Характеристика положения великих князей в древнерусском государстве. Боярская вотчина – родовое землевладение феодалов Земельные законы середины XVI века
), что наряду с обязательным потомственным характером владения отличало вотчину от бенефиция , манора и поместья .
Вотчина различалась по экономической структуре (в зависимости от роли домена , типа феодальных повинностей крестьян), по величине, по социальной принадлежности вотчинников (светские, в том числе королевские, церковные).
В Древней Руси
Во времена Киевской Руси вотчина являлась одной из форм феодальной земельной собственности. Владелец вотчины имел право передать её по наследству (отсюда и происхождение названия от древнерусского слова «отчина», то есть отцовская собственность), продать, обменять или, например, поделить между родственниками. Вотчины как явление возникли в процессе формирования частной феодальной собственности на землю. Как правило, их собственниками в IX-XI веках были князья, а также княжеские дружинники и земские бояре - наследники прежней родоплеменной верхушки. После принятия христианства сформировалось и церковное вотчинное землевладение, собственниками которого являлись представители церковной иерархии (митрополиты , епископы) и большие монастыри .
Существовали различные категории вотчины: родовые, купленные, дарованные князем или другими, что частично влияло на возможность собственников свободно распоряжаться вотчиной . Так, владение родовыми вотчинами ограничивалось государством и родственниками. Собственник такой вотчины был обязан служить тому князю , на землях которого она находилась, а без согласия членов своего рода вотчинник не мог её продать или обменять. В случае нарушения таких условий собственника лишали вотчины. Данный факт свидетельствует о том, что в эпоху Древнерусского государства владение вотчиной не было ещё приравнено к праву безусловной собственности на неё.
В удельный период
Также термин отчина (с притяжательным местоимением) применялся в княжеских спорах за столы. Акцент при этом делался на том, княжил ли в городе-центре определённой вотчины отец претендента либо претендент является для этого княжества «изгоем» (см. Лествичное право).
В великом княжестве Литовском
После того, как значительная часть западных русских земель попала под власть Литвы и Польши , вотчинное землевладение на этих территориях не только сохранилось, но и существенно возросло. Большинство вотчин стало принадлежать представителям древних малорусских княжеских и боярских родов. Одновременно Великие князья Литовские и польские короли даровали земли «в отчину», «на вечность» литовским, польским и русским феодалам. Особенно активным этот процесс стал после 1590 года, когда сейм Речи и Посполитой по итогам войны 1654-1667 годов . На Левобережье во второй половине XVII столетия шёл постепенный процесс формирования землевладения украинской козацкой старшины.
В великом княжестве Московском
В XIV-XV веках вотчины были основной формой землевладения и в Северо-Восточной Руси , где шёл активный процесс формирования Московского княжества и затем единого централизованного государства . Однако в связи с возрастанием противоречий между центральной великокняжеской властью и вольностями бояр-вотчинников права последних начали существенно ограничиваться (например, было отменено право свободного отъезда от одного князя к другому, ограничено право суда феодала в вотчинах и прочее). Центральная власть начала опираться на дворянство, которое пользовалось землевладением согласно поместному праву . Особенно активным был процесс ограничения вотчин в XVI столетии. Тогда были значительно ограничены вотчинные права бояр (законы 1551 года и 1562 года), а во время опричнины большое количество вотчин было ликвидировано, а их собственники казнены. В конце XVI столетия в России основной формой землевладения были уже не вотчины, а поместья. Уложение о службе 1556 года фактически приравняло вотчину к поместью («служба по отечеству»). В XVII столетии продолжился процесс юридического сближения вотчины с поместьем, который завершился изданием Петром I 23 марта 1714 года указа о единонаследии, объединившего вотчину и поместье в единое понятие имение . С тех пор понятие Вотчина иногда употреблялось в России в XVIII-XIX веках для обозначения дворянской земельной собственности.
См. также
Напишите отзыв о статье "Вотчина"
Литература
- Ивина Л. И. Крупная вотчина Северо-Восточной Руси конца XIV - первой половины XVI в. / Л. И. Ивина; Под ред. Н. Е. Носова ; Ленингр. отд-ние Института истории СССР АН СССР. - Л. : Наука . Ленингр. отд-ние, 1979. - 224 с. - 2 600 экз. (обл.)
|
||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Вотчина
Княжна Марья отложила свой отъезд. Соня, граф старались заменить Наташу, но не могли. Они видели, что она одна могла удерживать мать от безумного отчаяния. Три недели Наташа безвыходно жила при матери, спала на кресле в ее комнате, поила, кормила ее и не переставая говорила с ней, – говорила, потому что один нежный, ласкающий голос ее успокоивал графиню.
Душевная рана матери не могла залечиться. Смерть Пети оторвала половину ее жизни. Через месяц после известия о смерти Пети, заставшего ее свежей и бодрой пятидесятилетней женщиной, она вышла из своей комнаты полумертвой и не принимающею участия в жизни – старухой. Но та же рана, которая наполовину убила графиню, эта новая рана вызвала Наташу к жизни.
Душевная рана, происходящая от разрыва духовного тела, точно так же, как и рана физическая, как ни странно это кажется, после того как глубокая рана зажила и кажется сошедшейся своими краями, рана душевная, как и физическая, заживает только изнутри выпирающею силой жизни.
Так же зажила рана Наташи. Она думала, что жизнь ее кончена. Но вдруг любовь к матери показала ей, что сущность ее жизни – любовь – еще жива в ней. Проснулась любовь, и проснулась жизнь.
Последние дни князя Андрея связали Наташу с княжной Марьей. Новое несчастье еще более сблизило их. Княжна Марья отложила свой отъезд и последние три недели, как за больным ребенком, ухаживала за Наташей. Последние недели, проведенные Наташей в комнате матери, надорвали ее физические силы.
Однажды княжна Марья, в середине дня, заметив, что Наташа дрожит в лихорадочном ознобе, увела ее к себе и уложила на своей постели. Наташа легла, но когда княжна Марья, опустив сторы, хотела выйти, Наташа подозвала ее к себе.
– Мне не хочется спать. Мари, посиди со мной.
– Ты устала – постарайся заснуть.
– Нет, нет. Зачем ты увела меня? Она спросит.
– Ей гораздо лучше. Она нынче так хорошо говорила, – сказала княжна Марья.
Наташа лежала в постели и в полутьме комнаты рассматривала лицо княжны Марьи.
«Похожа она на него? – думала Наташа. – Да, похожа и не похожа. Но она особенная, чужая, совсем новая, неизвестная. И она любит меня. Что у ней на душе? Все доброе. Но как? Как она думает? Как она на меня смотрит? Да, она прекрасная».
– Маша, – сказала она, робко притянув к себе ее руку. – Маша, ты не думай, что я дурная. Нет? Маша, голубушка. Как я тебя люблю. Будем совсем, совсем друзьями.
И Наташа, обнимая, стала целовать руки и лицо княжны Марьи. Княжна Марья стыдилась и радовалась этому выражению чувств Наташи.
С этого дня между княжной Марьей и Наташей установилась та страстная и нежная дружба, которая бывает только между женщинами. Они беспрестанно целовались, говорили друг другу нежные слова и большую часть времени проводили вместе. Если одна выходила, то другаябыла беспокойна и спешила присоединиться к ней. Они вдвоем чувствовали большее согласие между собой, чем порознь, каждая сама с собою. Между ними установилось чувство сильнейшее, чем дружба: это было исключительное чувство возможности жизни только в присутствии друг друга.
Иногда они молчали целые часы; иногда, уже лежа в постелях, они начинали говорить и говорили до утра. Они говорили большей частию о дальнем прошедшем. Княжна Марья рассказывала про свое детство, про свою мать, про своего отца, про свои мечтания; и Наташа, прежде с спокойным непониманием отворачивавшаяся от этой жизни, преданности, покорности, от поэзии христианского самоотвержения, теперь, чувствуя себя связанной любовью с княжной Марьей, полюбила и прошедшее княжны Марьи и поняла непонятную ей прежде сторону жизни. Она не думала прилагать к своей жизни покорность и самоотвержение, потому что она привыкла искать других радостей, но она поняла и полюбила в другой эту прежде непонятную ей добродетель. Для княжны Марьи, слушавшей рассказы о детстве и первой молодости Наташи, тоже открывалась прежде непонятная сторона жизни, вера в жизнь, в наслаждения жизни.
Они всё точно так же никогда не говорили про него с тем, чтобы не нарушать словами, как им казалось, той высоты чувства, которая была в них, а это умолчание о нем делало то, что понемногу, не веря этому, они забывали его.
Наташа похудела, побледнела и физически так стала слаба, что все постоянно говорили о ее здоровье, и ей это приятно было. Но иногда на нее неожиданно находил не только страх смерти, но страх болезни, слабости, потери красоты, и невольно она иногда внимательно разглядывала свою голую руку, удивляясь на ее худобу, или заглядывалась по утрам в зеркало на свое вытянувшееся, жалкое, как ей казалось, лицо. Ей казалось, что это так должно быть, и вместе с тем становилось страшно и грустно.
Один раз она скоро взошла наверх и тяжело запыхалась. Тотчас же невольно она придумала себе дело внизу и оттуда вбежала опять наверх, пробуя силы и наблюдая за собой.
Другой раз она позвала Дуняшу, и голос ее задребезжал. Она еще раз кликнула ее, несмотря на то, что она слышала ее шаги, – кликнула тем грудным голосом, которым она певала, и прислушалась к нему.
Она не знала этого, не поверила бы, но под казавшимся ей непроницаемым слоем ила, застлавшим ее душу, уже пробивались тонкие, нежные молодые иглы травы, которые должны были укорениться и так застлать своими жизненными побегами задавившее ее горе, что его скоро будет не видно и не заметно. Рана заживала изнутри. В конце января княжна Марья уехала в Москву, и граф настоял на том, чтобы Наташа ехала с нею, с тем чтобы посоветоваться с докторами.
После столкновения при Вязьме, где Кутузов не мог удержать свои войска от желания опрокинуть, отрезать и т. д., дальнейшее движение бежавших французов и за ними бежавших русских, до Красного, происходило без сражений. Бегство было так быстро, что бежавшая за французами русская армия не могла поспевать за ними, что лошади в кавалерии и артиллерии становились и что сведения о движении французов были всегда неверны.
Люди русского войска были так измучены этим непрерывным движением по сорок верст в сутки, что не могли двигаться быстрее.
Чтобы понять степень истощения русской армии, надо только ясно понять значение того факта, что, потеряв ранеными и убитыми во все время движения от Тарутина не более пяти тысяч человек, не потеряв сотни людей пленными, армия русская, вышедшая из Тарутина в числе ста тысяч, пришла к Красному в числе пятидесяти тысяч.
Быстрое движение русских за французами действовало на русскую армию точно так же разрушительно, как и бегство французов. Разница была только в том, что русская армия двигалась произвольно, без угрозы погибели, которая висела над французской армией, и в том, что отсталые больные у французов оставались в руках врага, отсталые русские оставались у себя дома. Главная причина уменьшения армии Наполеона была быстрота движения, и несомненным доказательством тому служит соответственное уменьшение русских войск.
Вся деятельность Кутузова, как это было под Тарутиным и под Вязьмой, была направлена только к тому, чтобы, – насколько то было в его власти, – не останавливать этого гибельного для французов движения (как хотели в Петербурге и в армии русские генералы), а содействовать ему и облегчить движение своих войск.
Материал из ЭНЭ
Вотчина
Термин древнерусского гражданского права, для обозначения земельного имущества с правами полной частной собственности на него. В Московском царстве В. противополагается поместью , как земельному имуществу с правами условного, временного и личного владения. Такое вполне определенное значение термин В. сохраняет в русском праве до начала XVIII века, когда петровское законодательство, введя впервые термин «недвижимое имение», смешало поместье и вотчину под одним наименованием «недвижимое имение вотчина». По своему грамматическому происхождению термин В. означает все доставшееся от отца сыну («купля отца моего - моя отчина», ) и может поглощать собой понятия «дедина» и «прадедина». Теряя частноправовой характер, вотчина в княжеском словоупотреблении возвышается до термина государственного права, когда ею хотят означить территорию известного удела или отвлеченное право какого-либо князя владеть какою-нибудь областью: так, московские князья и цари называют своей вотчиной Новгород Великий и Киев . Следы частной земельной собственности становятся очевидными у нас в XII в. и намечаются, кажется, еще в XI в. В начальном летописном своде по Лаврентьевскому списку есть следующее место под 6694 г.:
«Олег повеле зажещи Суждаль город, токмо остася двор манастырьскый Печерьского монастыря и церкы, яже тамо есть святого Дмитрея, юже бе дал Ефрем и с селы ».
Вотчинное землевладение - древнейшая форма, сравнительно с землевладением поместным. Объем прав древнейшего вотчинника представляется чрезвычайно обширным; в своей вотчине он был почти тем же, чем князь был в своем княжении, - был не только собственником земли, но и лицом, имевшим административную и судебную власть над населением, жившим на его земле; такой вотчинник сам подсуден был только князю. Однако население (крестьянское), жившее на его земле, отнюдь не было крепостным, а вполне свободным, имевшим право переходить с земли одного вотчинника на землю другого. Такое понятие о вотчиннике древнейшей Руси мы получаем из жалованных грамот на вотчины, которых за и XVI века дошло до нас достаточно. Эти грамоты рисуют не новый порядок вещей, а служат отголоском старины, начинающей исчезать в Московском великом княжении, где указанный объем вотчинных прав значительно суживается и право собственности на землю сопровождается судебной и административной властью вотчинника лишь как исключение, да и то с отнятием душегубства, разбоя и татьбы с поличным; они являются новостью только в том отношении, что обычный прежде порядок низводят на степень исключения. Это - первая крупная перемена, которую потерпело вотчинное право , - перемена, хронологически совпадавшая до известной степени с изменениями государственного строя и областной администрации (смена вотчинного суда судом кормленщика). Вторая перемена, которую пришлось испытать древнерусскому вотчинному праву, совпадает с усиленным развитием поместного землевладения, пошедшим быстрыми шагами вперед, особенно со времени царя Ивана Грозного. Если начало землевладения вотчинного не без основания приурочивается к элементу дружинному (военно-служилому), то нет никаких трудностей наметить возникновение поместья среди не военно-служилого элемента, среди полусвободного класса так называемых слуг «под дворским», которым князья на известных условиях (платеж оброка натурой и натуральные повинности) давали земли в условное, временное и личное владение. Первый след подобной дачи земли обыкновенно ищут в духовной грамоте московского великого князя Ивана Калиты (начало XIV в.), которая, действительно, как бы намекает на поместье (не употребляя, однако, самого термина), когда говорит о ростовском селе Богородицком, данном какому-то Бориску Воркову. Впервые термин «поместье» в русских актах мы встречаем в одном документе, писанном между 1466-1478 годами (в актах литовско-русских - несколько ранее). Когда старые писатели по истории русского права приписывали возникновение поместья времени Ивана III , они ошибались только наполовину: поместье возникло гораздо ранее Ивана III, но, как поместье служилое (в классе военно-служилом), оно возникает лишь во второй половине XV века и развивается под влиянием ряда политических и финансовых причин. С середины XVI века класс помещиков быстро растет, поместье делается весьма обычным вознаграждением за тягости военной службы, между тем как кормление мало-помалу отступает на задний план: ибо кормление, с одной стороны, с успехом заменяется поместьем, а с другой стороны - населению предоставлена возможность двойной уплатой податей правительству откупаться от кормленщиков, которые в таких случаях заменялись выборными земскими властями. Старые писатели смутно чувствовали какую-то связь между поместьем и кормлением, когда делали крупную юридическую ошибку, смешивая и то и другое: и существо, и объект власти кормленщика и помещика покоятся на совершенно различных основаниях. Так, со второй половины XV в. становятся рядом две формы служилого землевладения: вотчинная и поместная; во второй половине XVI века уже замечается взаимодействие обеих форм. Превращение Московского великого княжения в Московское царство , растворение кормленщика в помещике и замена его выборной земской властью, и быстрое развитие поместной системы заметно отражаются на вотчинном праве. Именно в Москве слагается понятие о служилой земле и появляется ряд правительственных мероприятий, вся цель которых сводится к тому, чтобы «в службе убытка не было и земля бы из службы не выходила». Здесь под словом «земля» равно разумеется и поместье, и В.; в Московском царстве с вотчины отбывается такая же обязательная служба, как и с поместья, - крупный шаг, который принуждена была сделать В. по направлению к поместью. Правительство предпринимает перетасовку во владении землями, ибо оказались служилые люди , завладевшие многими землями и оскудевшие службою, - «не против государева жалованья (то есть поместий) и своих (в)отчин в службах бывают». Здесь подчеркивается не только одинаковая обязанность военной службы и с поместья, и с вотчины, но и высказывается, по-видимому, намек на желательность, в интересах службы, известного соотношения во владении одним лицом поместной и вотчинной землей. Уже одна возможность держания в одних и тех же руках поместья и вотчины, соединенного с обязательной службой с того и с другого, давала повод к фактическому и, может быть, теоретическому сближению между ними; установилась даже система пожалований из поместья в вотчину, одинаково применимая и к служившим по московскому списку, и к служившим с городов. Оставляя в стороне подробности вопроса о сближении поместья и вотчины, закончившемся указом 23 марта года, по которому «впредь… как поместья, так и вотчины именовать равно одно недвижимое имение вотчина», необходимо указать на основные типы вотчинного землевладения; их три: 1) собственно «вотчина» (родовая, старинная); 2) «купля»; 3) «жалованье» (государское данье). Существенная разница между этими тремя типами заключается в правах распоряжения. Права распоряжения вотчинами родовыми ограничивались и государством, и вотчичами (особенно сильны были ограничения, налагавшиеся государством, относительно княжеских вотчин). Государство старалось об обращении В. между лицами одной области и одного служилого класса и проводило запрещение отдавать вотчины в монастырь по душе. Вотчичи пользовались правами родового выкупа и родового наследования. Некоторые писатели по истории русского права (см., например, курс М. Ф. Владимирского-Буданова) намечают эпоху, когда вотчинники вовсе не имели права отчуждать, с получением вознаграждения, вотчины без согласия на то вотчичей. К. А. Неволин совершенно основательно высказался против подобного взгляда, признавая право родового выкупа институтом, выросшим на почве государственной (хотя, прибавим, вовсе не в исключительных интересах поддержания знатных фамилий). Согласно указанному праву покупатель родовой вотчины в известный срок и по известной цене мог быть принужден продать ее обратно в род по требованию кого-либо из вотчичей. Условия родового выкупа, известного по актам с XVI века, подвергались различным видоизменениям. Отметим коренную перемену, сделанную царем Алексеем Михайловичем: Уложение отменило выкупную таксу, еще недавно узаконенную актом г., определив выкуп по цене купчих, на практике приводивший порой к невозможности самого выкупа, так как цена вотчины в купчей могла быть означена слишком высокой сравнительно с действительной стоимостью вотчины. Что касается родового наследования вотчин, то законодательство очень тщательно разработало этот вопрос (см. Наследственное право). Наиболее обширный объем прав распоряжения принадлежит владельцам «купель». Купля - недвижимое имущество , приобретенное покупкой у чужеродцев. Историки русского права единогласно признают, что купленные вотчины сначала не подлежали праву родового выкупа. Из соборного приговора г. видно, что купленная В., не подлежавшая выкупу у частных лиц, с этого момента наравне с родовой стала подлежать выкупу у монастырей; а в жалованных грамотах на вотчины с г. находим выражение, которое заставляет предполагать существование выкупа купленных вотчин. Вот это любопытное выражение: «а буде продаст (вотчину) в чужой род, а кто буде роду их захочет ту вотчину выкупить, и ему выкупать по прежнему уложенью, как их родовые и купленные вотчины выкупают». От купленных вотчин у частных лиц вообще следует отличать вотчины, купленные из казны. Что касается жалованных вотчин, то права распоряжения ими подчиняются условиям, изложенным в жалованных грамотах, и не отличаются устойчивостью: можно отметить, однако, процесс приближения их к вотчинам родовым. Первоначально жалованные грамоты не имели одного определенного образца; в XVII веке установлен был один общий тип жалованных грамот, не исключавший, впрочем, возможности появления жалованных грамот экстраординарного характера. Для ХVII в. можно отметить четыре образца жалованных грамот, последовательно сменявших друг друга: 1) времени царей Василия и Михаила до г.; 2) с г. по г.; 3) с г. по г.; 4) до
Основными занятиями восточных славян с древнейших времен были земледелие, охота, рыболовство, собирательство, бортничество. Вспомогательную роль играла торговля.
Земледелие восточных славян накануне образования у них государства и в период Киевской Руси обнаруживает территориальные варианты. Существовало две системы земледелия :
в южном ареале земледелие было основным занятием; здесь достаточно рано на базе переложной (залежной) системы возникло двуполье , а подсечно-огневое земледелие трансформировалось в пашенное ; большую роль играло домашнее скотоводство ;
на севере наряду с земледелием важнейшую роль играли охота , собирательство и рыболовство , по-прежнему господствовали перелог и подсечно-огневая система .
Сельское хозяйство Киевской Руси . На севере основным земледельческим орудием была деревянная соха с железным наконечником, т.к. здесь были серые таежные подзолистые почвы с тонким слоем гумуса, и землю не переворачивали, а лишь рыхлили. На юге использовались плуг и рало. Для рыхления пашни употреблялась деревянная борона. О развитом пашенном земледелии свидетельствует ремесленное производство сельскохозяйственных орудий на продажу: при раскопках обнаружены кузнечные мастерские XII-XIII вв., в которых найдены серпы, косы, лемехи.
В качестве тягловой силы на севере использовалась лошадь, устойчивая к укусам лесных насекомых и одновременно вполне способная тащить сравнительно легкую соху. На юге использовался более выносливый и сильный вол.
Разнообразен был состав сельскохозяйственных культур. Высевались рожь, просо, овёс, пшеница, гречиха, горох, полба, мак, лен. Чем дальше на север, тем большие площади занимали рожь и овес. Из огородных культур были известны репа, капуста, бобы, лук, чеснок, хмель, из фруктовых деревьев – вишня и яблоня. Несмотря на постепенное относительное увеличение сельскохозяйственного производства, урожаи собирались низкие. Частыми явлениями были недород и голод, подрывавшие крестьянское хозяйство.
Что касается прав на землю, то верховным распорядителем ее считался великий князь. Вообще же все обрабатываемые земли по характеру землевладения делились на две части:
общинные земли ; их было подавляющее большинство, – это земли, принадлежащие общинам, точнее, общины считали их своими , но князь мог перевести общинные земли во второй разряд;
вотчины – частные земли, находящиеся в собственности либо князя (княжеские вотчины), либо бояр (боярские вотчины); вотчины передавались по наследству (отсюда и название); жители вотчин платили хозяевам земли феодальную ренту – оброк (натуральная плата, чаще всего – часть урожая).
Вотчины в Киевской Руси. Вопрос о времени появления и формах феодального землевладения на Руси – один из самых ключевых и важных, поскольку неразрывно связан, во-первых, с проблемой самобытности российской цивилизации, во-вторых, с вопросами выбора исторического подхода при изучении российской истории.
В XIX – начале ХХ вв. историки отрицали феодализм в Древней Руси как таковой. Отчасти это было связано с узким пониманием феодализма только как социального строя, характеризующегося крепостным правом и вассалитетом, но главным образом с тем, что сами проблемы социально-экономического развития историков волновали мало. Сам же «факт» использовался в процессе построения неких спекулятивных моделей исторического развития. В итоге отсутствие феодализма в Древней Руси славянофилы называли в числе коренных отличий России от Европы, а западники этот же факт увязывали с отсталостью России, что подтверждало их идею о необходимости двигаться по западному пути. Н.П. Павлов-Сильванский доказал наличие феодальных отношений в Древней Руси (на материалах XV-XVI вв., ретроспективно обнаруживая феодализм и в более ранний период), тем самым подтвердив марксистскую теорию русскими данными. Советские историки ударились в другую крайность – желая искусственно сблизить тенденции развития России и Европы (попутно удревнив не очень древнюю русскую историю), они находили феодальные отношения в Древней Руси с ее основания, ссылаясь на «Русскую правду», наличие вотчин и прочие косвенные свидетельства.
Вотчины Киевской Руси действительно являются феодальной формой землевладения, они обнаруживают четкие аналогии с феодами-аллодами Западной Европы этого же времени. Однако: 1) вотчины на Руси появились не ранее XI в., при Владимире, возможно – при Ярославе, и это были княжеские вотчины; боярские частные земли появились не ранее второй половины XI в.; в это время феодализм в Европе имел, по меньшей мере, пятивековую историю; 2) вотчинных земель на Руси было очень немного, и они были невелики; 3) в качестве вотчин в Киевской Руси упоминаются города, пастбища, на которых пасутся княжеские стада, но мы почти ничего не знаем о вотчинной пашне ; 4) вотчины на Руси – по-видимому, первая по времени форма феодального землевладения, тогда как на Западе аллод появился вследствие долгого развития бенефициального землепользования. Иными словами, феодализм в Киевской Руси, вероятно, все же был, но это был особый феодализм, и он не являлся системообразующим и даже сколь-нибудь характерным фактором социально-экономического устройства.
В целом древнерусское земледелие характеризуется натуральным характером (произведенная в хозяйстве продукция в нем же и потреблялась) и экстенсивным развитием (рост объемов производства достигался увеличением обрабатываемых площадей). Указанные особенности не были проявлениями каких-либо национальных черт или технологической отсталости, а диктовались географическими условиями – наличием свободных земель, большими пространствами, низкими урожаями.
Возникновение княжеской власти в условиях еще недостаточно развитого, натурального хозяйства вкупе с неослабевающей опасностью набегов степняков, варягов и других соседей стало причиной формирования городских поселений, в большинстве своем, не как центров ремесла и торговли , а как военно-административных центров . Именно поэтому, несмотря на большое количество городских поселений в Киевской Руси (в Северной Европе Русь называли Гардарикой – страной городов), ремесло здесь в сравнении с Европой было недостаточно развито. К основным особенностям русского ремесла следует отнести слабую специализацию, отсутствие ремесленных корпораций, сочетание ремесла с другими занятиями . В наибольшей степени ремесло было развито в городах, стоящих на торговых путях – Киеве, Новгороде, Смоленске, Полоцке.
Ремесло в Киевской Руси. Русские ремесленники XI-XII вв. производили более 150 видов железных и стальных изделий. Древнерусские ювелиры знали искусство чеканки цветных металлов. В области художественного ремесла русские мастера освоили сложную технику зерни (выделки узоров из мельчайших зёрен металла), скани (выделки узоров из тончайшей проволоки), фигурного литья, черни (изготовление чёрного фона для узорчатых серебряных пластинок) и перегородчатой эмали . Изделия русских ювелиров и кузнецов ценились во всей Европе. Значительное развитие получили в древнерусских городах гончарное, кожевенное, древодельное, камнесечное ремесла. Но в целом историки насчитывают в Киевской Руси чуть более 60 специальностей (в одном Париже того же периода – около 300). Общественное разделение труда в стране было слабым. Продукция немногочисленных деревенских ремесленников распространялась на расстояние примерно 10-30 км., а продукция городских ремесленников редко проникала в деревню.
Русь возникла на торговых путях («путь из варяг в греки», волжский путь, донской путь), естественно, что торговля играла важную роль в структуре экономики Древнерусского государства. Киев и Новгород – главные торговые города Руси – по численности населения, по оценкам историков, превосходили большинство городов Северной и Западной Европы. Однако и русская торговля имела ряд специфичных черт. Во-первых, торговля была транзитной , русские реки имели важное транзитное значения для торговли между Северной Европой, Арабским Востоком и Византией. Большие объемы торговли достигались перепродажей на Руси чужих товаров чужим купцам. Поэтому русская торговля имеет этническую специфику: купцы (гости ) были представлены, как правило, варягами, арабами, евреями, армянами и т.д., но не славянами. Вывозились лен, кожи, пушнина, воск, мед, рабы. Ввозились предметы роскоши, оружие, пряности, ткани. Торговля обслуживала потребности социальной элиты . Большинство населения не было втянуто в торговлю – хозяйство в целом оставалось натуральным, а избыточный продукт изымался в виде дани государством.
В силу слабой распространенности товарного обмена в качестве денег использовались скот (даже княжеская казна называлась скотницей ), меха, арабские дирхемы и византийские динарии. Лишь при Владимире Святославиче, с развитием товарных отношений, началась чеканка собственно русских монет – золотников . При Ярославе Мудром чеканили русские серебряные монеты – серебряники . И золотники, и серебряники, имели очень ограниченное хождение, и вряд ли могут считаться русской валютой того времени. Гораздо более широкое хождение имели гривны – куски серебра.
Система денежных единиц в Киевской Руси. В «Русской правде» упоминаются гривны, куны , ногаты , резаны . Нумизматы выяснили, что куна, ногата и резана есть части гривны: По весу одна гривна равнялась 20 ногатам, 25 кунам или 50 резанам. Однако сама гривна не имела четко определенного веса.
Считается, что во второй половине Х в. сформировалось две денежно-весовых системы: северная и южная. В северной системе большую роль играли западные монеты, к их весу приспосабливалась местная гривна. Южная система была привязана к византийской легкой литре . Легкая литра равнялась 163,728 г серебра. Южнорусская гривна равнялась 68,22 г, куна – 2,73 г., ногата – 3,41 г., резана – 1,36 г.
Налоги на Руси собирались с сельских общин – натуральными продуктами, с городов – серебром. Дань собиралась с общины, а не с каждого жителя, исчислялась с «дыма» (т.е. хозяйства). Города (городские общины), судя по всему, платили заранее установленную сумму (как известно на примере Новгорода). При первых князьях дань собиралась полюдьем – князь с дружиной сам собирал дань, объезжая подвластное ему население. После убийства в 945 г. Игоря во время полюдья его вдова Ольга, которая управляла Русью за своего малолетнего сына Святослава, установила уроки (заранее объявляемое количество дани) и ввела повоз – теперь данники должны были самостоятельно свозить дань на погосты (торговые места, поселки, где дань можно было обменять). Однако повоз, по всей видимости, использовался только на территориях, близких к Киеву. На окраинах государства продолжало действовать полюдье. Дань киевскому князю платили только жители общинных земель, жители вотчин (как городов, так и сельских районов) дани не платили.
Итак, хозяйство Киевской Руси базировалось на земледелии, имеющем натуральный характер. Ремесло, как и вообще товарные отношения, в целом были развито относительно слабо, а торговля была по преимуществу транзитной. Тем не менее, уже в этот период на Руси зарождаются феодальные отношения.
Основные термины по теме «Киевская Русь»
Барщина – повинность, состоявшая в обязанности крестьянина, имевшего собственный надел, работать на господском поле в течение определенного количества дней в неделю.
Бортничество – первоначально добывание меда диких пчел из естественных дупел, затем разведение пчел в выдолбленных дуплах.
Боярская дума – высший совет знати при великом князе (во времена Киевской Руси и периода раздробленности), а с XVI в. при царе. Боярская дума была постоянным законосовещательным органом и принимала участие в решении вопросов внутренней и внешней политики государства.
Бояре – в Киевской и Владимиро-Суздальской Руси старшие княжеские дружинники, в Новгороде и Пскове – верхушка городского населения, потомки древней родоплеменной знати. Высший, наряду с великими и удельными князьями, слой общества в России с Х по XVIII вв.
Варяги – воины-дружинники из скандинавских народов, которых в Европе именовали викингами, норманнами. Варяги упоминаются в "Повести временных лет”. В IX-XI вв. у русских князей служило немало варяжских воинов-дружинников, которые выступали в качестве наемников. Варягами на Руси называли и скандинавских купцов, занимавшихся торговлей на пути "из варяг в греки”. В XI-XIII вв. варяжские воины и купцы на Руси ославянились, не оказав заметного влияния на русскую историю и культуру.
Вервь – одно из названий общины у восточных и южных славян. На Руси первоначально складывалась на кровнородственной основе и постепенно превращалась в соседскую (территориальную) общину, связанную круговой порукой. В Русской правде вервь несла ответственность перед князем за убийство, совершённое на её территории, содержала (кормила) княжеских сборщиков штрафов.
Вече – народное собрание в древней и средневековой Руси для обсуждения общих дел. Возникло из племенных собраний славян. Вече ведало вопросами войны и мира.
Вира – крупный штраф, присуждаемый по законам "Русской правды” за убийство свободного человека.
Вирник – сборщик штрафов.
Волхв – языческий жрец, колдун.
Вотчина – в России наследственное земельное владение феодала. Первые вотчины были княжескими, они появляются в Х в. К XI-XII вв. в документах упоминаются уже боярские и монастырские вотчины. Основную ценность в вотчинном хозяйстве представляла не столько земля, сколько жившие на ней зависимые крестьяне. Крестьяне не могли владеть землей, поэтому брали ее в пользование у своего феодала. За это они отрабатывали барщину и платили оброк.
Гости - Категория торговых людей, приезжавших торговать из других стран, позже – местные купцы, торговавшие в других городах или за границей.
Гривна – основная денежная единица в Киевской Руси.
Десятина – налог в пользу церкви.
Дружина – первоначально отряд воинов, который складывался вокруг военного вождя на этапе перехода от родового строя к государству. Дружина должна была защищать вождя, а он, в свою очередь, обеспечивал дружину всем необходимым. Главным источником богатства для дружинников являлись войны и захваченная в ходе них добыча. Постепенно дружина превращается в верхушку племени, сосредоточившей в своих руках богатство и власть. На Руси дружина появилась в IX в. Ее возглавлял князь. В те времена дружина состояла из двух частей: так называемая "старшая” дружина (наиболее близкие советники и помощники князя) и "младшая”, в которую входили недавно набранные воины.
Закуп – категория зависимого населения Древнерусского государства. Свободный человек брал у феодала ссуду, "купу” (скотом, деньгами, орудиями труда и т.д.) и обязан был отработать ее. Бежавший закуп делался обельным, т. е. полным холопом. Вернув ссуду, закуп освобождался от зависимости.
Кириллица – славянская азбука, созданная на основе византийского унициата (уставного алфавита), по предположению, учеником славянского просветителя Мефодия Климентием. Названа "кириллицей” в знак глубокого признания народа деятельности первых славянских просветителей Кирилла и Мефодия.
Князь – глава государства или удела в IX-XVI вв. у славян и других народов, позднее – дворянский титул. До образования государства князьями были племенные вожди, которые затем постепенно превратились в главы государств. Сначала власть князя была выборной, затем стала наследственной. Например, династия Рюриковичей в Древнерусском государстве.
Крещение – введение в Киевской Руси христианства как государственной религии, осуществлённое в конце X века (988 г.) князем Владимиром Святославичем.
Лествичная система – система передачи великокняжеской власти по старшинству в роду.
Летопись – записи событий русской истории, расположенные по годам.
Митрополит – глава русской православной церкви до учреждения патриаршества в 1589 г.
Мытник - сборщик торговых пошлин на Руси
Наместник – на Руси X-XVI вв. должностное лицо, возглавлявшее местное управление. Назначался князем.
Норманнская теория – направление в российской и зарубежной историографии, сторонники которого считали норманнов (варягов) основателями государства в Древней Руси. Сформулирована во второй четверти XVIII в. Г. З. Байером, Г. Ф. Миллером и др. Норманнскую теорию отвергали М. В. Ломоносов, Д. И. Иловайский, С. А. Гедеонов и др.
Оброк натуральный – повинность, заключавшаяся в обязанности крестьянина вносить в пользу владельца земли определенное количество продуктов, произведенных в собственном хозяйстве.
Оброк денежный – повинность, заключавшаяся в обязанности крестьянина уплачивать владельцу земли определенную сумму деньгами.
Огнищанин – главный слуга, управитель хозяйства вотчины.
Повоз – система сбора дани, которую ввела княгиня Ольга, вместо полюдья, установив ее фиксированный размер (уроки) и место сбора (погосты).
Погост – по налоговой реформе княгини Ольги место сбора дани, куда ее свозило население и где располагался двор княжеского чиновника (тиуна), следившего за своевременным и правильным поступлением налогов в казну.
Полюдье – в Киевской Руси объезд князем и дружиной подвластных земель для сбора дани.
Посад – название торгово-ремесленной части города на Руси.
Путь "из варяг в греки” – водный (морской и речной) путь из Скандинавии через Восточную Европу в Византию в Средние века. Один из водных путей экспансии варягов из района проживания (побережье Балтийского моря) на Юг – в Юго-Восточную Европу и Малую Азию в VIII-XIII веках н. э. Этим же путём пользовались русские купцы для торговли с Константинополем и со Скандинавией.
Раннефеодальное государство – этим термином историки характеризуют Древнерусское государство IX-X вв. В этот период еще окончательно не сложилась территория государства, не было оформившейся системы управления. Сохранялась племенная обособленность входивших в состав государства территорий.
Родовая община – одна из первых форм общественной организации людей. На ранних этапах своей истории отдельный человек не в силах был противостоять природе, добыть минимум необходимого для жизни. Это привело к объединению людей в общины. Для родовой общины характерен коллективный труд и уравнительное потребление. Внутри общины существовало лишь половозрастное разделение труда.
Русская правда - первый до нас дошедший сборник законов Древней Руси.
Рядович – категория зависимого населения Древнерусского государства. Заключали с феодалом договор (ряд), который ставил их в определенную зависимость от феодала.
Смерд – в Древней Руси категория неполноправных людей. Жизнь смерда в "Русской Правде” защищалась минимальной вирой – 5 гривен. Возможно, так называли жителей недавно присоединенных территорий, обложенных повышенной данью. Есть мнение, что смердами называли всех земледельцев, среди которых были как зависимые, так и свободные.
Соседская община – группа, коллектив людей, не связанных родственными узами. Общинники живут на определенной территории и входят в общину по принципу соседства. Каждая семья в рамках общины имеет право на долю общинной собственности и сама обрабатывает свою часть пашни. Все вместе общинники поднимают целину, расчищают лес, прокладывают дороги. У восточных славян переход от родовой общины к соседской завершился к VII в. После этого мужское население общины получило название "люди”. С ростом феодального землевладения (время существования Древнерусского государства) община становится зависимой от феодала или государства. Однако сохраняет все свои функции. Община регулировала цикл сельскохозяйственных работ, распределяла налоги между общинниками (при этом действовал принцип круговой поруки), решала текущие хозяйственные вопросы.
Тиун – слуга-управитель в хозяйстве вотчинника; княжеские тиуны выполняли также различные государственные поручения.
Удел – часть княжества-земли, полусамостоятельное владение, выделенное одному из младших членов правящей династии.
Урок – по налоговой реформе княгини Ольги фиксированный размер дани, взимаемой с подвластного населения.
Холоп – категория зависимого населения в России Х-XVIII вв. Самая бесправная часть населения, по своему правовому положению близкая к рабам. Феодал мог убить, продать, наказать холопа, а также нес ответственность за действия своего холопа. Холопами становились в результате пленения, продажи за долги, женитьбы на холопке. Как правило, холопы не имели собственного надела и входили в число челяди.
Челядь – в широком смысле слова прислуга. В Древней Руси категория зависимых людей, рабы.
Язычество – религиозные верования, основанные на первобытных мифах о множестве богов, духов, олицеворяющих силы природы (солнце, дождь, плодородие), человеческие занятия (земледелие, торговля, война).
», как владение на более широком праве собственности.
В течение известного нам по документам времени (XV – XVII столетия) вотчинное владение постепенно ограничивается, окончательно сливаясь в начале XVIII с поместным. Первыми подвергаются ограничениям вотчинные владения князей. Уже Иван III запретил князьям уделов Северо-Восточной Руси (Ярославским, Суздальским и Стародубским), продавать свои вотчины без ведома великого князя, а также отдавать в монастыри. При Иване Грозном указами 1562 и 1572 всем князьям вообще запрещено было продавать, менять, дарить, давать в приданое свои вотчины. По наследству эти вотчины могли переходить только к сыновьям, а за неимением их (при отсутствии завещания) отбирались в казну. Завещать свою вотчину князья могли только близким родственникам и лишь с разрешения государя.
Если эти ограничения владетельных князей вытекали из государственно политических соображений, то для ограничения простых вотчинников-землевладельцев главным побуждением был интерес военной службы. Уже по самому происхождению часть вотчин с давних пор обусловливалась обязанностью службы. Когда же Московская Русь стала в широких размерах вводить для той же цели вполне условное поместное владение, то и все вообще вотчины оно обложило, в одинаковых размерах с поместьями, воинской повинностью. По указу 1556 г. со всяких 100 четвертей (50 десятин в одном поле) земли вотчинник, наравне с помещиком, должен был ставить одного вооруженного всадника. Ограничено было, далее, одновременно с княжескими вотчинами, но в меньшей степени, и право распоряжения служилыми вотчинами (1562, 1572). Женщины получали из них только часть «как можно прожить», а мужчины наследовали не далее 4 колена.
Деревенский двор. Картина А. Попова, 1861
Так как при всем том служилые вотчины могли продаваться и отдаваться в монастыри, то, при постоянных денежных затруднениях, вызванных землевладельческим кризисом XVI века, значительная часть их ушла из рук вотчинников. Правительство пыталось бороться против этого путем установления в законе права родового выкупа и посредством запрещения отдавать вотчины монастырям. Правила родового выкупа были установлены судебниками Ивана Грозного и Федора . В 1551 было запрещено продавать вотчины в монастыри, в 1572 – давать на помин души в богатые обители; в 1580 дано родичам неограниченное право выкупа, «хотя кто и далеко в роду», а за неимением их определено выкупать вотчины из монастырей на государя. В XVII в. правительство начинает еще внимательнее следить, «чтобы земля из службы не выходила». Служба с поместий была точно регламентирована: неисправным грозило отнятие части или всей вотчины; запустошивших свою вотчину велено бить кнутом (1621).
По способу приобретения различались вотчины родовые или старинные, выслуженные (пожалованные правительством) и купленные . Распоряжение первыми двумя разрядами вотчин было ограничено: женщины не могли наследовать родовых и жалованных вотчин (1627); по указу 1679 отнято право завещать вотчины, мимо детей, братьям, родственникам и чужеродцам. Так как указы XVI в. о неотдаче вотчин в монастырь не исполнялись, то в 1622 правительство признало не выкупленные до 1613 вотчины за монастырями; позволено было и впредь давать вотчины в монастыри, не только условно до выкупа, а в 1648 безусловно запрещено монастырям принимать вотчины, под угрозой, если не выкупят немедленно родственники, отобрания в казну бесплатно.
Указом Петра I о единонаследии 23 марта 1714 было определено впредь «как поместья, так и вотчины именовать равно одно, недвижимое имение вотчина». Почва для такого слияния подготовлена была, как описанными ограничениями в распоряжении вотчинами, так и противоположным процессом – постепенного расширения права пользования поместьями.
Литература о вотчинах : С. В. Рождественский, Служилое землевладение в Московском государстве XVI века. (Спб., 1897); Н. Павлов-Сильванский, Государевы служилые люди (Спб., 1898); В. Н. Сторожев, Указная книга Поместного приказа (движение законодательства по вопросу о вотчинах; М., 1889).