Гёте, Мария Павловна и "Мужичок с гусями". В этой почве, нам родной

Гёте —самый знаменитый немецкий поэт и один из самых великих поэтов в истории мировой литературы. Для немцев, он такое же «наше все» и «солнце поэзии» как и наш Пушкин. Каждый год, в день его рождения 28 августа, в Веймаре, где Гёте прожил большую часть своей жизни, проходят посвященные ему праздники. Выбор тем, созвучных личности Гёте, похоже, неисчерпаем. Автор предлает свой взгляд на роль Гёте в истории русско-немецких отошений.

Можете представить себе чиновника с большим кругом должностных обязанностей, который увлеченно и успешно параллельно занимается философией, естествознанием, проводит многочисленные эксперименты и исследования, при этом не прерывает свой творческий труд, "выдает" мировые шедевры, определяет развитие мировой литературы и успевает совершить и пережить еще многого чего, что вдохновит будущих писателей и ученых на многочисленные произведения о нем и его книгах.

Сейчас, через столетия трудно представить как удавалось Гёте совмещать несовместимое, не допускать ошибок и добиваться своих целей.

И те стороны его жизни, которые раньше оставались в тени исследований его творчества — отношения Гёте с властью, связи с русским царским двором, сейчас возможно заслуживают особого интереса.

Как известно, Гёте достаточно большую часть своей жизни провел на службе при веймарском дворе. Должности и обязанности у него были самые разнообразные — тайный советник по особым поручениям, министр финансов, директор театра, военный комиссар, дипломат, ему пришлось возглавить руководство горным делом и строительством дорог герцогства, само собой, что и за школьное и университетское образование при дворе отвечал тоже Гёте, а речь идет об одном из самых заметных тогда Йенском университете. Время в Европе было смутное — эпоха войн обрушилась на континент и Гете сопровождал не раз своего герцога в военных экспедициях, выполнял особые поручения.

В маленьком городке Ильменау в Тюрингии есть очень примечательный памятник Гете-чиновнику. Усталый, пожилой Гете сидит на скамье в дорожном костюме.

В Ильменау ему пришлось побывать 28 раз по делам, совершенно далеким от его творчества — он возглавил здесь восстановление горного рудника.

Но и на этом прозаическом фоне, полном проблем, тягот и разочарований, Гёте создал один из самых известных текстов - "Горные вершины спят во тьме ночной..."

Тудно поверить, но для Гете служба при дворе, его чиновничьи обязанности были, пожалуй, всегда на первом месте. Он чувствовал огромную ответственность за свое герцогство, вникал с присущей ему педантичностью в самые мелкие детали — сам занимался набором рекрутов в армию, проводил реформы в сельском хозяйстве, уговаривал своего государя ввести режим экономии для двора— герцогство было очень бедным.

Сам он так писал о своих годах службы: "Сорок лет в коляске, на лошади и пешком проехал и прошел всю Тюрингию вдоль и поперек."

Вряд ли можно найти в русской истории литературы похожий пример, когда писатель исполняет важнейшие государственные поручения и состоит в очень доверительных отношениях со своим правителем.

Ситуация у нас, скорее складывалась прямо противоположная — люди творческие, как правило, находились в оппозиции к правительству и откровенно тяготились государственной службой, за очень редким исключением — Ломоносов и Жуковский. С последним Гете как раз и дружил, кстати говоря, в первую очередь интересуясь его деятельностью воспитателя царских детей, а не поэта.

Гете как реформатора привлекали две исторические фигуры — он живо интересовался личностями Наполеона и русского государя Петра I. Размах и грандиозность изменений в далекой России стали предметом его детального изучения. Известно, что Гете внимательно читал книги о Петре и делал пометки в своих дневниках, обсуждал прочитанное с близкими ему людьми.

В 1809 году Гете читает «Жизнь Петра Великого» Галема, а через 20 лет, изучает «Историю Руси Петра Великого» Сегюра. Для Гете Петр — фигура идеальная, реформатор, проводящий реформы собственноручно, сверху, без революций. Сам Гете выступал против любых революций, был оппонентом республиканства и конституционализма.

Петровский пример реформатора на троне с министрами-единомышленниками - та идеальная форма, которой стремился и сам Гете, поддерживая своего Великого герцога Карла-Августа. У С.Дурылина мы находим интересное замечание, высказанное Гете своему приятелю Римеру после знакомства с книгой о Петре: «Что собственно получили немцы в их прелестной свободе печати, как не то, что всякий может наговорить про другого дурных и позорных вещей, сколько ему захочется?».

Для Гете было важно, что Петру удалось совершать великие государственные дела и без свободы слова, которая, кстати, очень часто доставляла самому Гете много неприятных переживаний.

Те, кто знаком с деятельностью Гете, знают об его устойчивом интересе к России. Гете интересовался историей, географией, политическим устройством огромной страны, записывал и отмечал все встретившиеся ему упоминания о России.

Гете был первым европейцем, проявившим научный интерес к русским иконам, он был в переписке с немцами-профессорами российских университетов, следил за научной жизнью в далекой стране. Известно, что он хотел отправиться в Россию путешествовать и даже интересовался русским языком — в своих дневниках он помечает, что взял из герцогской библиотеки словарь русского языка и пользовался им несколько месяцев.

Самые ранние записи о России и русских находим в его дневнике, еще в годы его студенчества в Лейпцигском университете в 1765-1768гг. В это же время, там, к слову сказать, учится группа русских студентов, отправленных Екатериной Великой, среди которых был и Радищев. О тесных его контактах с русскими студентами упоминаний нет, но известно, что Гете вместе с ними посещал занятия.

Важно отметить, что и в России к Гете был большой интерес. К чему привели взаимные симпатии хотелось бы выделить особо.

Россия одна из самых богатых империй породнилась с одним из самых бедных европейских государств — Веймарским великим герцогством. Дочь Павла I, Мария Павловна выходит замуж за наследника веймарского государства.

Сватовство длилось долго, в Петербурге не решались на эту партию.

Решающим обстоятельством стало именно влияние Веймара как столицы просвещенного духа, «новых Афин Европы».

В Веймаре творили самые выдающиеся умы — Виланд, Гердер, Шиллер, Гете. Европейские интеллектуалы уже проложили путь в небольшой, достаточно бедный и провинциальный Веймар. Но таким он был лишь по форме, в другом, духовном смысле он был недосягаем: здесь определялись основные философские и литературные тенденции века и небольшое немецкое государство перехватила славу духовной столицы Европы у французского Фернея, где некогда царствовал Вольтер.

Именно сюда отправилась сестра русского царя Александра I, и это было одно из самых удачных решений русского двора, впоследствии обернувшееся для обоих государств самым выгодным и счастливым обстоятельством.

Этот династический брак стал счастливым для обеих правящих династий — каждый получил, если можно так сказать, свои дивиденды: Веймар — умную и волевую будущую правительницу и неслыханные деньги ее приданного, которые основательно поправили финансовое положение, и конечно же, покровительство одной из самых могучих держав мира в смутное время наполеоновских войн, когда границы рушились, исчезали государства и царил хаос.

Россия же получила то, над чем давно билась царская династия — поддержку и признание ее величия от главного духовного пастыря Европы. При прежнем властителе дум, Вольтере, Россия не добилась абсолютного успеха: несмотря на переписку с Екатериной, писатель позволял себе сатиру на русский двор.

Революционер Байрон в идеологическом противостоянии Запада и Востока стоял по другую сторону баррикад. И только Гете стал самым доброжелательным и внимательным другом России.

Трудно сказать добилась ли бы Россия такого блестящего и давно желаемого результата, если бы не Мария Павловна.

Мария Павловна была удивительно дипломатичной и мудрой женщиной. Ее с восторгом приняли в Веймаре, где она стала любимицей и двора и подданных. И, что важно для истории Веймара, продолжила традицию веймарских правительниц — защитниц народа и покровительниц наук и искусств.

Особые отношения сложились у Марии Павловны с великим Гете — она посещала его обязательно раз в неделю, в определенные часы и вела долгие беседы. Гете принимал живое участие в организации дел юной герцогини. Поначалу Мария Павловна не владела уверенно немецким языком и Гете вел от её имени переписку, знал во все тонкости отношений с учителями её детей, давал рекомендации. Мария Павловна со своей стороны вникала во все вопросы и нужды Гете, активно поддерживала его научные и государственные проекты.

Здесь вспомним, какую огромную работу вел при дворе Гете и становится ясно, как помощь Марии Павловны помогла ему осуществить почти все важные преобразования: знаменитый университет Йены получал уникальные коллекции и новое оборудование, в государстве появились новые школы и мастерские. Гордость герцогства - Веймарский театр, получил невиданную помощь, здесь проходили самые значимые премьеры первой половины 19 века.

Как шутили в те времена, с появлением Марии Павловны в герцогстве каждый бюргер обрел возможность рассуждать об искусстве с чашкой кофе и белой булкой.

А для России самым главным, что произошло при содействии Марии Павловны было обстоятельство, что русская аристократия и интеллигенция получили прямой доступ к самому авторитетному человеку Европы - великому Гете.

Веймар становится обязательным пунктом любого путешествующего по Европе русского интеллектуала. Гете по собственному желанию, иногда по протекции Марии Павловны встречается с очень большим количеством русских. С иными он искренне дружил, о других остаются лишь сухие упоминания в его дневниках. Два двора общаются очень тесно: Гете лично знал двух русских царей и трех цариц, не раз встречался и с Александром и с Николаем, был знаком с Константином. Переписывался и с Елизаветой Алексеевной и с Александрой Федоровной.

С Марией Федоровной поддерживал очень трогательные отношения. Трудно такое представить, но великий Гете откладывал все свои дела, в том числе и работу над «Фаустом», чтобы написать сценарий маскарада к приезду матери Марии Павловны. Именно Марии Федоровне направляет и свою просьбу Гете об научных сведениях по поводу древнерусских владимирских икон.

Мария Павловна приехала со своим православным клиром и Гете посещает православные службы, дружит со священниками, интересуется православной духовной музыкой. Россия становится частью веймарской жизни и интерес Гете совершенно понятен. Ему доставляют самые свежие переводы всего самого значимого, что создается в русской литературе: первый перевод Пушкина попадает с юным Кюхельбекером к Гете уже в 1821 году.

Гете довелось не раз выполнять и важные государственные поручения из России. Наверное, не очень широко известен факт, что он принимал самое деятельное участие в образовании Харьковского университета. В 1803 году, как раз в период сватовства Марии Павловны, Гете получает просьбу от близкого к Александру Первому графа Потоцкого о помощи в поиске лучших преподавателей для будущего университета. Гете действительно берется за дело, и из Йены в степной Харьков, где нет даже библиотеки, отправляются лучшие йенские преподаватели. Гете проявляет недюжинную практичность и добивается очень хороших условий и твердых гарантий для своих посланцев. Университет открыт в 1804 году и в последствии Гете принимает должность почетного члена Харьковского университета.

Все эти многочисленные, но отнюдь не исчерпывающие связь Гете с русским двором факты открывают для нас удивительные исторические обстоятельства первой трети 19 века и огромной роли Гете в развитии европейского интереса к России и русской культуре. С легкой, но очень авторитетной «подачи» Гете, его интерес и доброжелательное отношение к России был замечен культурной частью европейского общества и подхвачен. На волне победоносных антинаполеоновских войн, этот интерес надолго закрепился в Европе, что позволило русскому искусству навсегда занять свое важное место в мировой культуре.

Елена Еременко

На "Русском поле" материал публикуется в авторской редакции

Общение Марии Павловны с Гете продлилось более 25 лет. Оно пришлось и на пору политических катаклизмов, и личного и культурного взросления Марии Павловны и даже на первые годы ее самостоятельного правления вместе с Карлом Фридрихом (с 1828 г.). Для Марии Павловны общение это было хоть и не таким гармоничным, как с Виландом и Шиллером (о Гете она никогда не могла бы сказать, как, например, о Шиллере, что испытывает особую к нему нежность), но зато дало ей очень много и в образовательном отношении и даже в плане политического становления. Гете, в особенности в первые годы пребывания Марии Павловны в Веймаре, поддерживает ее в стремлении вжиться в веймарскую культурную жизнь, консультирует в вопросах искусства и науки, делая притом ставку на практическом направлении ее деятельности – то, что сам он определяет как «praktische Richtung».

Уже самые первые встречи Марии Павловны с Гете сопровождаются демонстрацией произведений искусства. Это и собрание рисунков Карстенса, которое после смерти художника приобрел Карл Август, и скульптурные слепки и фигуры, которые собирал сам Гете. «…в особенности я была поражена и очарована рисунками Карстенса, – сообщает она тут же Марии Федоровне. – ‹…› Какое богатство идей и восхитительная композиция. Я очень обязана господину Гете, который показал мне его рисунки, и в особенности за то, как он мне их показывал. Он объясняет с поразительной простотой и эрудицией, которая ему, так сказать, свойственна; он очень приглашал меня к себе – посмотреть различные коллекции и другие вещи, я с удовольствием пойду к нему в конце этой недели» .

С этого времени она действительно начинает наносить ему утренние визиты . Формула «comme d’usage le mercredi chez Göthe» («как всегда в среду у Гете») все чаще встречается в ее письмах. Во время одного из этих визитов Гете показывает ей гипсовый слепок со знаменитой статуи Минервы Веллетри, купленный им в Риме, с описания которой и начинается юношеский дневник Марии Павловны.

Демонстрацию произведений искусства Гете нередко сопровождает также чтением своих – и не только своих – произведений. К тому же по сложившейся традиции по четвергам он читает у себя дома лекции, на которые приглашает узкий круг близких к себе лиц. И с 1805 г. Мария Павловна достаточно регулярно начинает их посещать, рассматривая свое участие как принадлежность «к кругу избранных» . Гете показывает ей местную библиотеку (известную теперь как библиотека герцогини Анны-Амалии в Веймаре), славящуюся своими книжными, рукописными и иными художественными собраниями . В эти годы Гете в прямом смысле слова образовывал Марию Павловну: «Вы можете мне поверить, Маменька, что это очень интересно, когда он дает волю своему разговору, что случается не всегда. ‹…› Слушая его, образуешься, потому что он страшно учен, и то, что он говорит, словно вытекает из самого источника. Клянусь Вам, Маменька, каждый раз, когда я слушаю его размышления, я думаю о Вас и говорю себе, что конечно же моя добрая Маменька с большим удовольствием бы его послушала» .

Содержание одной из лекций Мария Павловна в 1805 г. пересказывает Шиллеру, о чем последний, в свою очередь, сообщает другу: «Великая княгиня рассказывала мне вчера с большим интересом о Вашей последней лекции. Она радуется возможности многое у Вас увидеть, а также услышать» . Гете отвечал: «Если наша юная Княгиня получает удовольствие от того, что мы можем поведать, то все наши желания сбываются ‹…› Но подумайте также о том, что можно ей вообще излагать в таких случаях. Это должно быть что-то короткое, но исполненное мудрости и искусства, а мне обычно подобного рода вещи не всегда приходят в голову» .

Последняя фраза, впрочем, свидетельствует, что обоюдное общение давалось не просто не только Марии Павловне, но и самому Гете (так и г-жа фон Штейн свидетельствовала: «Гете, кажется, чувствует себя скованным с Ее Императорским Высочеством. Она спрашивала его о законах времени и места в его пьесах. Он явно не слишком их придерживался: я стояла рядом с ним, он отвечал невнятно. Мне кажется, он неохотно говорит по-французски»).

И все же его первоначальный скепсис, связанный с шумихой вокруг прибытия Марии Павловны осенью 1804 г. в Веймар, заставивший его тогда отказаться и от поэтического приветствия, сменился довольно скоро восхищением и искренней симпатией, хотя и не без доли иронии, а возможно, и самоиронии: «Приезжайте к нам, Вы увидите у нас много нового, – писал он в 1805 г. А. Вольфу. – Самое прекрасное и значительное – наследная принцесса, ради одного знакомства с которой уже стоило бы совершить далекое паломничество» . Также и в письме И. фон Мюллеру: «У нас теперь здесь есть одна молодая святая, к которой стоит совершить паломничество» .

В последующие годы он посвящает ей не одно стихотворение: «Эпилог к шиллерову “Колоколу”»; «Пролог к открытию Веймарского театра 19 сентября 1807 г., после счастливого воссоединения герцогской семьи»; сонет «Ее императорскому высочеству госпоже наследной герцогине Саксен-Веймар-Эйзенах»; «Достопочтенному женскому обществу». Последним посвященным ей сочинением была инсценировка карнавала 1819 г., устроенного в честь приезда в Веймар вдовствующей императрицы Марии Федоровны. Гете отнесся на этот раз к работе над придворной инсценировкой очень серьезно, трудился над ней «шесть недель беспрерывно», хотя затем и написал Кнебелю, что отныне «намерен расстаться с такими суетными делами навсегда». И все же… не стоит забывать, что отдельные мотивы и даже фрагменты инсценировки он использовал позже во второй части «Фауста» (сцена маскарада, разыгрывающегося на фоне разложения империи) .

Вообще же универсализм Гете этих лет, его погруженность в поэзию и искусства, сочетавшаяся с занятиями естественными науками, геологией, ботаникой, медициной, физиологией, нашли, как оказалось, глубокий и живой отклик в очень восприимчивой и любознательной натуре Марии Павловны, которая отчасти под руководством, а отчасти под влиянием Гете усиленно занимается в первые свои веймарские годы самообразованием: прослушивает курс истории искусства у знаменитого профессора Мейера, автора труда «Об искусстве и древностях» (1832) , с помощью профессора Римера занимается изучением античной литературы, посещает лекции по френологии Галля (что для того времени казалось, особенно для женщины, почти вызовом, тем более что лекции имели дурную репутацию «материалистических»), подробнейшим образом конспектирует учение Гете о цвете, которое он излагает в своих домашних лекциях в 1805 – 1806 гг. И если еще в 1805 г. она не без доли иронии пишет Марии Федоровне об очередном посещении Гете и его якобы естественно-научном интересе к ее фамильным драгоценностям («кабинет естественной истории стал основным сюжетом нашей беседы; он попросил меня также показать мои бриллианты, утверждая, что хочет их увидеть как любитель природы»), то вскоре занятия минералогией займут очень большое место в ее собственной деятельности. А коллекция минералов Йенского университета будет впоследствии субсидироваться из личных средств Марии Павловны и параллельно обогащаться за счет ее собственного минералогического собрания.

В моём романе "Седьмая печать" есть книга-перевёртыш, которая каждый раз оборачивается перед главным героем той книгой, которая ему более всего нужна, и открываясь на той странице, где он сможет найти важный для него ответ. И в последний раз, прежде чем стать той книгой, которую я написал, а мой герой читает, она оборачивается "Фаустом" Гёте.

Mein Freund, die Zeiten der Vergangenheit
Sind uns ein Buch mit sieben Siegeln

В стихотворном переводе эти строки звучат так. «Мой друг, прошедшее постичь не так легко; Его и смысл и дух настолько не забыты, Как в книге за семью печатями сокрыты…»

Тем самым я в частности показал своё отношение к одному из самых великих поэтом в истории человечества. Наверное, всё-таки Шекспир более известен, чем Гёте. Однако, если с Шекспиром не очень понятно, имеет ли Шекспир-актёр хоть какое-то отношение к Шекспиру-драматургу, то насчёт Гёте таких сомнений быть не может в принципе.

А тут ещё выясняется, его очень многое связывало с Россией.
Об этом и предлагается информация ниже.

Гёте, возможно, самый знаменитый поэт в мире. Для немцев он такое же «наше всё» и «солнце поэзии», как для нас Пушкин. Каждый год в день его рождения, 28 августа, в Веймаре – городе, где Гёте прожил большую часть своей жизни, проходят праздники, выбор тем для которых, похоже, неисчерпаем. Наш автор предлагает свою тему – о государственной службе и связях с русским двором великого поэта.

Можете представить себе чиновника с большим кругом должностных обязанностей, который одновременно увлечённо и успешно занимается философией, естествознанием, проводит многочисленные эксперименты и исследования, при этом не прерывает свой творческий труд, выдаёт мировые шедевры, определяет развитие мировой литературы и успевает совершить и пережить ещё много чего, что вдохновит будущих писателей и учёных на многочисленные произведения о нём и его книгах. Сейчас, через столетия, трудно представить, как всё это удавалось одному человеку.

Мы предлагаем вспомнить о тех сторонах жизни поэта, которые раньше оставались в тени, – о связях Гёте с русским двором и его глубоком интересе к России.

Сорок лет в коляске, на лошади и пешком…

Как известно, Гёте достаточно большую часть своей жизни провёл на службе при веймарском дворе. Должности и обязанности у него были самые разнообразные: тайный советник по особым поручениям, министр финансов, директор театра, военный комиссар, дипломат. Ему приходилось возглавлять руководство горным делом и строительством дорог герцогства. Само собой, что и за школьное и университетское образование при дворе отвечал тоже Гёте, а речь идёт об одном из самых заметных тогда Йенском университете. Время в Европе было смутное – эпоха войн обрушилась на континент, и Гёте сопровождал не раз своего герцога в военных экспедициях, выполнял особые поручения.

В маленьком городке Ильменау в Тюрингии есть очень примечательный памятник Гёте-чиновнику. Усталый, пожилой Гёте сидит на скамье в дорожном костюме. В Ильменау ему пришлось побывать 28 раз по делам, совершенно далёким от его творчества – он возглавил здесь восстановление горного рудника. Но и на этом прозаическом фоне, полном проблем, тягот и разочарований, Гёте создал один из самых известных текстов – «Горные вершины спят во тьме ночной...»

В. Тишбейн. Гёте в Римской Кампанье, 1787 г.

Трудно поверить, но для Гёте служба при дворе, его чиновничьи обязанности были, пожалуй, всегда на первом месте. Он чувствовал огромную ответственность за своё герцогство, вникал с присущей ему педантичностью в самые мелкие детали: сам занимался набором рекрутов в армию, проводил реформы в сельском хозяйстве, уговаривал своего государя ввести режим экономии для двора– герцогство было очень бедным.

Сам он так писал о своих годах службы: «Сорок лет в коляске, на лошади и пешком проехал и прошёл всю Тюрингию вдоль и поперёк». Самый близкий русский пример – это, конечно, Ломоносов, хотя дипломатом он не был и придворных должностей не занимал, зато был на короткой ноге с Иваном Шуваловым, фаворитом императрицы Елизаветы, и благодаря этому знакомству продвигал свои проекты развития образования в России. Гёте дружил и с Жуковским, правда, интересуясь больше его деятельностью воспитателя царских детей, а не поэта.

Идеальный правитель

Как реформатора Гёте интересовали две фигуры – Наполеон и русский государь Пётр I. Размах и грандиозность изменений в далёкой России стали предметом его детального изучения. Известно, что Гёте внимательно читал книги о Петре и делал пометки в своих дневниках, обсуждал прочитанное с близкими ему людьми.

В 1809 году Гёте читает «Жизнь Петра Великого» Галема, а через 20 лет изучает «Историю Руси Петра Великого» Сегюра. Для Гёте Пётр – фигура идеальная, реформатор, проводящий реформы собственноручно, сверху, без жёстких потрясений. Сам Гёте выступал против любых революций, был оппонентом республиканства и конституционализма.

Петровский пример реформатора на троне с министрами-единомышленниками – та идеальная форма, к которой стремился и сам поэт и чиновник, поддерживая своего герцога Карла-Августа.

Несостоявшееся путешествие

Все, кто знаком с деятельностью Гёте, знают о его постоянном интересе к России. Он интересовался историей, географией, политическим устройством огромной страны, записывал и отмечал все встретившиеся ему упоминания о России. Гёте был первым европейцем, проявившим научный интерес к русским иконам, он был в переписке с немцами – профессорами российских университетов, следил за научной жизнью. Известно, что он хотел отправиться в путешествие по России и даже интересовался русским языком – в своих дневниках он помечает, что взял из герцогской библиотеки словарь русского языка и пользовался им несколько месяцев.

Памятник Гёте и Шиллеру перед оперным театром в Веймаре, 1857 г.

Самые ранние записи о России и русских сделаны в его дневнике ещё в годы студенчества в Лейпцигском университете в 1765–1768 гг. В это же время там, к слову сказать, учится группа русских студентов, отправленных на обучение Екатериной Великой, среди которых был и Радищев. О тесных его контактах с русскими студентами упоминаний нет, но известно, что Гёте вместе с ними посещал занятия.

Россия и «новые Афины Европы»

Важно отметить, что и в России к Гёте был большой интерес. И не случайно: российская династия, одна из самых могущественных, породнилась с владетелями одного из самых бедных европейских государств – Веймарского герцогства. Дочь Павла I Мария выходит замуж за наследника веймарского государства. Сватовство длилось долго, в Петербурге не решались на эту партию. Решающим обстоятельством стало именно влияние Веймара как столицы просвещённого духа, «новых Афин Европы».

В Веймаре творили самые выдающиеся умы: Виланд, Гердер, Шиллер, Гёте. Европейские интеллектуалы уже проложили путь в небольшой, достаточно бедный и провинциальный Веймар. Но таким он был лишь по форме. В другом, духовном, смысле он был недосягаем: здесь определялись основные философские и литературные тенденции века, и небольшое немецкое государство перехватило славу духовной столицы Европы у французского Фернея, где некогда царствовал Вольтер.

Именно сюда отправилась сестра царя Александра I, и это было одно из самых удачных решений русского двора, впоследствии обернувшееся для обоих государств самым выгодным и счастливым обстоятельством.

Этот династический брак стал счастливым для обеих правящих династий. Каждый получил свои дивиденды. Веймар – умную и волевую правительницу и неслыханные деньги её приданого, которые основательно поправили финансовое положение герцогства. И, конечно же, покровительство одной из самых могучих держав мира в смутное время наполеоновских войн, когда границы рушились, исчезали государства и царил хаос.

Портрет Марии Павловны в молодости работы В. Л. Боровиковского, 1800-е

Россия же получила то, над чем давно билась царская династия, – поддержку и признание её величия от главного духовного пастыря Европы. При прежнем властителе дум, Вольтере, Россия не добилась абсолютного успеха: несмотря на переписку с Екатериной, писатель позволял себе сатиру на русский двор. Революционер Байрон в идеологическом противостоянии Запада и Востока стоял по другую сторону баррикад. И только Гёте стал самым доброжелательным и внимательным другом России.

Трудно сказать, добилась бы Россия такого блестящего и давно желаемого результата, если бы не Мария Павловна. А была она удивительно дипломатичной и мудрой женщиной. Её с восторгом приняли в Веймаре, где русская принцесса стала любимицей двора и подданных. И, что важно для истории Веймара, продолжила традицию веймарских правительниц – защитниц народа и покровительниц наук и искусств.

Друг России

Особые отношения сложились у Марии Павловны с великим Гёте. Она посещала его обязательно раз в неделю, в определённые часы, и вела долгие беседы. Гёте принимал живое участие в организации дел юной герцогини. Поначалу Мария Павловна не владела уверенно немецким языком, и Гёте вёл от её имени переписку, знал все тонкости отношений с учителями её детей, давал рекомендации. Мария Павловна, со своей стороны, вникала во все вопросы и нужды Гёте, активно поддерживала его научные и государственные проекты.

Здесь стоит вспомнить, какую огромную работу вёл при дворе Гёте, и становится ясно, как помощь Марии Павловны помогла ему осуществить почти все важные преобразования: знаменитый университет Йены получил уникальные коллекции и новое оборудование, в государстве появились новые школы и мастерские. Гордость герцогства – Веймарский театр – получил невиданную помощь, здесь проходили самые значимые премьеры первой половины XIX века.

Как шутили в те времена, с появлением Марии Павловны в герцогстве каждый бюргер обрёл возможность рассуждать об искусстве с чашкой кофе и белой булкой.

А для России самым главным, что произошло при содействии Марии Павловны, было обстоятельство, что русская аристократия и интеллигенция получили прямой доступ к самому авторитетному человеку Европы.

Веймар становится обязательным пунктом любого путешествующего по Европе русского интеллектуала. Гёте по собственному желанию, иногда по протекции Марии Павловны, встречается с очень большим количеством русских. С иными он искренне дружил, о других остались лишь сухие упоминания в его дневниках. Два двора общаются очень тесно: Гёте лично знал двух русских царей и трёх цариц, не раз встречался и с Александром, и с Николаем, был знаком с Константином. Переписывался и с Елизаветой Алексеевной, и с Александрой Фёдоровной.

С Марией Фёдоровной, вдовой Павла I, поддерживал очень трогательные отношения. Трудно такое представить, но Гёте откладывал все свои дела, в том числе и работу над «Фаустом», чтобы написать сценарий маскарада к приезду матери Марии Павловны. Именно Марии Фёдоровне Гёте направляет и свою просьбу о научных сведениях по поводу древнерусских владимирских икон.

Русская церковь Марии Магдалины в Веймаре

Мария Павловна приехала со своим православным клиром, и Гёте посещает православные службы, дружит со священниками, интересуется православной духовной музыкой. Россия становится частью веймарской жизни, и интерес Гёте совершенно понятен. Ему доставляют самые свежие переводы всего самого значимого, что создаётся в русской литературе: первый перевод Пушкина попадает с юным Кюхельбекером к нему уже в 1821 году.

Гёте довелось не раз выполнять и важные государственные поручения из России. Не очень широко известен факт, что он принимал самое деятельное участие в образовании Харьковского университета. В 1803 году, как раз в период сватовства Марии Павловны, Гёте получает просьбу от близкого к Александру I графа Потоцкого о помощи в поиске лучших преподавателей для будущего университета. Гёте действительно берётся за дело, и из Йены в степной Харьков, где нет даже библиотеки, отправляются лучшие йенские преподаватели. При этом он проявляет выдающуюся практичность и добивается очень хороших условий и твёрдых гарантий для своих посланцев. Университет открывается в 1804 году, и впоследствии Гёте становится почётным членом Харьковского университета.

С лёгкой, но очень авторитетной подачи Гёте, его интерес и доброжелательное отношение к России были замечены культурной частью европейского общества и подхвачены ею. На волне победоносных антинаполеоновских войн этот интерес надолго закрепился в Европе, что позволило русскому искусству навсегда занять важное место в мировой культуре.

Мария Павловна Романова (1786-1859) была дочерью российского императора Павла I и императрицы Марии Федоровны, урожденной Софии-Доротеи-Августы-Луизы, принцессы Вюртембергской. Екатерина II руководила воспитанием и образованием внучки, называя ее "гвардейцем в юбке". Великая княгиня получила разностороннее образование

В 1804 году в Петербурге состоялось бракосочетание Марии Павловны с принцем Карлом-Фридрихом (Karl-Friedrich) Саксен-Веймарским. В конце года русская княгиня покинула Россию.

В центре Европы

Герцогский род, с которым предстояло породниться Романовым, был одним из самых древних и владетельных в Европе. Герцогство Саксен-Веймар-Эйзенах (Sachsen-Weimar-Eisenach появилось, как самостоятельное государство в шестнадцатом веке. Бабушка Карла-Фридриха - герцогиня Анна-Амалия - превратила герцогство в культурный центр Европы. Оно служило местом жительства для многих поэтов, музыкантов, философов, художников. Почти шесть десятилетий здесь жил Гёте. Благодаря его усилиям в Веймар переехали философ и историк Иоганн – Готфрид Гердер и "истинное романтическое сердце Германии" - Фридрих Шиллер.

Брак с русской княгиней имел огромное политическое значение для небольшого герцогства. В то время Наполеон был большой угрозой для всей Европы. Герцогству удалось лишь потому сохранить свою независимость, что на тот момент Наполеон был заинтересован в сохранении мира с российским императором.

Шиллер посвятил Марии Павловне пьесу – кантату "Приветствие искусств", где в аллегорически - изящной форме выразил восхищение красотою и благородством будущей герцогини:

Деревце страны иной,

Пересаженное нами,

Вырастай, примись корнями,

В этой почве, нам родной.

Быстро сплетаются

Нежные узы любви,

Наше Отечество будет да там,

Где мы делаем счастье людское!

В 1828 году после смерти великого герцога Карла-Августа (Karl-August) муж Марии Павловны занимает трон, и она становится великой герцогиней.

Знакомство с Гёте

Русская княгиня продолжила деятельность Анны Амалии, которая превратила Веймар в "дворец муз" и создала уникальную библиотеку, известную и в наши дни. Загородная резиденция великих герцогов Бельведер стала одним из крупнейших культурных центров Европы.

Сам Гёте консультировал герцогиню в вопросах искусства, знакомил с основами современной философии. Их общение продлилось до смерти поэта в 1832 году.

Большую роль в жизни великой герцогини играла благотворительность. По всей стране организует она ссудные кассы для неимущих, работные дома, ремесленные училища, выставки новинок промышленности, курсы садоводства, дома для сирот. Во все это вкладывает немалые личные средства.

Уже будучи вдовствующей герцогиней, Мария Павловна основала "Общество истории", всячески поощряя изучение реликвий и документов Веймарского края и соседних с ним княжеств. Она то и дело учреждала поощрительные стипендии, музыкальные конкурсы с фондами премий, на ее личные пожертвования был основан знаменитый на всю Европу Институт Фалька, с приютом для беспризорных детей на двести мест. Театральные представления, гуляния в герцогском саду, музыкальные спектакли - все это было доступно широкой публике по настоянию русской принцессы крови, веймарской властительницы.

Скончалась великая герцогиня в 1859 году. Она похоронена на протестантском кладбище под Бельведером в специально для нее возведенной православной часовне.

Мария Романова родилась в 1786 году в Петербурге в семье императора Павла I и императрицы Марии Фёдоровны, принцессы Вюртембергской. С юных лет девочка не была похожа на своих чинных и благовоспитанных сестёр , которые степенно скользили по паркетам дворцов, придерживая холёными руками подолы платьев, и читали положенные скромным барышням книги.

Екатерина II, которая взяла в свои крепкие руки воспитание внуков, называла девочку «гвардейцем в юбке», так как Мария отличалась особенной резвостью и привычками, больше схожими с мальчишескими, чем с теми, что положены девочкам из венценосной семьи. Екатерина вспоминала: «Она ничего не боится, мало плачет… Ей надо было родиться мальчиком. Она настоящий драгун, все ее склонности и игры напоминают мальчика».

Но если бы только одни привычки и склонности выдавали в ней необычного ребёнка. Силе её воли и характера мог позавидовать даже взрослый человек: например, Мария без плача перенесла болезненную прививку ветряной оспы, которая в те времена была довольно неприятной процедурой. Однако судьба словно усмехнулась в тот раз привитая оспа сделала черты лица маленькой княжны более грубыми, даже если не сказать некрасивыми. Однако с годами девочка неожиданно настолько похорошела, что её стали считать «жемчужиной семьи». Представьте нежный овал лица с выразительными темно-карими глазами, прямой нос, тонкую лебединую шею и вы получите образец аристократичной европейской красоты.

Известно, что девушка уделяла много времени своему образованию. Во всём императорском дворце было не сыскать лучше аккомпаниаторши, чем она. Чтение было самым главным ее увлечением, а танцы, в которых она принимала активное участие, изобличали в ней настоящего мастера. При дворе её манеру танцевать сравнивали с движениями ангела по небосводу. Кроме того, девушка была весёлого и живого нрава, что в сочетании с талантами и острым умом создали ей славу первой невесты Петербурга.

Портрет Марии Павловны в молодости работы В. Л. Боровиковского Фото: Commons.wikimedia.org

Карл «Кикерики» и жемчужина дома Романовых

Едва только юной красавице сравнялось 14 лет, Павел I, беззаветно обожавший дочь, всерьёз задумался о её замужестве и начал подыскивать кандидата, способного стать достойной партией. Выбор пал на старшего сына великого герцога Карла Августа и принцессы Луизы-Августы Гессен-Дармштадтской — наследного принца Саксен-Веймарского Карла Фридриха.

Карл Фридрих Саксен-Веймар-Эйзенахский. Фото: Commons.wikimedia.org

Первая встреча будущих супругов произошла в 1803 году, когда Павел I уже умер, а место на престоле занял его сын Александр. Когда принц Карл Фридрих, приехал в российскую столицу и увидел наречённую ему невесту, он влюбился в неё c первого взгляда: энергичная, задорная, умная и красивая Мария разбила сердцу будущему наследнику престола, который, к слову будет сказано, не мог похвастать ни одной из вышеперечисленных черт. Будучи сыном властных родителей, он не стремился выработать в себе тех качеств, которые присущи людям неординарным, и тем, кто желает подчинить себе жизнь. В домашней обстановке принца называли милым и несерьёзным прозвищем «Кикерики».

Центр интеллектуальной жизни Европы

Бракосочетание состоялось спустя год после первой встречи. В 1804 году в церкви Зимнего дворца прошла пышная церемония. Медовый месяц супруги провели в Павловске в кругу родных и друзей, а затем отбыли в Европу - в герцогство Саксен-Веймар-Эйзенах.

Нужно заметить, что герцогство, куда уехала Мария, оформилось как самостоятельное государство в XVI веке. Бабушка Карла-Фридриха смогла превратить небольшое государство в культурный центр Европы, куда стремились многие знаменитые поэты, философы, музыканты и художники. Например, почти 60 лет своей жизни там провёл Иоганн Вольфганг Гёте. Здесь же жил Фридрих Шиллер.

Исходя из этого, можно сказать, что Марии Павловне повезло. Она попала в среду, где могла развить таланты и дарования, общаясь с видными деятелями того времени. Впоследствии так и получилось: Мария оказывала покровительство искусству, дружила с Гёте и композитором Ференцем Листом, и даже основала в Веймаре музей.

Стоит отметить, что брак с русской княгиней имел огромное политическое значение для небольшого герцогства. Наполеон, будучи огромной угрозой для Европы, не предпринял военных действий в отношении герцогства только потому, что был на тот момент заинтересован в сохранении дружеских отношений с русским императором.

Мария оказывала покровительство искусству, дружила с Гёте и Ференцем Листом, и даже основала в Веймаре музей. Фото: Commons.wikimedia.org

Великая благотворительница

Когда Мария Павловна прибыла в свой новый дом, «романтическое сердце Германии» - Фридрих Шиллер прочитал оду, в которой он уповал на то, что русская княгиня «примется корнями» к новой земле и к новым людям. Живя в интеллектуальном центре Германии, Мария Павловна действительно «принялась»: она собрала вокруг себя цвет немецкого просветительства, дружила с профессорами и интересовалась вопросами политики, помогая новому дому, который она нашла в Веймаре.

Её кипучая энергия нашла своё воплощение в делах, направленных на благо общественности. По её инициативе в герцогстве появились школы для детей из бедных сословий, открывались ремесленные училища. Средства на все эти проекты она тратила из денег, что были привезены в качестве приданого из России, а также поступали из российской казны на содержание Марии Павловны как русской великой княгини. Когда Веймарский престол перешёл к её супругу Карлу Фридриху, талант и энергия Марии Павловны смогли развернуться в полную мощь. Единственное, что омрачало счастье великой герцогини - это непонимание, которое разъединяло её с мужем. По своей сути, крепкий 35-летний брачный союз объяснялся только чуткостью и сдержанностью Марии Павловны, но никак не гармонией во взаимоотношениях.

Воспитывая троих детей, она уделяла особенное внимание образованию. Своего сына она настолько хорошо обучила русскому языку, что в Веймаре даже поговаривали: «Не знаем, где в нём кончается немец, а где начинается русский».

Воспитывая троих детей, она уделяла особенное внимание образованию. Фото: Commons.wikimedia.org

Лепестки роз и Веймарские колокола

Мария Павловна пережила своего мужа на шесть лет: 23 июня 1859 года она скончалась от сердечного приступа. Её внучка вспоминала, что когда она вошла в опочивальню и обнаружила герцогиню, то «увидела на её лице выражение удивительного спокойствия».

Похоронили Марию Павловну в великогерцогской усыпальнице на протестантском кладбище в специально возведённой православной часовне. Дорога, по которой шли люди, склонив и обнажив головы, на несколько километров была усыпана пурпурными лепестками роз. По воспоминаниям очевидцев, еще на протяжении нескольких дней можно было наблюдать под звуки колоколов Веймарских церквей, как живописно вьётся красная дорожка, ведущая к месту последнего успокоения Великой княжны Марии Павловны - одной из самых ярких женщин своего времени.