обычные люди, не купленные и не одержимые. Просто им что-то непонятно в ортодоксии. С ними можно говорить на языке людей.

С другой стороны, в то время как в разных странах Европы набирали мощь массовые идеологии, Честертон смог осознать, что даже самые антихристианские философско-идеологические системы до конца все же не враждебны христианству. В них есть черта, близкая церковной традиции: вера в силу и значение слова, требование сознательного строительства своей жизни. В романе «Шар и крест» последний удар по христианству наносит отнюдь не ересь, а безмыслие и равнодушие. Попса. «Фабрика звезд». Воинствующий атеист - и тот оказывается союзником Христа и врагом антихриста, потому что настаивает на том, что выбор веры важнее выбора марки йогурта.

В мире «маленьких людей», «последних людей» (аналогичный эсхатологический кошмар посещал Ницше и Достоевского) тот, кто ищет и верит в неочевидное, кажется ненормальным. В романе Честертона такие люди находятся под демократическим контролем большинства, то есть под контролем полиции, которая уполномочена раздавать «справки о нормальности». Так что при всем своем подчеркнутом здравомыслии Честертон понимал, что христианин должен уметь быть и резонером, и юродивым.

Для русского же читателя особенно радостно будет узнать, что роль главного сопротивленца антихристу Честертон отвел афонскому православному монаху.

Диакон Андрей Кураев
Гилберт Честертон

Взято с http://www.pravoslavie.ru/sm/6127.htm

Гилберт Кит Честертон. ЧЕСТЕРТОН (Chesterton) Гилберт Кит (1874 1936), английский писатель, мыслитель. В рассказах с занимательной интригой причудливая, романтически преображенная жизнь, где отношения, освященные вековыми традициями, оказываются… … Иллюстрированный энциклопедический словарь

- (Chesterton) (1874 1936), английский писатель, религиозный мыслитель. Один из крупнейших представителей детективной литературы. В философском романе «Шар и крест» (1909), рассказах с занимательной интригой (сборники о сыщике священнике Брауне,… … Энциклопедический словарь

Честертон (Chesterton) Гилберт Кит (29.5.1874, Лондон, ‒ 14.6.1936, Беконсфилд), английский писатель и мыслитель. Один из крупнейших представителей детективной литературы. С 1900 постоянно сотрудничал в газетах и журналах либерального направления … Большая советская энциклопедия

- (Chesterton, Gilbert Keith) ГИЛБЕРТ КИЙТ ЧЕСТЕРТОН (1874 1936), английский писатель. Родился 29 мая 1874 в Лондоне. Закончив в 1891 Сент Полз cкул, учился живописи в художественном училище Слейда при Университетском колледже. В 1890 выпустил… … Энциклопедия Кольера

ЧЕСТЕРТОН Гилберт Кит - ЧЕСТЕРТОН (Chesterton) Гилберт Кит (1874—1936), английский писатель. Ром. «Наполеон из Ноттинг Хилла» (1904, п. — «Наполеон из пригорода», 1925), «Клуб удивительных промыслов» (1905, п. 1928), «Человек, который был Четвергом» (1908, п.… … Литературный энциклопедический словарь

Гилберт Кийт Честертон Gilbert Keith Chesterton Дата рождения: 29 мая 1874 Место рождения: Лондон, Великобритания Дата смерти: 14 июля 1936 Место смерти: Биконсфилд, Великобритания … Википедия

- (1874 1936) английский писатель. Один из крупнейших представителей детективной литературы. Рассказы (в т. ч. Неведение отца Брауна, 1911, Недоверчивость отца Брауна, 1926), романы (Наполеон из Ноттингхилла, 1904; Человек, который был… … Большой Энциклопедический словарь

- … Википедия

Честертон, Гилберт Кит Гилберт Кийт Честертон Gilbert Keith Chesterton Дата рождения: 29 мая 1874 … Википедия

Кит животное из отряда китообразные. Содержание 1 Разное 2 Корабли и суда 3 Фильмы 4 Люди … Википедия

Книги

• Гилберт Кит Честертон Малое собрание сочинений , Честертон Г.. Гилберт Кит Честертон - признанный классик английской литературы, один из самых ярких писателей первой половины XX века. Классикой стали его романы и многочисленные эссе, однако любовь…
• Артур Конан Дойл. Собака Баскервилей. Гилберт Кит Честертон. Острие булавки , Артур Конан Дойл, Гилберт Кит Честертон. В шестой том серии Золотая библиотека детектива вошли повесть А. Конан Дойла Собака Баскервилей и рассказы Г. К. Честертона (Загадочная книга, Преступление коммуниста, Зеленый человечек,…

Гилберт Кит Честертон (Gilbert Keith Chesterton). Родился 29 мая 1874 года - умер 14 июня 1936 года. Английский христианский мыслитель, журналист и писатель конца XIX - начала XX веков. Рыцарь-командор со звездой ватиканского ордена Святого Григория Великого (KC*SG).

Честертон родился 29 мая 1874 года в лондонском районе Кенсингтон. Получил начальное образование в школе Святого Павла. Затем учился изобразительному искусству в художественной школе Слейда, чтобы стать иллюстратором, также посещал литературные курсы в Университетском колледже Лондона, но не закончил обучение.

В 1896 году Честертон начинает работать в Лондонском издательстве Redway и T. Fisher Unwin, где остаётся до 1902 года. В этот период он также выполняет свою первую журналистскую работу в качестве фрилансера и литературного критика.

В 1901 Честертон женился на Франсис Блогг, с ней он прожил всю свою жизнь.

В 1902 ему доверили вести еженедельную колонку в газете Daily News, затем в 1905 Честертон начал вести колонку в The Illustrated London News, которую вёл на протяжении 30 лет.

По словам Честертона, будучи молодым человеком, он увлёкся оккультизмом и вместе со своим братом Сесилом один раз экспериментировал с доской для спиритических сеансов. Однако вскоре он разочаровался в подобных занятиях, обратился к христианству, а позже стал католиком.

Христианская вера отложила глубокий отпечаток на всех его произведениях.

Честертон рано проявил большой интерес и талант к искусству. Он планировал стать артистом, и его писательское видение показывает умение преобразовывать абстрактные идеи в конкретные и запоминающиеся образы. Даже в его беллетристике осторожно скрыты притчи.

Честертон был большим человеком, его рост составлял 1 метр 93 сантиметра, и весил он около 130 килограммов. Он часто шутил над своими размерами. Во время Первой мировой войны девушка в Лондоне задала ему вопрос, почему он не «далеко на передовой»; Честертон ответил: «если вы зайдёте со стороны, то увидите, что я вполне себе там».

В другом случае он сказал своему другу Бернарду Шоу: «Если кто-нибудь посмотрит на тебя, то подумает, что в Англии был голод». Шоу ответил: «А если посмотрят на тебя, то подумают, что ты его устроил».

Однажды при очень сильном шуме Пэлем Грэнвил Вудхауз сказал: «Как будто Честертон упал на лист жести».

Честертон часто забывал, куда он должен был пойти, случалось, пропускал поезда, на которых должен был ехать. Несколько раз он писал телеграммы своей жене Фрэнсис Блогг не из того места, где он должен был быть, такого содержания: «Я на Маркет Харборо. Где я должен быть?». На что она ему отвечала: «Дома». В связи с этими случаями и с тем, что в детстве Честертон был очень неуклюж, некоторые люди считают, что у него была диспраксия развития.

Честертон любил дебаты, поэтому нередко участвовал в дружеских публичных спорах с Бернардом Шоу, Кларенсом Дарроу. Согласно его автобиографии, он и Бернард Шоу играли ковбоев в немом кино, которое никогда не было выпущено. Большим другом Честертона был Хилер Беллок (с которым он тоже немало спорил). Также Гилберт Кит встречался с известным русским поэтом Николаем Гумилёвым во время пребывания того в Лондоне.

В 1914-1915 годах Честертон перенёс тяжёлую болезнь, а в 1918-м умер во Франции его брат Сесил, участвовавший в Первой Мировой войне. В следующем году писатель совершил поездку в Палестину; в начале 1921-го года отправился в Америку читать лекции.

В последние годы жизни Честертон, несмотря на слабое здоровье, продолжал работу, в том числе над газетой, доставшейся ему от брата, и совершил путешествия в Италию и Польшу; в это же время он начал выступать по радио.

Писатель скончался 14 июня 1936 г. в Биконсфилде (графство Бакингемшир), где он жил вместе с женой и приёмной дочерью. Заупокойную мессу возглавлял Архиепископ Вестминстера. Проповедь на панихиде в Вестминстерском соборе, состоявшейся уже 27 июня, прочитал Рональд Нокс. Честертон похоронен на католическом кладбище в Биконсфилде.

Всего Честертон написал около 80 книг. Его перу принадлежат несколько сотен стихотворений, 200 рассказов, 4000 эссе, ряд пьес, романы «Человек, который был Четвергом», «Шар и Крест», «Перелётный кабак» и другие. Широко известен благодаря циклам детективных новелл с главными персонажами священником Брауном и Хорном Фишером, а также религиозно-философским трактатам, посвящённым истории и апологии христианства.

Роберт Браунинг (Robert Browning, 1903)
Чарлз Диккенс (Charles Dickens, 1906)
Джордж Бернард Шоу (George Bernard Shaw, 1909)
Роберт Луис Стивенсон (Robert Louis Stevenson, 1927)
Чосер (Chaucer, 1932)
Св. Франциск Ассизский (St. Francis of Assisi, 1923)
Св. Фома Аквинский (St. Thomas Aquinas, 1933)
Что стряслось с миром? (What’s Wrong with the World, 1910)
Контуры здравого смысла (The Outline of Sanity, 1926)
Наполеон Ноттингхилльский (The Napoleon of Notting Hill, 1904)
Человек, который был Четвергом (The Man Who Was Thursday, 1908)
Вечный Человек (The Everlasting Man, 1925)
Ортодоксия (Ortodoxy, 1908)
Вот это (The Thing, 1929)
Клуб удивительных промыслов (The Club of Queer Trades, 1905)
Жив-человек (Manalive, 1912)
Перелетный кабак (The Flying Inn, 1914)
Пятёрка шпаг.

Ги́лберт Ки́йт Че́стертон (англ. Gilbert Keith Chesterton ; -) - выдающийся английский христианский мыслитель, журналист и писатель конца XIX - начала веков.

Биография

В 30-х годах Честертону было предоставлено эфирное время на английском радио. Его голос стал хорошо знакомым и любимым по всей Англии. Особой популярностью Честертон пользовался в США, где его книги завоевали почти повсеместное признание. На волне этого энтузиазма писатель едет в Америку, выступая с лекциями и проповедями во многих городах страны.

Свои последние дни Честертон провел в обществе своей жены и приемной дочери (своих детей у Честертонов не было). Писатель скончался 14 июня 1936 г. в Биконсфилде (графство Бакингемшир). Сам Папа прислал семье Честертонов соболезнование, в котором назвал его «защитником веры».

Творчество

Всего Честертон написал около 80 книг. Его перу принадлежат несколько сотен стихотворений, 200 рассказов, 4000 эссе, ряд пьес, романы «Человек, который был четвергом», «Шар и Крест», «Перелётный кабак» и другие. Широко известен благодаря циклам детективных новелл с главными персонажами священником Брауном и Хорном Фишером , а также религиозно-философских трактатов, посвящённых апологии христианства.

• Роберт Браунинг (Robert Browning, 1903),
• Чарлз Диккенс (Charles Dickens, 1906),
• Джордж Бернард Шоу (George Bernard Shaw, 1909)
• Роберт Луис Стивенсон (Robert Louis Stevenson, 1927)
• Чосер (Chaucer, 1932).
• Св. Франциск Ассизский (St. Francis of Assisi, 1923)
• Св. Фома Аквинский (St. Thomas Aquinas, 1933)
• Что стряслось с миром? (What’s Wrong with the World, 1910)
• Контуры здравого смысла (The Outline of Sanity, 1926)
• Наполеон Ноттингхилльский (The Napoleon of Notting Hill, 1904)
• Человек, который был Четвергом (The Man Who Was Thursday, 1908)
• Вечный Человек (The Everlasting Man, 1925)
• Ортодоксия (Ortodoxy, 1908)
• Вот это (The Thing, 1929).
• Наполеон Ноттингхильский (The Napoleon of Notting Hill, 1904)
• Клуб необычных профессий (The Club of Queer Trades, 1905)
• Жив-человек (Manalive, 1912)
• Перелетный кабак (The Flying Inn, 1914)

Ссылки

• Три рассказа о патере Брауне в пер. Анатолия Кудрявицкого

Wikimedia Foundation . 2010 .

Смотреть что такое "Честертон" в других словарях:

- (Chesterton) Честертон (Chesterton) Гилберт Кит (1874 1936) Английский писатель, критик. Родился 29 мая 1874 в Лондоне. С 1900 постоянно сотрудничал в газетах и журналах либерального направления. Автор романов, сборников стихов, эссе, рассказов.… … Сводная энциклопедия афоризмов

Гилберт Кийт Честертон Gilbert Keith Chesterton Дата рождения: 29 мая 1874 Место рождения: Лондон, Великобритания Дата смерти: 14 июля 1936 Место смерти: Биконсфилд, Великобритания … Википедия

- (Chesterton) Гилберт Кит (1874, Лондон – 1936, Беконсфилд), английский писатель. Родился в Лондоне в семье агента по торговле недвижимостью. Учился в художественной школе и позднее иллюстрировал свои сочинения и книги друзей, однако… … Литературная энциклопедия

- (Chesterton) Гилберт Кит (29.5.1874, Лондон, 14.6.1936, Беконсфилд), английский писатель и мыслитель. Один из крупнейших представителей детективной литературы (См. Детективная литература). С 1900 постоянно сотрудничал в газетах и журналах … Большая советская энциклопедия

- (Chesterton), Гилберт Кит (29 мая 1874 – 14 июня 1936) – англ. писатель и мыслитель. Писать начал на рубеже 19 и 20 вв. и сразу противопоставил свой взгляд на мир унынию и прагматизму той поры. В 1922 принял католичество, но мировоззрение его,… … Философская энциклопедия

Честертон - прізвище * Жіночі прізвища цього типу як в однині, так і в множині не змінюються … Орфографічний словник української мови

- (1874 1936) английский писатель. Один из крупнейших представителей детективной литературы. Рассказы (в т. ч. Неведение отца Брауна, 1911, Недоверчивость отца Брауна, 1926), романы (Наполеон из Ноттингхилла, 1904; Человек, который был… … Большой Энциклопедический словарь