biathlonmordovia.ru → Светотехника

Письма знаменитых людей. Самые трогательные любовные письма

Что может быть приятнее голоса любимого человека? Что может быть долгожданнее его слов? Сейчас, что бы услышать предмет своего обожания нам достаточно набрать заветные цифры… А как же раньше? Как общались эти влюбленные, которые были разбросаны судьбой на расстояния? Раньше были письма, послания и записки, в которых таились самые нежные слова и самые искренние признания…

Наполеон Бонапарт — Жозефине

«Не было дня, чтобы я не любил тебя; не было ночи, чтобы я не сжимал тебя в своих объятиях. Я не выпиваю и чашки чая, чтобы не проклинать свою гордость и амбиции, которые вынуждают меня оставаться вдалеке от тебя, душа моя. В самом разгаре службы, стоя во главе армии или проверяя лагеря, я чувствую, что мое сердце занято только возлюбленной Жозефиной. Она лишает меня разума, заполняет собой мои мысли.

Если я удаляюсь от тебя со скоростью течения Роны, это означает только то, что я, возможно, вскоре увижу тебя. Если я встаю среди ночи, чтобы сесть за работу, это потому, что так можно приблизить момент возвращения к тебе, любовь моя. В своем письме от 23 и 26 вантоза ты обращаешься ко мне на „Вы“. „Вы“ ? А, черт! Как ты могла написать такое? Как это холодно!..

Жозефина! Жозефина! Помнишь ли ты, что я тебе сказал когда-то: природа наградила меня сильной, непоколебимой душой. А тебя она вылепила из кружев и воздуха. Ты перестала любить меня? Прости меня, любовь всей моей жизни, моя душа разрывается.

Сердце моё, принадлежащее тебе, полно страха и тоски...

Мне больно оттого, что ты не называешь меня по имени. Я буду ждать, когда ты напишешь его. Прощай! Ах, если ты разлюбила меня, значит, ты меня никогда не любила! И мне будет о чем сожалеть!»

Дени Дидро — Софи Волан

«Я не могу уехать, не сказав Вам нескольких слов. Итак, моя любимица, Вы ждёте от меня много хорошего. Ваше счастье, даже Ваша жизнь зависит, как Вы говорите, от моей любви к Вам!

Ничего не бойтесь, дорогая моя Софи; моя любовь будет длиться вечно, Вы будете жить и будете счастливы. Я никогда ещё не совершал ничего дурного и не собираюсь ступать на эту дорогу. Я весь Ваш — Вы для меня всё. Мы будем поддерживать друг друга во всех бедах, которые может послать нам судьба. Вы будете облегчать мои страдания; я буду помогать Вам в Ваших. Я смогу всегда видеть Вас такой, какой Вы были в последнее время! Что до меня, то Вы должны признать, что я остался таким же, каким Вы увидели меня в первый день нашего знакомства.

Это не только моя заслуга, но ради справедливости я должен сказать Вам об этом. С каждым днём я чувствую себя все более живым. Я уверен в верности Вам и ценю Ваши достоинства все сильнее день ото дня. Я уверен в Вашем постоянстве и ценю его. Ничья страсть не имела под собой больших оснований, нежели моя.

Дорогая Софи, Вы очень красивы, не правда ли? Понаблюдайте за собой — посмотрите, как идет Вам быть влюблённой; и знайте, что я очень люблю Вас. Это неизменное выражение моих чувств.

Спокойной ночи, моя дорогая Софи. Я счастлив так, как только может быть счастлив человек, знающий, что его любит прекраснейшая из женщин».

Джон Китс — Фанни Браун

«Милая моя девочка!

Ничто в мире не могло одарить меня большим наслаждением, чем твоё письмо, разве что ты сама. Я почти уже устал поражаться тому, что мои чувства блаженно повинуются воле того существа, которое находится сейчас так далеко от меня.

Даже не думая о тебе, я ощущаю твоё присутствие, и волна нежности охватывает меня. Все мои мысли, все мои безрадостные дни и бессонные ночи не излечили меня от любви к Красоте. Наоборот, эта любовь стала такой сильной, что я в отчаянии оттого, что тебя нет рядом, и вынужден в унылом терпении превозмогать существование, которое нельзя назвать Жизнью. Никогда прежде я не знал, что есть такая любовь, какую ты подарила мне. Я не верил в неё; я боялся сгореть в её пламени. Но если ты будешь любить меня, огонь любви не сможет опалить нас — он будет не больше, чем мы, окроплённые росой Наслаждения, сможем вынести.

Ты упоминаешь „ужасных людей“ и спрашиваешь, не помешают ли они нам увидеться вновь. Любовь моя, пойми только одно: ты так переполняешь моё сердце, что я готов превратиться в Ментора, едва заметив опасность, угрожающую тебе. В твоих глазах я хочу видеть только радость, на твоих губах — только любовь, в твоей походке — только счастье...

Всегда твой, моя любимая! Джон Китс»

Александр Пушкин — Наталье Гончаровой

Москва, в марте 1830 г. (Черновое, по-французски.)

Вдали от вас меня неотступно преследуют сожаления о счастье, которым я не успел насладиться. Рано или поздно, мне, однако, придётся всё бросить и пасть к вашим ногам. Мысль о том дне, когда мне удастся иметь клочок земли в... одна только улыбается мне и оживляет среди тяжелой тоски. Там мне можно будет бродить вокруг вашего дома, встречать вас, следовать за вами...»

Оноре де Бальзак — Эвелине Ганской

«Как бы хотелось мне провести день у Ваших ног; положив голову Вам на колени, грезить о прекрасном, в неге и упоении делиться с Вами своими мыслями, а иногда не говорить вовсе, но прижимать к губам край Вашего платья!..

О, моя любовь, Ева, отрада моих дней, мой свет в ночи, моя надежда, восхищение, возлюбленная моя, драгоценная, когда я увижу Вас? Или это иллюзия? Видел ли я Вас? О боги! Как я люблю Ваш акцент, едва уловимый, Ваши добрые губы, такие чувственные, — позвольте мне сказать это Вам, мой ангел любви.

Я работаю днём и ночью, чтобы приехать и побыть с Вами две недели в декабре. По дороге я увижу Юрские горы, покрытые снегом, и буду думать о снежной белизне плеч моей любимой. Ах! Вдыхать аромат волос, держать за руку, сжимать Вас в объятиях — вот откуда я черпаю вдохновение! Мои друзья изумляются несокрушимости моей силы воли. Ах! Они не знают моей возлюбленной, той, чей чистый образ сводит на нет все огорчение от их желчных выпадов. Один поцелуй, мой ангел, один медленный поцелуй, и спокойной ночи!»

Альфред де Мюссе — Жорж Санд

«Моя дорогая Жорж, мне нужно сказать Вам кое-что глупое и смешное. Я по-дурацки пишу Вам, сам не знаю почему, вместо того чтобы сказать Вам все это, вернувшись с прогулки. Вечером же впаду из-за этого в отчаяние. Вы будете смеяться мне в лицо, сочтете меня фразёром. Вы укажете мне на дверь и станете думать, что я лгу.

Но я не хочу ни загадывать загадок, ни создавать видимость беспричинной ссоры. Теперь, Жорж, Вы, как обычно, скажете: „Ещё один докучный воздыхатель!“ Если я для Вас не совсем первый встречный, то скажите мне, как Вы сказали бы это мне вчера в разговоре о ком-то ещё, — что мне делать.

Но умоляю, — если Вы собираетесь сказать мне, что сомневаетесь в истинности того, что я Вам пишу, то лучше не отвечайте вовсе. Я знаю, что Вы обо мне думаете; говоря это, я ни на что не надеюсь. Я могу только потерять друга и те единственно приятные часы, которые провёл в течение последнего месяца. Но я знаю, что Вы добры, что Вы любили, и я вверяюсь вам, не как возлюбленной, а как искреннему и верному товарищу.

Жорж, я поступаю как безумец, лишая себя удовольствия видеть Вас в течение того короткого времени, которое Вам остается провести в Париже до отъезда в Италию. Там мы могли бы провести восхитительные ночи, если бы у меня было больше решительности. Но истина в том, что я страдаю, и мне не хватает решительности».

Лев Толстой — Софии Бернс

Ложный взгляд вашего семейства на меня состоит в том, как мне кажется, что я влюблён в вашу сестру Лизу. Это несправедливо. Повесть ваша засела у меня в голове, оттого, что, прочтя её, я убедился в том, что мне, Дублицкому, не пристало мечтать о счастье, что ваши отличные поэтические требования любви... что я не завидую и не буду завидовать тому, кого вы полюбите. Мне казалось, что я могу радоваться на вас, как на детей...

Скажите, как честный человек, хотите ли вы быть моей женой? Только ежели от всей души, смело вы можете сказать: да, а то лучше скажите: нет, ежели в вас есть тень сомнения в себе. Ради Бога, спросите себя хорошо. Мне страшно будет услышать: нет, но я его предвижу и найду в себе силы снести. Но ежели никогда мужем я не буду любимым так, как я люблю, это будет ужасно!»

Вольфганг Амадей Моцарт — Констанце

«Дорогая маленькая жёнушка, у меня к тебе есть несколько поручений. Я умоляю тебя:

5) Я умоляю тебя вести себя так, чтобы не пострадало ни твоё, ни моё доброе имя, также следи за своей внешностью. Не сердись на меня за такую просьбу. Ты должна любить меня ещё сильнее за то, что я забочусь о нашей с тобой чести.
6) и под конец я прошу тебя писать мне более подробные письма.

Я очень хочу знать, приходил ли навестить нас шурин Хофер на следующий день после моего отъезда? Часто ли он приходит, как обещал мне? Заходят ли Лангесы иногда? Как движется работа над портретом? Как ты живёшь? Всё это, естественно, меня чрезвычайно интересует».

link

Как написать письмо эротического содержания любимому человеку, чтобы передать ему все свои чувства тела и души?
Как воспламенить его чувства и сделать их взаимными?

Почта эротического характера

Любимый, здравствуй! Пишу тебе, так как эмоции переполняют и снова переполняют меня. Пожалуйста, все прочти от начала и до конца. Для меня это важно, потому что ты прочтешь много «великолепности», которая исходит из моей души.

Когда впервые увидела тебя – начала с ума сходить. От твоей внешности… Ты такой желанный….. От кончиков волос до самых пят! Да, нет таких, как ты…. Нет, потому что….

Мои желания

Хочу прикасаться к тебе, нежно-нежно, поглаживая каждый сантиметр твоего тела. Прикасаться пальчиками, ручками, язычком. Как тебе нравится больше? Очень люблю прикасаться к твоему малышу. Помнишь, какую часть твоего тела я называю так, и почему? Не для того, чтобы достоинство твое унизить, а для того, чтобы свою любовь и страсть к тебе выразить.

Помню, как ты раздевал меня, тихонечко, аккуратненько, будто боялся чего-то. Но боялся очень зря. Я – твоя! Я полностью твоя! Меня так раздражает то, как именно ты раздеваешь меня…. Я готова расцеловать твои руки. Можно?.. Сначала – руки, потом – шею, грудь, животик, и дальше, дальше…. Ты любишь меня целовать в такой последовательности. Я от тебя научилась этому. Еще научилась искать и находить определенные зоны. У тебя ими усыпано все тело! Я горжусь этим, но удивлена. Не встречала нигде и никогда таких, как ты. С каким я удовольствием наслаждаюсь тобой, мечтая испить до донышка тебя, ангелочек мой….

Твое божественное тепло – мой талисман

Обожаю, когда наши тела соприкасаются. Самый прелестный момент…. Когда ты входишь в меня, предварительно лаская, не переставая…. Ты это умеешь! Ласкать умеешь так сладостно, что я никогда не смогла бы сказать тебе «нет». Готова отдаваться тебе в любое время (ночи и дня). Я помню, как воспламеняешься ты, когда говорю я тебе «бери меня, любимый….». Ты пылаешь, а я люблю говорить тебе все это снова и снова… Говорить и повторять…. Практически любую секунду! Люблю, когда заводишься ты. Люблю чувствовать, как набухает твой малыш…. Люблю его брать в руки, играя с ним наманикюренными ногтиками. Я знаю, как делать это, чтобы больно тебе не сделать. Ты бы видел, в моменты эти, свои глаза! В их блеске – кайф умиротворения. Я читаю по взгляду, что ты хочешь еще и еще, что ты хочешь, чтобы эти игры никогда не заканчивались. А я готова продолжать их до самой бесконечности!

Приятно видеть, что тебе приятно

Я балдею, когда вижу, что тебе со мной приятно. Кажется, что в такой момент ты способен на все ради меня. Но пользоваться я тобой не люблю. Все, что мне нужно – это твое тело. Всё тело твое! Без него я не могу уже никак! Скажешь, что я самая пошлая пошлячка во Вселенной, но я на это не обращу совсем никакого внимания. Я снова раздену тебя, резко бросая каждый атрибут одежды далеко за пределы комнаты. Пока ты будешь делать то же самое с моей одеждой…. Я буду расцеловывать тебя неустанно. Целовать тебя – это нечто волшебное. Прости, что иногда покусываю, и ты чувствуешь боль. Не специально я это делаю, честно. Просто любовь моя меня захлестывает, я перестаю контролировать себя полностью. Да что я объясняю, когда ты все понимаешь и сам?.. Уверена, что ты то же самое ощущаешь. Но ты не говоришь это, а отдаешь объятьями….

В моих воспоминаниях

Вспоминаю наш первый раз. В нем было все. Сначала – луна, шампанское, звездочки, музыка, ночь. Потом – признания, шелковистость простыней, пламенность страстей…. Твои стоны, которые вырвались, словно на свободу, из душевных глубин, внезапно…. Ты и сам тогда испугался и не ожидал. Даже застыдился, хоть и не нужно было. Ты и мои стоны слышал. Они всегда (были и есть) настоящие, а не надменные какие-то, не искусственные.

Ты так обожаешь мои стоны! Сравниваешь их с музыкой страсти. Ты все делаешь, чтобы стоны лились рекой. Ты меня заводишь…О, как это получается у тебя! Помню, как ты имя мое шептал. А я твое — в ответ шептала, словно самые родные слова на свете. Потом нашептывала что-то типа «еще…. еще…. еще….». Да я и не помню, эти ли слова были. Главное то, что чувствовали мы, когда наши тела и сердца от чувств улетали…

Кстати, о полетах чувств….

Знаешь чего я хочу, когда мы встретимся снова? Хочу, чтобы ты вошел в меня, и после интима не пытался его доставать. Хочу чувствовать и чувствовать тебя внутри себя. Странное желание какое-то, правда? А мы, женщины, все с какими-то странностями….

Еще я хочу, чтобы мы не теряли (не тратили) даром каждую минуту. Хочу, как тогда в гостинице…. Помнишь, как занимались мы любовью, не переставая? Мы забыли и о еде, и о времени, и об усталости….. Мы жили друг в друге! Только пили, в перерывах сок грейпфрутовый, и в душ бегали. После душа – снова интимчик…. Так – несколько суток напролет. Если бы друзьям рассказали – то обзавидовались бы точно! Кстати, ты спрашивал — устраивает ли меня размер твоего малыша? Он – лучше, чем я предполагала! А сколько он может всего…. Потрясающе! Главное, что без устали может многое. Гигант половой! Тебя не обижает, надеюсь, мой такой комплимент? Я никогда и никому не говорила его! Малыш у тебя – самый нежный. Потому, что когда был наш первый раз, я не почувствовала никакой боли при первой близости. Ой, как путаются словосочетания! Это – эмоции все, эмоции….

Надеюсь, кроме тебя никто не читает мое письмо? Не считаю пошлыми наши телефонные разговоры, которые «встречались» у нас, когда ты в командировках бывал. Нам так не хватало друг друга! Интересно, слушали ли нас операторы? Такого бы наслушались! Начиналось, конечно, все с вопросов и очень банальных…. «в чем ты сейчас одета?», «какие трусики на тебе?», «какого трусики цвета?». Мне так все это нравилось…. Только не могла уснуть потом. Так сильно почувствовать тебя хотела по-настоящему…. Знаю, что тебя никуда больше отпускать не буду!

Не могу без тебя

Не могу без тела твоего… Красавчик ты мой желанный…. Береги себя, пожалуйста. И силы береги, чтобы мы еще долго, долго друг другом могли так наслаждаться. Хочу тебя, люблю…. Бери меня, родной! Я уже жду тебя…. Увидишь меня – поймешь, какой подарок достался тебе!

Целую тебя во все твои места!

Эротическое письмо – это интимное послание, мысленное прикосновение тела и души к желаемому и любимому эротическому образу своего избранника или избранницы.

Что еще можно написать любимому? —

Любовная инвалидность —

1 вариант

Любимый, я очень жду того, дня, когда мы сможем уединиться и весь остальной мир кроме нашего собственного перестанет для нас существовать. Всякий раз, прежде чем заснуть я представляю этот день, день, когда ты увезешь меня далеко – далеко и обнимешь крепко – крепко. Это будет наше лучшее время, время, когда счастье до краев наполнит наши влюбленные сердца. Я мечтаю поскорее забыться в твоих крепких объятиях и, не замечая ничего вокруг дышать с тобой в унисон.

Только один мужчина в мире может сделать меня по – настоящему счастливой, и этот мужчина ты! Единственный мой, любимый! Я люблю в тебе абсолютно все, люблю каждую частичку тебя. Твоя улыбка и прикосновения – мой рай. Хочется, чтобы ты никогда не сводил с меня своего взгляда, который заставляет мое любящее сердце биться еще сильнее. Ты мое счастье, моя жизнь, самый прекрасный человек в этом мире. Моя любовь к тебе настолько сильна, что будет согревать тебя своим теплом всюду, как бы далеко ты не оказался и оберегать от всех бед. Вопреки всем обстоятельствам, какие когда – либо попытаются нас разлучить, я верю, что мы всегда будем вместе.

Никогда не сомневайся, что ты всегда в моем сердце, что бы, не случилось и это навсегда. Никто и никогда не сможет этого изменить. Ты постоянно в моих мыслях и желаниях о нашей совместной жизни. Все, чего я хочу это чтобы ты всегда был рядом, 24 часа в сутки, 7 дней в неделю, 365 дней в году. Я навсегда оставила прошлое в прошлом, будто его никогда и не было. Я думаю только о будущем, нашем совместном будущем. До встречи с тобой я даже и подумать не могла, что такое возможно. А еще ни с кем и никогда время не пролетало так быстро, что хочется остановить мгновения, когда мы вместе. Мне настолько хорошо рядом с тобой, что не хочется расставаться не на минуту. Ты тот, с кем всегда и везде легко, спокойно и уютно. Котенок мой, самый родной и желанный как же я хочу поскорее встретиться и почувствовать тепло твоих ладоней, согревающих мои руки.

Сама не знаю, зачем пишу все это, наверно от того, что мои чувства к тебе настолько сильны, что просятся наружу, требуют, чтобы ты узнал о них. Не могу отделаться от чувства, будто мы с тобой знакомы всю жизнь. Знаешь, увидев тебя впервые первое, что я подумала это: может ли у нас что – то получиться? Как мы оба теперь знаем — получилось! Я очень дорожу твоей улыбкой, и мне кажется, что сейчас ты улыбаешься. Солнышко мое, как же тяжело на сердце от того, что ты сейчас не рядом. Я постоянно думаю о тебе, живу мечтами о будущем, в котором мы, наконец – то вместе. Скорее бы тебя увидеть, взглянуть в твои бездонные глаза и прикоснуться губами к твоим губам. Моя вера, в то, что мы будем вместе непоколебима, ведь мы оба этого хотим. Наше счастье в наших руках. У нас впереди счастливое будущее. Целую тебя нежно, обнимаю крепко и преданно жду… Твоя любимая девочка!

P.S. Любимый мой, знай, что как бы далеко мы не были друг от друга, сколько бы километров нас не разделяло, я всегда рядом. Я рядом в любое время года, в любую погоду, будь то серая дождливая осень или жаркое яркое лето. Я ласкаю тебя порывами ветра, обнимаю лучами солнца. Вместе мы все преодолеем, нам по силам любые трудности. Я доверяю тебе и верю в нас.

2 вариант

Мой милый! Мой единственный мужчина, спасибо тебе за твое присутствие в моей жизни. Никто кроме тебя не сможет сделать мою жизнь такой счастливой, какой делаешь ее ты. Твое «люблю» для меня дороже всех богатств. Ради того, чтобы сделать тебя счастливым я готова пожертвовать всем, что у меня есть. Пусть моя любовь хранит тебя всюду, где бы ты не находился, чем бы не занимался!

Мой красивый, сильный и мудрый я говорю тебе спасибо абсолютно за все, даже за твои недостатки. Врединка мой J Ты показал мне, что такое настоящая любовь и я благодарна тебе за это. Я счастлива, что мы познакомились. Я не желаю иного счастья, чем счастье любить тебя и чувствовать, что это взаимно. Я страшно боюсь потерять это счастье и иногда (быть может, слишком частоJ) мои поступки кажутся тебе глупыми. Мне важно чувствовать, что ты доверяешь мне и нуждаешься во мне также сильно, как я в тебе и видеть тебя счастливым. Мой родной, прошу тебя, давай мы никогда не будем ссориться и обманывать друг друга.

Любовь моя, мы должны быть друг другу опорой и поддержкой, беречь друг друга и понимать. Мы уже через многое прошли и еще пройдем вместе. Роднуль, я тебя никому не отдам. Люблю и ценю.

3 вариант

Я думала, что сбегаю от тебя, но поняла, что это была попытка сбежать от самой себя. Но сбежать от себя, как известно, невозможно также, как и невозможно перестать думать о тебе. Все попытки тебя забыть тщетны. Разумом я все понимаю, а сердцем не хочу забывать. Мне необходимо тебя забыть, но это выше моих сил.

Ты моя вселенная. Без тебя мне ничего в этой жизни не нужно и не важно. Без тебя жизнь теряет смысл. Я не хочу просыпаться без тебя, не хочу дышать, ведь мой кислород – это ТЫ! Жизнь моя, я задыхаюсь без тебя!

Я больше не надеюсь, когда – либо увидеть тебя вновь. Я знаю, что для тебя меня будто никогда и не существовало. Это больно, но это правда, и я ее принимаю. Теперь это единственный способ приблизиться к тебе и рассказать о любви, которая разрывает мое сердце в клочья. За неимением другой возможности поговорить с тобой я выбрала эту.

С момента твоего исчезновения прошел казалось бы всего месяц, но для меня это самый долгий месяц, для меня это целая вечность. Но моя рана кровоточит так, словно это было вчера. Мне кажется, что ты вышел на пару минут и вот – вот вернешься. Я отказываюсь верить, что это навсегда. Все в прошлом, но я до сих пор живу воспоминаниями, в которых ты рядом. Но тебя нет… А без тебя нет и меня. Отпусти меня, прошу тебя, отпусти…

Жизнь моя, это ложь, я не хочу, чтобы ты меня отпускал… Никогда. Никогда не отпускай меня. Я обещала себе, что больше не напишу тебе, но вновь нарушила обещание. Мне это необходимо, ведь я вижу тебя во всех и во всем. Ты всюду. Я наполнена тобой. Единственный смысл моей жизни – это ТЫ. И даже если мы больше никогда не встретимся, знай, что я всегда буду только твоей. Кого бы я не встречала на своем пути, я вижу в них лишь твои черты, есть только ТЫ и никого больше. Я не желаю этого. Я ищу тебя в других, но никто не способен тебя заменить, слышишь, никто. Ты один такой, единственный, все остальные и мизинца твоего не стоят. Я повторюсь, но ты – моя жизнь, ее единственный смысл, моя душа. Знаю, что ты никогда не прочтешь этих строк, но все же прости, что надоедаю. Ты всего лишь моя иллюзия. Я тебя придумала. Но это единственный способ выговориться.

Где – то там, в глубине моего сердца я искренне желаю тебе счастья. Мне страшно, страшно быть для тебя навязчивой и надоесть, страшно показаться чересчур откровенной. Забавно…

Даже я нахожу это забавным. Хотя, знаешь, меня не осталось. Я лишь оболочка без души. Моя душа, принадлежащая только тебе мертва. Она больше не принадлежит мне.

Все, что держит меня на этом свете это желание хотя бы издалека, хотя бы ненадолго дарить тебе частичку своей любви. Я живу лишь верой в это, надеждой, которая заставляет мое сердце биться. Я благодарна тебе…

4 вариант

Я устала пытаться тебе что — то доказать. Ты волен думать так, как тебе хочется. Единственное, Андрей, чего я хочу, это чтобы ты знал, что ты причина моего безумия. Без тебя мне не найти покой, я не в силах себя контролировать, когда ты рядом. Моя любовь к тебе принесла мне страдание, сопровождающееся страхом тебя потерять. Ты стал моей единственной мечтой, все остальные по сравнению с тобой померкли. Я отдала тебе себя без остатка и сожаления.

Любимый, мне не нужен никто кроме тебя. Я вся твоя. Не отпускай меня… Пожалуйста, будь рядом. Это все, о чем прошу. Я не живу, когда тебя нет рядом, я существую. Ты мой ангел — хранитель, моя безумная страсть… Я хочу принадлежать только тебе, подчиняться власти твоих прикосновений. Как же я хочу сейчас быть рядом, дарить тебе нежность своих поцелуев… Я хочу тебя. Тебя одного. Это сводит меня с ума. До нашей встречи целая вечность, но я обязательно тебя дождусь. До встречи с тобой меня пугало то, с какой скоростью летит время, а сейчас, когда ты не рядом оно будто остановилось. Мне так хочется его поторопить, чтобы поскорее тебя увидеть. Увидеть перед собой тебя такого же любимого, родного и хорошего как в наши лучшие дни. Та страсть, что я испытывала к тебе тогда не угасла, она адресована лишь тебе одному. Ты моя безумная любовь…

Я никогда и не на кого тебя не променяю. Меня не интересуют временные увлечения и легкий флирт. Все это не для меня. Когда ты говоришь мне о любви мои руки холодеют, а пульс учащается. Мое воображение рисует радостную картину того, как ты заключаешь меня в свои объятия и ласково шепчешь «люблю». Я добровольно отдала себя в плен этой любви. Я не хочу свободы, не хочу впускать в свой мир никого кроме тебя. В моем сердце нет для них места. Все, что казалось важным до встречи с тобой превратилось в пепел. Ты заменяешь собой целый мир. Люблю тебя…

5 вариант

Привет, любимый, мой родной человек.

Не удивляйся, наткнувшись на мое письмо на одном из сайтов. Сегодня этим уже никого не удивить. Прошло то время, когда люди стеснялись писать красивые письма о любви. Я не стыжусь своих чувств и не стесняюсь их. Я могу смело говорить о них, не боясь осуждения. Меня не пугает мысль о том, что об этом прочтет кто – то, кроме тебя. Я не покраснею, я наоборот порадуюсь, если это письмо пробудит в ком – то похожие чувства…

Возлюбленный мой, это не просто письмо о любви — это моя любовная песня, посвященная тебе. Я ценю твои чувства, рождающие в душе нежный трепет. Я знаю, что ты испытываешь всякий раз думая обо мне. Мало кто в наше время способен так любить…

Письмо, написанное в период разлуки – это больше, чем просто письмо. Это напоминание о том, что разлука не вечна и однажды будет новая встреча, которая принесет счастье. Мой милый, мой романтичный, в этом письме я делюсь с тобой своими мечтами и своей верой. Я верю, что строки этого письма оживут и станут реальностью.

Не редко я представляю, что мое письмо уже у тебя в руках, представляю, как ты читаешь его, вдыхая аромат ручки, которой оно написано. Прочитанное заставляет тебя улыбаться.

Письма от любимых всегда дороги сердцу. Многие давно оставили привычку хранить их, но мы с тобой сохраним их также как сохраним наши чувства. Однажды, наши дети прочтут эти письма, с помощью которых смогут заглянуть в самые потаенные уголки нашего сердца. Мы станем для них примером того, как нужно писать подобные письма своим любимым.

Мир огромен, и, чтобы объехать его целиком недостаточно пары месяцев. Но у нас с тобой есть наш собственный мир, который всегда с нами, он надежно спрятан в наших любящих сердцах. Срок нашей разлуки будет недолог. Я искренне в это верю. И всякий раз, перечитывая эти строки ты будешь снова попадать в мой мир, а при встрече наши миры воссоединятся и станут единым целым – любовью и нежностью.

Я с трепетом заклеиваю конверт и опуская его в почтовый ящик воображая, что оно уже достигло адресата и всколыхнуло в его сердце мечты о скорой встрече.

« В минуту усталости или слабости моральной, когда сомнение переходит в безнадежность, когда решимость сменяется колебанием, когда уверенность в себе теряется и создается тревожное ощущение несостоятельности, когда все прошлое кажется не имеющим никакого значения, а будущее представляется совершенно бессмысленным и бесцельным, в такие минуты я прежде всегда обращался к мыслям о Вас, находя в них и во всем, что связывалось с Вами, с воспоминаниями о Вас, средство преодолеть это состояние».

Адресовано Анне Васильевне Тимиревой, художнице и поэтессе.
Май, 1917 год

поэт младшего поколения английских романтиков

« Милая моя девочка!

Так позволь же мне говорить о твоей Красоте, даже если это опасно для меня самого: вдруг ты окажешься достаточно жестокой, чтобы проверить ее Власть над другими?

Всегда твой, моя любимая! Джон Китс».

Адресовано Фанни Браун, невеста Джона Китса.

русский поэт, драматург и прозаик

« Сегодня — годовщина того дня, когда я вас впервые увидел; этот день в моей жизни. Чем более я думаю, тем сильнее убеждаюсь, что моё существование не может быть отделено от вашего: я создан для того, чтобы любить вас и следовать за вами; все другие мои заботы — одно заблуждение и безумие. Вдали от вас меня неотступно преследуют сожаления о счастье, которым я не успел насладиться. Рано или поздно, мне, однако, придётся всё бросить и пасть к вашим ногам. Мысль о том дне, когда мне удастся иметь клочок земли в… одна только улыбается мне и оживляет среди тяжелой тоски. Там мне можно будет бродить вокруг вашего дома, встречать вас, следовать за вами…»

Адресовано Наталье Гончаровой.
Март, 1830 год.

русский писатель

« Софья Андреевна, мне становится невыносимо. Три недели я каждый день говорю: нынче все скажу, и ухожу с той же тоской, раскаянием, страхом и счастьем в душе. И каждую ночь, как и теперь, я перебираю прошлое, мучаюсь и говорю: зачем я не сказал, и как, и что бы я сказал. Я беру с собою это письмо, чтобы отдать его вам, ежели опять мне нельзя, или недостанет духу сказать вам всё. Ложный взгляд вашего семейства на меня состоит в том, как мне кажется, что я влюблён в вашу сестру Лизу. Это несправедливо. Повесть ваша засела у меня в голове, оттого, что, прочтя её, я убедился в том, что мне, Дублицкому, не пристало мечтать о счастье, что ваши отличные поэтические требования любви… что я не завидую и не буду завидовать тому, кого вы полюбите. Мне казалось, что я могу радоваться на вас, как на детей…

Адресовано Софии Бернс.
Сентябрь, 1862 год.

французский писатель

« Как бы хотелось мне провести день у Ваших ног; положив голову Вам на колени, грезить о прекрасном, в неге и упоении делиться с Вами своими мыслями, а иногда не говорить вовсе, но прижимать к губам край Вашего платья!..

Адресовано Эвелине Ганской.

австрийский композитор и исполнитель-виртуоз

« Дорогая маленькая жёнушка, у меня к тебе есть несколько поручений. Я умоляю тебя:

1) не впадай в меланхолию,
2) заботься о своем здоровье и опасайся весенних ветров,
3) не ходи гулять одна — а ещё лучше вообще не ходи гулять,
4) будь полностью уверена в моей любви. Все письма тебе я пишу, поставив перед собой твой портрет.
5) Я умоляю тебя вести себя так, чтобы не пострадало ни твоё, ни моё доброе имя, также следи за своей внешностью. Не сердись на меня за такую просьбу. Ты должна любить меня ещё сильнее за то, что я забочусь о нашей с тобой чести.
6) и под конец я прошу тебя писать мне более подробные письма. Я очень хочу знать, приходил ли навестить нас шурин Хофер на следующий день после моего отъезда? Часто ли он приходит, как обещал мне? Заходят ли Лангесы иногда? Как движется работа над портретом? Как ты живёшь? Всё это, естественно, меня чрезвычайно интересует».

Адресовано Констанце.

В день Святого Валентина предлагаем вам почитать письма знаменитых людей своим возлюбленным. Со временем эти письма стали достоянием общественности, и мы можем узнать не только как конкретные люди писали о любви, признавались в своих чувствах, но и как люди тех времён выражали свои чувства вообще, какими словами, оборотами…

Сегодня в эпоху Интернета и мобильной связи эпистолярный жанр вымирает, но вдруг сегодня у вас появится желание написать хотя бы записку (на бумаге!), короткое послание тому, к кому вы неравнодушны. Возможно, вы сами удивитесь, на что вы способны. А пока можно поучиться этому у знаменитых людей.

Дени Дидро – Софи Волан

Я не могу уехать, не сказав Вам нескольких слов. Итак, моя любимица, Вы ждёте от меня много хорошего. Ваше счастье, даже Ваша жизнь зависит, как Вы говорите, от моей любви к Вам!

Ничего не бойтесь, дорогая моя Софи; моя любовь будет длиться вечно, Вы будете жить и будете счастливы. Я никогда ещё не совершал ничего дурного и не собираюсь ступать на эту дорогу. Я весь Ваш – Вы для меня всё. Мы будем поддерживать друг друга во всех бедах, которые может послать нам судьба. Вы будете облегчать мои страдания; я буду помогать Вам в Ваших. Я смогу всегда видеть Вас такой, какой Вы были в последнее время! Что до меня, то Вы должны признать, что я остался таким же, каким Вы увидели меня в первый день нашего знакомства.

Дорогая Софи, Вы очень красивы, не правда ли? Понаблюдайте за собой – посмотрите, как идет Вам быть влюблённой; и знайте, что я очень люблю Вас. Это неизменное выражение моих чувств.

Спокойной ночи, моя дорогая Софи. Я счастлив так, как только может быть счастлив человек, знающий, что его любит прекраснейшая из женщин.

Вольфганг Амадей Моцарт - Констанце

Дорогая маленькая жёнушка, у меня к тебе есть несколько поручений. Я умоляю тебя:
1) не впадай в меланхолию,
2) заботься о своем здоровье и опасайся весенних ветров,
3) не ходи гулять одна - а ещё лучше вообще не ходи гулять,
4) будь полностью уверена в моей любви. Все письма тебе я пишу, поставив перед собой твой портрет.
6) и под конец я прошу тебя писать мне более подробные письма. Я очень хочу знать, приходил ли навестить нас шурин Хофер на следующий день после моего отъезда? Часто ли он приходит, как обещал мне? Заходят ли Лангесы иногда? Как движется работа над портретом? Как ты живёшь? Всё это, естественно, меня чрезвычайно интересует.
5) Я умоляю тебя вести себя так, чтобы не пострадало ни твоё, ни моё доброе имя, также следи за своей внешностью. Не сердись на меня за такую просьбу. Ты должна любить меня ещё сильнее за то, что я забочусь о нашей с тобой чести.

В.А. Моцарт

Виктор Гюго – Адель Фуше

Несколько слов от тебя, моя любимая Adele, вновь изменили моё настроение. Да, ты можешь делать со мной всё что угодно. И завтра я непременно умру, если волшебный звук твоего голоса и нежное прикосновение твоих обожаемых губ не вдохнут в меня жизнь. С какими противоречивыми чувствами я ложился спать! Вчера, Adele, я утратил веру в твою любовь и призывал час смерти.

Я говорил себе: «Если правда, что она не любит меня, если ничто во мне не смогло заслужить благословения её любви, без которой моя жизнь лишится привлекательности, это ли не причина умереть? Должен ли я жить только ради своего личного счастья? Нет; всё моё существование посвящено ей одной, даже вопреки её желанию. И по какому праву посмел я домогаться её любви? Разве я ангел или божество? Я люблю её, это правда. Я готов с радостью принести ей в жертву всё, что она пожелает, - всё, даже надежду быть любимым ею. Нет в мире преданности большей, чем моя по отношению к ней, к её улыбке, к одному её взгляду.

Но могу ли я быть другим? Разве не она - цель всей моей жизни? Если она выкажет равнодушие ко мне, даже ненависть, это будет моим несчастьем, концом. Но не повредит ли это её счастью? Да, если она не в силах любить меня, я должен винить в этом только себя одного. Мой долг - следовать за ней по пятам, быть рядом с ней, служить преградой для всех опасностей, служить спасительным мостиком, вставать без устали между ней и всеми печалями, не требуя никакой награды, не ожидая никакой благодарности.

Только бесконечное счастье даст она, если иногда соизволит бросить жалостливый взгляд на своего раба и вспомнит о нём в миг опасности! Вот так! Если она только позволит мне положить свою жизнь на то, чтобы предугадывать каждое её желание, исполнять все её капризы. Если она только разрешит мне целовать почтительно ее восхитительные следы; если она хотя бы согласится опираться на меня в тяжёлые минуты жизни. Тогда я буду обладать единственным счастьем, к которому стремлюсь.

Но если я готов пожертвовать всем ради неё, должна ли она быть благодарна мне? Её ли это вина, что я люблю её? Должна ли она считать, что обязана любить меня? Нет! Она может смеяться над моею преданностью, принимать мои услуги с ненавистью, отталкивать моё поклонение с презрением, при этом у меня ни на мгновение не будет права пожаловаться на этого ангела; не будет морального права приостановить мою щедрость по отношению к ней, щедрость, которой она пренебрегает. Каждый мой день должен быть отмечен жертвой, принесённой ей, и даже в день моей смерти не исчезнет мой неоплатный долг перед ней».

Таковы мысли, моя возлюбленная Adele, посетившие меня вчера вечером. Только теперь они смешиваются с надеждой на счастье - такое великое счастье, что я не могу думать о нем без трепета.

Это правда, что ты любишь меня, Adele? Скажи, и я поверю в эту изумительную идею. Ты ведь не думаешь, что я сойду с ума от радости, бросив свою жизнь к твоим ногам, будучи уверенным, что сделаю тебя столь же счастливой, сколь счастлив я сам, будучи уверенным, что ты будешь восхищаться мной так же, как я восхищаюсь тобой? О! Твоё письмо восстановило мир в моей душе, твои слова, произнесённые этим вечером, наполнили меня счастьем. Тысяча благодарностей, Аdele, мой возлюбленный ангел. Если бы я мог пасть ниц пред тобой, как перед божеством! Какое счастье ты принесла мне! Аdieu, аdieu, я проведу восхитительную ночь, мечтая о тебе.

Спи спокойно, позволь твоему мужу взять двенадцать поцелуев, которые ты обещала ему, помимо тех, что еще не обещаны.

Бетховен своей Возлюбленной

Даже в постели мысли мои летят к тебе, Бессмертная Любовь моя! Меня охватывает то радость, то грусть в ожидании того, что готовит нам судьба. Я могу жить либо с тобой, либо не жить вовсе. Да, я решил до тех пор блуждать вдали от тебя, пока не буду в состоянии прилететь и броситься в твои объятия, чувствовать тебя вполне своей и наслаждаться этим блаженством. Так должно быть. Ты согласишься на это, ведь ты не сомневаешься в моей верности тебе; никогда другая не овладеет моим сердцем, никогда, никогда. О, Боже, зачем расставаться с тем, что так любишь!

Жизнь, которую я веду теперь в В., тяжела. Твоя любовь делает меня одновременно счастливейшим и несчастнейшим человеком. В мои годы требуется уже некоторое однообразие, устойчивость жизни, а разве они возможны при наших отношениях? Ангел мой, сейчас узнал только, что почта уходит ежедневно, я должен закончить, чтобы ты скорей получила письмо. Будь спокойна; будь спокойна, люби меня всегда.
Какое страстное желание видеть тебя! Ты – моя Жизнь – мое Всё – прощай. Люби меня по-прежнему – не сомневайся никогда в верности любимого тобою
А.
Навеки твой,
Навеки моя,
Навеки мы - наши.

Джек Лондон – Анне Странски

Дорогая Анна:
Я говорил, что всех людей можно разделить на виды? Если говорил, то позволь уточнить – не всех. Ты ускользаешь, я не могу отнести тебя ни к какому виду, я не могу раскусить тебя. Я могу похвастаться, что из 10 человек я могу предсказать поведение девяти. Судя по словам и поступкам, я могу угадать сердечный ритм девяти человек из десяти. Но десятый для меня загадка, я в отчаянии, поскольку это выше меня. Ты и есть этот десятый.

Бывало ли такое, чтобы две молчаливые души, такие непохожие, так подошли друг другу? Конечно, мы часто чувствуем одинаково, но даже когда мы ощущаем что-то по-разному, мы все таки понимаем друг друга, хоть у нас нет общего языка. Нам не нужны слова, произнесенные вслух. Мы для этого слишком непонятны и загадочны. Должно быть Господь смеётся, видя наше безмолвное действо.

Единственный проблеск здравого смысла во всём этом – это то, что мы оба обладаем бешенным темпераментом, достаточно огромным, что нас можно было понять. Правда, мы часто понимаем друг друга, но неуловимыми проблесками, смутными ощущениями, как будто призраки, пока мы сомневаемся, преследуют нас своим восприятием правды. И всё же я не смею поверить в то, что ты и есть тот десятый человек, поведение которого я не могу предсказать.

Меня трудно понять сейчас? Я не знаю, наверное, это так. Я не могу найти общий язык.

Огромный темперамент – вот то, что позволяет нам быть вместе. На секунду в наших сердцах вспыхнула сама вечность и нас притянуло к друг другу, несмотря на то, что мы такие разные.

Я улыбаюсь, когда ты проникаешься восторгом? Эта улыбка, которую можно простить – нет, это завистливая улыбка. 25 лет я прожил в подавленном состоянии.

Я научился не восхищаться. Это такой урок, который невозможно забыть. Я начинаю забывать, но этого мало. В лучшем случае, я надеюсь, что до того как я умру, я забуду всё, или почти всё. Я уже могу радоваться, я учусь этому понемножку, я радуюсь мелочам, но я не могу радоваться тому, что во мне, моим самым сокровенным мыслям, я не могу, не могу. Я выражаюсь неясно? Ты слышишь мой голос? Боюсь нет. На свете есть много лицемерных позёров. Я самый успешный из них

Наполеон Бонапарт – Жозефине

Не было дня, чтобы я не любил тебя; не было ночи, чтобы я не сжимал тебя в своих объятиях. Я не выпиваю и чашки чая, чтобы не проклинать свою гордость и амбиции, которые вынуждают меня оставаться вдалеке от тебя, душа моя. В самом разгаре службы, стоя во главе армии или проверяя лагеря, я чувствую, что мое сердце занято только возлюбленной Жозефиной. Она лишает меня разума, заполняет собой мои мысли.

Если я удаляюсь от тебя со скоростью течения Роны, это означает только то, что я, возможно, вскоре увижу тебя. Если я встаю среди ночи, чтобы сесть за работу, это потому, что так можно приблизить момент возвращения к тебе, любовь моя. В своем письме от 23 и 26 вантоза ты обращаешься ко мне на «Вы». «Вы» ? А, черт! Как ты могла написать такое? Как это холодно!..

…Жозефина! Жозефина! Помнишь ли ты, что я тебе сказал когда-то: природа наградила меня сильной, непоколебимой душой. А тебя она вылепила из кружев и воздуха. Ты перестала любить меня? Прости меня, любовь всей моей жизни, моя душа разрывается.

Сердце моё, принадлежащее тебе, полно страха и тоски…
Мне больно оттого, что ты не называешь меня по имени. Я буду ждать, когда ты напишешь его.
Прощай! Ах, если ты разлюбила меня, значит, ты меня никогда не любила! И мне будет о чем сожалеть!

Наполеон Бонапарт – Жозефине в Милан

Я больше тебя не люблю… Наоборот, я ненавижу тебя. Ты - мерзкая, глупая, нелепая женщина. Ты мне совсем не пишешь, ты не любишь своего мужа. Ты знаешь, сколько радости доставляют ему твои письма, и не можешь написать даже шести беглых строк.

Однако чем Вы занимаетесь целый день, сударыня? Какие неотложные дела отнимают у Вас время, мешают Вам написать своему очень хорошему любовнику?

Что мешает Вашей нежной и преданной любви, которую Вы ему обещали? Кто этот новый соблазнитель, новый возлюбленный, который претендует на все Ваше время, не давая Вам заниматься супругом? Жозефина, берегись: в одну прекрасную ночь я взломаю твои двери и предстану пред тобой.

На самом деле, мой дорогой друг, меня тревожит то, что я не получаю от тебя вестей, напиши мне быстро четыре страницы, и только о тех приятных вещах, которые наполнят мое сердце радостью и умилением.

Надеюсь скоро заключить тебя в свои объятия и покрыть миллионом поцелуев, жгучих, как лучи солнца на экваторе.
Бонапарт

Марк Твен – Ливи

Ливи, дорогая, сегодня мы с радостным гиканьем шесть часов подряд лазали вверх и вниз по крутым холмам, в грязных и мокрых башмаках, под дождём, который не прекращался ни на минуту. Всю дорогу я был бодр и свеж, как жаворонок, и прибыл на место без малейшего чувства усталости. Мы помылись, вылили воду из ботинок, поели, разделись и улеглись спать на два с половиной часа, пока наши одёжки и снаряжение сохли, а ботинки ещё и подвергались чистке. Потом мы надели ещё тёплую одежду и отправились к столу.

Я завёл несколько милых друзей-англичан и завтра увижусь с ними в Зерматте.
Собрал маленький букет цветов, но они завяли. Я отправил тебе полную коробку цветов вчера вечером из Люкербада.

Я только что послал телеграмму, чтобы ты завтра передала семейные новости по телеграфу мне в Рифель. Надеюсь, у вас всё в порядке и вы так же весело проводите время, как и мы. Люблю тебя, моё сердечко, тебя и деток. Передай мою любовь Кларе Сполдинг, а также ребятишкам.

Вагнер – Матильде Везендонк

А моя милая муза всё ещё вдали? Молча ждал я её посещения; просьбами тревожить её не хотел. Муза, как и любовь, осчастливливает свободно. Горе глупцу, горе нищему любви, если он хочет силою взять то, что ему не даётся добровольно. Их нельзя приневоливать. Не правда ли? Не правда ли? Как могла бы любовь быть музою, если бы она позволяла себя принуждать?

А моя милая муза всё ещё вдали от меня?

Чарльз Дарвин – Эмме Веджвуд

Не могу передать тебе, какое удовольствие я получил от визита к Маерам. Я предвкушал будущую безмятежную жизнь: очень надеюсь, что ты сможешь быть так же счастлива, как я. Но когда я думаю об этом, меня пугает, что ты не привыкла к такому образу жизни. Сегодня утром я думал о том, как случилось, что на меня, человека общительного и сугубо рационального, так благотворно действует счастье, и тишина, и уединение. Объяснение, полагаю, достаточно просто, я говорю о нём потому, что оно даст тебе надежду, что со временем я стану менее неотесанным и грубым.

Читайте также Магия войлока: 17 идей, которые понравятся людям, одержимым домашним уютом

Всему виной пять лет моего путешествия (и, конечно, последние два года), которые, можно сказать, стали началом моей настоящей жизни. Несмотря на активный образ жизни, который я там вёл – восхищался невиданными животными, путешествовал по диким пустыням или непроходимым лесам, расхаживал по палубе старины «Бигля» в ночи – истинное наслаждение доставляло мне только то, что происходило в моей голове. Прости мой эгоизм, я рассказываю об этом в надежде, что ты облагородишь меня, научишь находить счастье не только в построении теорий и осмысливании фактов в тишине и одиночестве.

Дражайшая моя Эмма, я горячо молюсь, чтобы ты никогда не пожалела ни о чём, и я добавлю ещё кое-что – ты получишь во вторник: моя дорогая будущая жена, да благословит тебя Бог…

Сегодня после церкви заходили Лайелы; Лайел так занят геологией, что ему необходима разгрузка; в качестве почётного гостя я обедаю у них во вторник. Сегодня мне было немного стыдно за себя, мы говорили около получаса и всё о геологии, а бедная миссис Лайел сидела рядом, подобно монументу, воплощающему терпение. Наверное, мне стоит попрактиковаться в общении с женским полом, хотя не заметил, чтобы Лайел испытывал хоть какие-то угрызения совести. Надеюсь со временем укрепить свою совесть: немногие мужья, кажется, считают это трудным делом.

После возвращения я несколько раз заглядывал в нашу гостиную, чему ты охотно поверишь. Полагаю, мой вкус в выборе цвета уже испорчен, поскольку я заявляю, что комната смотрится уже менее безобразной. Я получил так много удовольствия, находясь в доме, что, наверное, стал похож на ребёнка-переростка, увлечённого новой игрушкой. Но все же я не совсем ребёнок, поскольку страстно желаю иметь жену и друга.

Джон Китс – Фанни Браун

Милая моя девочка!

Даже не думая о тебе, я ощущаю твоё присутствие, и волна нежности охватывает меня. Все мои мысли, все мои безрадостные дни и бессонные ночи не излечили меня от любви к Красоте. Наоборот, эта любовь стала такой сильной, что я в отчаянии оттого, что тебя нет рядом, и вынужден в унылом терпении превозмогать существование, которое нельзя назвать Жизнью. Никогда прежде я не знал, что есть такая любовь, какую ты подарила мне. Я не верил в неё; я боялся сгореть в её пламени. Но если ты будешь любить меня, огонь любви не сможет опалить нас – он будет не больше, чем мы, окроплённые росой Наслаждения, сможем вынести.

Ты упоминаешь «ужасных людей» и спрашиваешь, не помешают ли они нам увидеться вновь. Любовь моя, пойми только одно: ты так переполняешь моё сердце, что я готов превратиться в Ментора, едва заметив опасность, угрожающую тебе. В твоих глазах я хочу видеть только радость, на твоих губах – только любовь, в твоей походке – только счастье.

Я хотел бы видеть в твоих глазах только удовольствие. Пусть же наша любовь будет источником наслаждения, а не укрытием от горя и забот. Но если случится худшее, вряд ли я смогу оставаться философом и следовать собственным предписаниям; если моя твёрдость причинит тебе боль – не смогу! Почему же мне не говорить о твоей Красоте, без которой я никогда не смог бы полюбить тебя? Пробудить такую любовь, как моя любовь к тебе, способна только Красота – иного я не в силах представить. Может существовать и другая любовь, к которой без тени насмешки я готов питать глубочайшее уважение и восхищаться ею. Но она лишена той силы, того цветения, того совершенства и очарования, которыми наполнено моё сердце. Так позволь же мне говорить о твоей Красоте, даже если это опасно для меня самого: вдруг ты окажешься достаточно жестокой, чтобы проверить ее Власть над другими?

Ты пишешь, что боишься – не подумаю ли я, что ты меня не любишь; эти твои слова вселяют в меня мучительное желание быть рядом с тобой. Здесь я усердно предаюсь своему любимому занятию – не пропускаю дня без того, чтобы не растянуть подлиннее кусочек белого стиха или не нанизать парочку другую рифм.

Должен признаться (раз уж заговорил об этом), что я люблю тебя ещё больше потому, что знаю: ты полюбила меня именно таким, какой я есть, а не по какой-либо иной причине. Я встречал женщин, которые были бы счастливы обручиться с Сонетом или выйти замуж за Роман. Я видел твою Комету; хорошо, если бы она послужила добрым предзнаменованием для бедного Раиса: из-за его болезни делить с ним компанию не очень-то весело, тем более что он пытается побороть и утаить от меня свой недуг, отпуская сомнительные каламбуры.

Я расцеловал твое письмо вдоль и поперёк в надежде, что ты, приложив к нему губы, оставила на строчках вкус мёда. Что ты видела во сне? Расскажи мне свой сон, и я представлю тебе толкование.

Всегда твой, моя любимая! Джон Китс

Альфред де Мюссе – Жорж Санд

Моя дорогая Жорж, мне нужно сказать Вам кое-что глупое и смешное. Я по-дурацки пишу Вам, сам не знаю почему, вместо того чтобы сказать Вам все это, вернувшись с прогулки. Вечером же впаду из-за этого в отчаяние. Вы будете смеяться мне в лицо, сочтете меня фразёром. Вы укажете мне на дверь и станете думать, что я лгу.

Я влюблён в Вас. Я влюбился в Вас с первого дня, когда был у Вас. Я думал, что исцелюсь от этого очень просто, видясь с Вами на правах друга. В Вашем характере много черт, способных исцелить меня; я изо всех сил старался убедить себя в этом. Но минуты, которые я провожу с Вами, слишком дорого мне обходятся. Лучше уж об этом сказать - я буду меньше страдать, если Вы укажете мне на дверь сейчас. Сегодня ночью, когда я… [Жорж Санд, редактируя письма Мюссе перед публикацией, перечеркнула два слова и ножницами вырезала следующую строку] я решил сказать Вам, что я был в деревне. Но я не хочу ни загадывать загадок, ни создавать видимость беспричинной ссоры. Теперь, Жорж, Вы, как обычно, скажете: «Ещё один докучный воздыхатель!» Если я для Вас не совсем первый встречный, то скажите мне, как Вы сказали бы это мне вчера в разговоре о ком-то ещё, - что мне делать.

Но умоляю, - если Вы собираетесь сказать мне, что сомневаетесь в истинности того, что я Вам пишу, то лучше не отвечайте вовсе. Я знаю, что Вы обо мне думаете; говоря это, я ни на что не надеюсь. Я могу только потерять друга и те единственно приятные часы, которые провёл в течение последнего месяца. Но я знаю, что Вы добры, что Вы любили, и я вверяюсь вам, не как возлюбленной, а как искреннему и верному товарищу.

Генрих VIII - Анне Болейн

Возлюбленная моя и друг мой, моё сердце и я передаём себя в Ваши руки, в смиренной мольбе о Вашем добром расположении и о том, чтобы Ваша привязанность к нам не стала бы меньше, пока нас нет рядом. Ибо не будет для меня большего несчастья, нежели усугубить Вашу печаль. Достаточно печали приносит разлука, даже больше, чем мне когда-либо представлялось. Сей факт напоминает мне об астрономии: чем дальше полюса от солнца, тем нестерпимей жар. То же с нашей любовью, ибо отсутствие Ваше разлучило нас, но любовь сохраняет свой пыл - по крайней мере с моей стороны. Надеюсь, с Вашей тоже.

Уверяю Вас, что в моём случае тоска от разлуки настолько велика, что была бы невыносима, не будь я твёрдо уверен в прочности Ваших чувств ко мне. Не видя возможности оказаться рядом с Вами, я посылаю Вам вещицу, которая более всего близка мне, сиречь браслет с моим портретом, с тем устройством, о котором Вам уже известно. Как бы я хотел оказаться на его месте, чтобы видеть Вас и то, как Вы будете радоваться ему. Писано рукой Вашего верного слуги и друга,
Г.Р.

Гюстав Флобер – Луизе Коле

(Круассе, суббота, час ночи)

Ты говоришь мне очень нежные слова, дорогая Муза. Еh bien, получай в ответ такие нежные слова, какие ты даже не можешь вообразить. Твоя любовь пропитывает меня, будто тёплый дождь, я чувствую себя омытым ею до самых глубин сердца.

Есть ли в тебе хоть что-то, не заслуживающее моей любви, - тело, ум, нежность? Ты открыта душой и сильна разумом, в тебе очень мало поэтического, но ты настоящий поэт. Всё в тебе - прелесть, ты похожа на свою грудь, такая же белоснежная и мягкая. Ни одна из женщин, которых я знал раньше, не может сравниться с тобой.

Вряд ли те, кого я желал, равны тебе. Иногда я пытаюсь представить твоё лицо в старости, и мне кажется, я и тогда буду любить тебя, может быть, даже ещё сильнее.

Иоганн Кристоф Фридрих фон Шиллер – Шарлотте фон Ленгефельд

Правда ли это, дорогая Лотта? Могу ли я надеяться, что Каролина прочла в Вашей душе и передала мне из глубин Вашего сердца то, в чём я не осмеливался себе признаться? О, какою тяжёлою казалась мне эта тайна, которую я должен был хранить всё время, с той минуты, как мы с Вами познакомились.

Часто, когда мы ещё жили вместе, я собирал всё свое мужество и приходил к Вам, намереваясь открыться, но мужество постоянно оставляло меня. В этом моём стремлении я видел эгоизм; я боялся, что забочусь только о своём счастье, и эта мысль страшила меня. Если я не мог быть для Вас тем же, чем Вы были для меня, то мои страдания расстроили бы Вас. Своим признанием я разрушил бы чудесную гармонию нашей дружбы, потерял бы то, что имел, – Ваше чистое, сестринское расположение.

И всё же бывали минуты, когда надежда моя оживала, когда счастье, которое мы могли подарить друг другу, казалось мне бесконечно выше решительно всех рассуждений, когда я даже считал благородным принести ему в жертву всё остальное. Вы могли бы быть счастливы без меня, но никогда не стали бы несчастной из-за меня. Это я в себе живо чувствовал – и на этом тогда построил мои надежды.

Вы могли отдать себя другому, но никто не мог любить Вас чище и нежнее, чем я. Ни для кого иного Наше счастье не могло быть священнее, чем оно всегда было и будет для меня. Всё мое существование, всё, что во мне живёт, всё самое дорогое во мне посвящаю я Вам. И если я стремлюсь облагородить себя, то только для того, чтобы стать более достойным Вас, чтобы сделать Вас более счастливою. Благородство души способствует прекрасным и нерасторжимым узам дружбы и любви. Наша дружба и любовь будут нерасторжимы и вечны, как чувства, на которых мы их воздвигли.

Забудьте всё, что могло стеснять Ваше сердце, позвольте говорить лишь Вашим чувствам. Подтвердите то, на что позволила мне надеяться Каролина. Скажите, что Вы хотите быть моею и что моё счастье не составляет для Вас жертвы. О, убедите меня в этом одним-единственным словом. Близки друг другу наши сердца были уже давно. Пусть же отпадет то единственное чуждое, что стояло до сих пор между нами, и пусть ничто не мешает свободному общению наших душ.

До свиданья, дорогая Лотта. Я жажду подходящей минуты, чтобы описать Вам все чувства моего сердца; они делали меня то счастливым, то снова несчастным так долго. И теперь одно только это желание обитает в моей душе.

…Не медлите с тем, чтобы навсегда унять моё беспокойство. Отдаю в Ваши руки всё счастье моей жизни… До свиданья, дорогая!

Лорд Байрон – леди Каролине Лэм

Дорогая моя Каролина, если слёзы, которые Вы видели и которые, знаю, я не должен был проливать, если бы не волнение, переполнявшее меня в момент расставания с Вами, – волнение, которое Вы должны были почувствовать во время последних событий; если бы всё это не началось ещё до Вашего отъезда; если всё, что я сказал и совершил, и ещё готов сказать и совершить, не доказало в достаточной мере, каковы есть и всегда будут мои чувства по отношению к Вам, моя любовь, тогда у меня нет других доказательств для Вас.

Бог знает, никогда до этой минуты я не думал, что Вы, моя любовь, мой дорогой друг, можете быть такой неистовой. Я не могу выразить всё, сейчас не время для слов. Но я буду испытывать чувство гордости и получать печальное удовольствие от страданий, которые Вы испытали. И от того, что Вы совсем не знаете меня.

Я готов уйти, но с тяжёлым сердцем. Ведь моё появление в этот вечер положит конец любой нелепой истории, которую события этого дня могли породить. Думаете ли Вы теперь, что я холоден, безжалостен и своеволен? Будут ли так думать другие? И Ваша мать? Мать, которой мы должны приносить в жертву гораздо больше, гораздо больше, чем она когда-либо узнает или вообразит.

« Обещаю не любить тебя »? Ах, Каролина, эти обещания в прошлом! Но я объясню все признания должным образом и никогда не перестану чувствовать всё то, чему Вы уже были свидетелем; даже больше того - о чем знает моё сердце и, возможно, Ваше. Пусть Бог простит, защитит и осчастливит Вас навеки. Самый преданный Вам
Байрон

Р.S. Вот к чему привели Ваши насмешки, моя дорогая Каролина. Есть ли что-либо на небесах или на земле, что могло бы сделать меня таким же счастливым, каким Вы меня когда-то сделали? И теперь не меньше, чем тогда, но больше, чем в настоящем времени.

Читайте также Интересные факты о нарядах для «Анны Карениной» Джо Райта

Бог знает, я желаю Вам счастья. Если даже я оставлю Вас или Вы, из чувства долга по отношению к мужу и матери, покинете меня, Вы поймёте, что я говорю правду, когда обещаю и клянусь, что никакой человек, никакое занятие не займёт в моём сердце место которое принадлежит и будет принадлежать Вам вечно, до самой моей смерти. Вы знаете, я бы с радостью бросил всё здесь или даже в загробном мире ради Вас, так неужели мои побуждения могут быть поняты превратно?

Меня не заботит, кто знает об этом и как это может быть использовано - это для тебя, только для тебя. Я был твоим и сейчас я твой, целиком и полностью, чтобы повиноваться, почитать, любить тебя и летать с тобой, когда, где и как тебе будет угодно.

Оноре де Бальзак - графине Эвелине Ганской

Как бы хотелось мне провести день у Ваших ног; положив голову Вам на колени, грезить о прекрасном, в неге и упоении делиться с Вами своими мыслями, а иногда не говорить вовсе, но прижимать к губам край Вашего платья!..

О, моя любовь, Ева, отрада моих дней, мой свет в ночи, моя надежда, восхищение, возлюбленная моя, драгоценная, когда я увижу Вас? Или это иллюзия? Видел ли я Вас? О боги! Как я люблю Ваш акцент, едва уловимый, Ваши добрые губы, такие чувственные, - позвольте мне сказать это Вам, мой ангел любви.

Я работаю днём и ночью, чтобы приехать и побыть с Вами две недели в декабре. По дороге я увижу Юрские горы, покрытые снегом, и буду думать о снежной белизне плеч моей любимой. Ах! Вдыхать аромат волос, держать за руку, сжимать Вас в объятиях - вот откуда я черпаю вдохновение! Мои друзья изумляются несокрушимости моей силы воли. Ах! Они не знают моей возлюбленной, той, чей чистый образ сводит на нет все огорчение от их желчных выпадов. Один поцелуй, мой ангел, один медленный поцелуй, и спокойной ночи!

Франсуа Вольтер к Олимпии Дюнуайэ

Мне кажется, милая барышня, что вы меня любите, потому будьте готовы в данных обстоятельствах пустить в ход всю силу вашего ума. Лишь только я вернулся вчера в отель, г. Лефебр сказал мне, что сегодня я должен уехать, и я мог только отсрочить это до завтра; однако он запретил мне отлучаться куда-либо до отъезда; он опасается, чтобы сударыня ваша матушка не нанесла мне обиды, которая может отозваться на нём и на короле; он даже не дал мне ничего возразить; я должен непременно уехать, не повидавшись с вами. Можете представить себе моё отчаяние. Оно могло бы стоить мне жизни, если бы я не надеялся быть вам полезным, лишаясь вашего драгоценного общества. Желание увидеть вас в Париже будет утешать меня во время моего пути. Не буду больше уговаривать вас оставить вашу матушку и увидаться с отцом, из объятий которого вас вырвали, чтобы сделать здесь несчастной.

Я проведу весь день дома. Перешлите мне три письма: одно для вашего отца, другое для вашего дяди, и третье для вашей сестры; это безусловно необходимо, я передам их в условленном месте, особенно письмо вашей сестре. Пусть принесёт мне эти письма башмачнике: обещайте ему награду; пусть он придёт с колодкой в руках, будто для поправки моих башмаков. Присоедините к этим письмам записочку для меня, чтобы, уезжая, мне послужило хотя бы это утешением, но, главное, во имя любви, которую я питаю к вам, моя дорогая, пришлите мне ваш портрет; употребите все усилия, чтобы получить его от вашей матушки; он будет себя чувствовать гораздо лучше в моих руках, чем в её, ибо он уже царит в моём сердце.

Слуга, которого я посылаю к вам, безусловно предан мне; если вы хотите выдать его вашей матери за табакерщика, то он – нормандец и отлично сыграет свою роль: он передаст вам все мои письма, которые я буду направлять по его адресу, и вы можете пересылать свои также через него; можете также доверить ему ваш портрет.

Пишу вам ночью, ещё не зная, как я уеду; знаю только, что должен уехать: я сделаю всё возможное, чтобы увидать вас завтра до того, как я покину Голландию. Но так как я не могу этого обещать наверное, то говорю вам, душа моя, моё последнее прости, и, говоря вам это, клянусь всею тою нежностью, какую вы заслуживаете.

Да, дорогая моя Пимпеточка, я буду вас любить всегда; так говорят даже самые ветреные влюблённые, но их любовь не основана, подобно моей, на полнейшем уважении; я равно преклоняюсь пред вашей добродетелью, как и пред вашей наружностью, и я молю небо только о том, чтобы иметь возможность заимствовать от вас ваши благородные чувства. Моя нежность позволяет мне рассчитывать на вашу; я льщу себя надеждой, что я пробужу в вас желание увидать Париж; я еду в этот прекрасный город вымаливать ваше возвращение; буду писать вам с каждой почтой чрез посредство Лефебра, которому вы будете за каждое письмо что-нибудь давать, дабы побудить его исправно делать своё дело.

Ещё раз прощайте, дорогая моя повелительница; вспоминайте хоть изредка о вашем несчастном возлюбленном, но вспоминайте не ради того, чтобы грустить; берегите свое здоровье, если хотите уберечь моё; главное, будьте очень скрытны; сожгите это моё письмо и все последующие; пусть лучше вы будете менее милостивы ко мне, но будете больше заботиться о себе; будем утешаться надеждой на скорое свиданье и будем любить друг друга всю нашу жизнь. Быть может, я сам приеду за вами; тогда я буду считать себя счастливейшим из людей; лишь бы вы приехали – я буду вполне удовлетворен. Я хочу только вашего счастья, и охотно купил бы его ценою своего. Я буду считать себя весьма вознаграждённым, если буду знать, что я способствовал вашему возвращению к благополучию.
Прощайте, дорогая душа моя! Обнимаю вас тысячу раз.

Несколько дней спустя. (1713 г.)

Меня держат в плену от имени короля; меня могут лишить жизни, но не любви к вам. Да, моя дорогая возлюбленная, я увижу вас сегодня вечером, хотя бы мне пришлось сложить голову на плахе. Ради Бога, не говорите со мною в таких мрачных выражениях, как пишете. Живите, но будьте скрытны; остерегайтесь сударыни вашей матушки, как самого злейшего вашего врага; что я говорю? Остерегайтесь всех в мире и не доверяйтесь никому. Будьте готовы к тому времени, когда появится луна; я выйду из отеля инкогнито, возьму карету и мы помчимся быстрее ветра в Ш.; Я захвачу чернила и бумагу; мы напишем наши письма; но если вы меня любите, утешьтесь, призовите на помощь всю вашу добродетель и весь ваш ум… Будьте готовы с четырёх часов; я буду вас ждать близ вашей улицы. Прощайте, нет ничего, чего бы я не вынес ради вас. Вы заслуживаете ещё гораздо большего. Прощайте, дорогая душа моя.

Екатерина Великая – князю Григорию Потёмкину

Ноября 15 ч. 1789 г.

Друг мой любезный, князь Григорий Александрович. Не даром я тебя люблю и жаловала, ты совершенно оправдываешь мой выбор и моё о тебе мнение; ты отнюдь не хвастун, и выполнил все предположения, и цесарцев выучил турков победить; тебе Бог помогает и благословляет, ты покрыть славою, я посылаю к тебе лавровый венец, который ты заслужил (но он ещё не готов); теперь, мой друг, прошу тебя, не спесивься, не возгордись, но покажи свету великость своей души, которая в счастье столь же ненадменна, как и не унывает в неудаче. Il n’y a pas de douceur mon ami que je ne voudrais vous dire: Vous etes charmant d’avoir pris Benders sans qu’il en aye coute un seul homme.

Усердие и труд твой умножили бы во мне благодарность, если б она и без того не была такова, что увеличиться уже не может. Бога прошу да укрепить силы твои; меня болезнь твоя очень беспокоила, однако, не имея от тебя более двух недель писем, я думала, что возишься около Бендер, либо завёл мирные переговоры. Теперь вижу, что догадка моя не была без основания. Нетерпеливо буду ожидать приезда Попова; будь уверен, что я для твоей вверенной армии генералитета всё сделаю, что только возможно будет, равномерно и для войска: их труды и рвение того заслужили. Как обещанную записку о цесарских награждениях получу, то и тебе скажу и мое мнение.

Любопытна я видеть письма Волосского господаря и капитана-паши бывшего о перемирии и твои ответы; всё cиe уже имеет запах мира, и тем самым непротивно. План о Польше, как его получу, то рассмотрю и не оставлю тебе, как скоро возможно, дать решительный ответь. В Финляндии начальника переменить крайне нужно, ни в чем на теперешнего положиться нельзя; в Нейшлот я сама принуждена была послать соль отсюда, ибо люди без соли в крепости; я велела мясо дать людям, а он мясо поставил в Выборг, где мясо сгнило без пользы; ни на что не решится; одним словом, неспособен к предводительству, и под ним генералы шалят и интригуют, а дела не делают, когда прилично; из сего можешь судить, сколько нужно сделать перемен там. Присланного от тебя молодца я пожаловала полковником и в флигель-адьютанты за добрые вести. L’enfant* trouve que Vous avez plus d’esprit et que Vous etes plus amusant et plus aimable, que tous ceux qui Vous entourent; mais sur cegi gardez nous le secret car il ignore que je sais cela; за весьма ласковой твой приём они крайне благодарны; брат их Димитрий женится у Вяземского на третьей дочери.

Александр Грибоедов – Нине Чавчавадзе

Душенька. Завтра мы отправляемся в Тейран, до которого отсюда четыре дни езды. Вчера я к тебе писал с нашим одним подданным, но потом расчёл, что он не доедет до тебя прежде двенадцати дней, так же к M-me Macdonald, вы вместе получите мои конверты. Бесценный друг мой, жаль мне тебя, грустно без тебя как нельзя больше. Теперь я истинно чувствую, что значит любить. Прежде расставался со многими, к которым тоже крепко был привязан, но день, два, неделя, и тоска исчезала, теперь чем далее от тебя, тем хуже. Потерпим ещё несколько, Ангел мой, и будем молиться Богу, чтобы нам после того никогда боле не разлучаться.

Пленные здесь меня с ума свели. Одних не выдают, другие сами не хотят возвратиться. Для них я здесь даром прожил, и совершенно даром.

Дом у нас великолепный, и холодный, каминов нет, и от мангалов у наших у всех головы пересохли.

Вчера меня угощал здешний Визирь, Мирза Неби, брать его женился на дочери здешнего Шахзады, и свадебный пир продолжается четырнадцать дней, на огромном двор несколько комнат, в которых угощение, лакомство, ужин, весь двор покрыт обширнейшим полотняным навесом, в роде палатки, и богато освещён, в середине Театр, разные представления, как те, которые мы с тобою видели в Табризе, кругом гостей человек до пятисот, сам молодой ко мне являлся в богатом убранстве.

Однако, душка, свадьба наша была веселее, хотя ты не Шахзадинская дочь, и я незнатный человек. Помнишь, друг мой неоценённый, как я за тебя сватался, без посредников, тут не было третьего. Помнишь, как я тебя в первый раз поцеловал, скоро и искренно мы с тобой сошлись, и на веки. Помнишь первый вечер, как маменька твоя и бабушка и Прасковья Николаевна сидели на крыльце, а мы с тобою в глубине окошка, как я тебя прижимал, а ты, душка, раскраснелась, я учил тебя, как надобно целоваться крепче и крепче. А как я потом воротился из лагеря, заболел, и ты у меня бывала. Душка!..

Когда я к тебе ворочусь! Знаешь, как мне за тебя страшно, всё мне кажется, что опять с тобою то же случится, как за две недели перед моим отъездом. Только и надежды, что на Дереджану, она чутко спит по ночам, и от тебя не будет отходить. Поцелуй ее, душка, и Филиппу и Захарию скажи, что я их по твоему письму благодарю. Если ты будешь ими довольна, то я буду уметь и их сделать довольными.

Давеча я осматривал здешний город, богатые мечети, базар, караван-сарай, но всё в развалинах, как вообще здешнее Государство. На будущий год, вероятно, мы эти места вместе будем проезжать, и тогда всё мне покажется в лучшем виде.

Прощай, Ниночка, Ангельчик мой. Теперь 9 часов вечера, ты, верно, спать ложишься, а у меня уже пятая ночь, как вовсе бессонница. Доктор говорит от кофею. А я думаю совсем от другой причины. Двор, в котором свадьбу справляют, недалек от моей спальной, поют, шумят, и мне не только непротивно, а даже кстати, по крайней мере, не чувствую себя совсем одиноким. Прощай, бесценный друг мой ещё раз, поклонись Агалобеку, Монтису и прочим. Целую тебя в губки, в грудку, ручки, ножки и всю тебя от головы до ног.

Грустно весь твой А. Гр.
Завтра Рождество, поздравляю тебя, миленькая моя, душка. Я виноват (сам виноват и телом), что ты большой этот праздник проводишь так скучно, в Тифлисе ты бы веселилась. Прощай, мои все тебе кланяются.

Любовные письма Александра Пушкина Наталии Гончаровой, неизвестной даме и Анне Керн

Москва, в марте 1830 г. (Черновое, по-французски.)

Сегодня – годовщина того дня, когда я вас впервые увидел; этот день… в моей жизни…
Чем боле я думаю, тем сильнее убеждаюсь, что моё существование не может быть отделено от вашего: я создан для того, чтобы любить вас и следовать за вами; все другие мои заботы – одно заблуждение и безумие. Вдали от вас меня неотступно преследуют сожаления о счастье, которым я не успел насладиться. Рано или поздно, мне, однако, придётся всё бросить и пасть к вашим ногам. Мысль о том дне, когда мне удастся иметь клочок земли в… одна только улыбается мне и оживляет среди тяжелой тоски. Там мне можно будет бродить вокруг вашего дома, встречать вас, следовать за вами…

Москва, в конце августа.

Я отправляюсь в Нижний, без уверенности в своей судьбе. Если ваша мать решилась расторгнуть нашу свадьбу, и вы согласны повиноваться ей, я подпишусь подо всеми мотивами, какое ей будет угодно привести мне, даже и в том случае, если они будут настолько основательны, как сцена, сделанная ею мне вчера, и оскорбления, которыми ей угодно было меня осыпать. Может быть, она права, и я был неправ, думая одну минуту, что я был создан для счастья. Во всяком случай, вы совершенно свободны; что же до меня, то я даю вам честное слово принадлежать только вам, или никогда не жениться.