Батюшков романтизм произведения. Своеобразие романтизма в лирике К.Н
В советской историко-литературной науке больше принято называть Батюшкова «преромантиком», хотя существуют и другие концепции. Эту точку зрения ввел в научный оборот с соответствующей аргументацией Б. В. Томашевский: «Этим словом (т. е. „преромантизмом“, - К. Г.) принято называть те явления в литературе классицизма, в которых присутствуют некоторые признаки нового направления, получившие полное выражение в романтизме. Таким образом преромантизм есть явление переходное».
Каковы же эти «некоторые признаки»? - «Это прежде всего ясное выражение личного (субъективного) отношения к описываемому, наличие „чувствительности“ (у преромантиков - преимущественно мечтательно-меланхолической, иногда слезливой); чувство природы, при этом часто стремление к изображению природы непривычной; изображаемый пейзаж у преромантиков всегда гармонировал с настроением поэта».
Дальнейшее обоснование точки зрения Б. В. Томашевского находим в обстоятельной монографии Н. В. Фридмана - с той разницей, что автор ее, называя Батюшкова «предромантиком», как и Пушкина раннего периода, отрицает какие бы то ни было связи «идейных основ» поэзии Батюшкова с классицизмом.
Разноречивые суждения о литературной позиции Батюшкова вызваны самим характером его творчества, в котором отражен один из существенных переходных этапов развития русской поэзии.
Конец XVIII - первые годы XIX в. явились периодом расцвета русского сентиментализма, начальной стадии формирования романтического направления. Для этой эпохи характерны переходные явления, отражающие как новые тенденции, так и влияние все еще действующих эстетических норм классицизма. Батюшков явился типичной фигурой этого времени, названного Белинским «странным», когда «новое являлось, не сменяя старого и старое и новое дружно жили друг подле друга, не мешая одно другому» (7, 241). Никто из русских поэтов начала XIX в. не ощущал так остро, как Батюшков, потребность обновления устаревших норм и форм. В то же время его связи с классицизмом, несмотря на преобладание романтической стихии в его поэзии, были достаточно прочны, что также отметил Белинский. Усмотрев в ряде ранних «пьес» Пушкина «подновленный классицизм», Белинский назвал их автора «улучшенным, усовершенствованным Батюшковым» (7, 367).
Литературное направление формируется не в пустом пространстве. Начальная стадия его не обязательно знаменуется манифестом, декларацией, программой. Она всегда имеет свою предысторию с момента возникновения в недрах прежнего направления, постепенного накопления в нем определенных признаков и дальнейшего движения к качественным изменениям, от низших форм к высшим, в которых с наибольшей полнотой находят выражение эстетические принципы нового направления. В нарождающемся, в новом в той или иной степени присутствуют какие-то черты старого, преображенные, обновленные в соответствии с требованиями времени. В этом и состоит закономерность преемственности, непрерывности литературного процесса.
При изучении литературной деятельности такой типичной фигуры переходной эпохи, какой является Батюшков, важно прежде всего уяснить соотношение, своеобразное сочетание в его поэзии нового и старого, того, что является главным, определяющим миросозерцание поэта.
Батюшков шел рядом с Жуковским. Их творчество составляет закономерное звено процесса обновления поэзии, обогащения ее внутреннего содержания и форм. Они оба опирались на достижения карамзинского периода, были представителями нового поколения. Но хотя общая тенденция развития их творчества была единой, шли они разными путями. Лирика Жуковского вырастала непосредственно в недрах сентиментализма. У Батюшкова также связи с сентиментализмом были органическими, хотя и в его лирике сохранились в преображенной форме некоторые черты классицизма. Он, с одной стороны, продолжал (это главная, магистральная дорога его творческого развития) элегическую линию сентиментализма; с другой, в своем стремлении к ясности, строгости форм опирался на достижения классицизма, что и давало повод современной поэту критике называть его «неоклассиком».
Батюшков прожил тревожную жизнь. Родился он в Вологде 29 мая (по н. ст.) 1787 г. в старинной дворянской семье. Воспитывался в петербургских частных пансионах. Затем служба в Министерстве народного просвещения (делопроизводителем). Тогда же (1803 г.) начинается его дружба с Н. И. Гнедичем, завязываются знакомства с И. П. Пниным, Н. А. Радищевым, И. М. Борном. В апреле 1805 г. Батюшков вступает в «Вольное общество словесности, наук и художеств». В том же году в журнале «Новости русской литературы» появляется первое печатное произведение Батюшкова - «Послание к моим стихам». Во время второй войны с наполеоновской Францией (1807) он принимает участие в походах русской армии в Пруссию; в 1808–1809 гг. - в войне с Швецией. В битве под Гейльсбергом Батюшков был тяжело ранен в ногу. В 1813 г. он участвовал в сражениях под Лейпцигом в качестве адъютанта генерала Н. Н. Раевского.
К 1815 г. относится личная драма Батюшкова - увлечение Анной Федоровной Фурман.
В конце 1815 г., когда карамзинисты в противовес консервативной «Беседе любителей российского слова» создали свое литературное объединение «Арзамас», Батюшков становится членом его, выступает с защитой программы языковой реформы Н. М. Карамзина.
В 1817 г. увидело свет двухтомное собрание сочинений Батюшкова «Опыты в стихах и прозе», единственное прижизненное издание сочинений поэта. В 1818–1821 гг. он в Италии на дипломатической службе, где сближается с Н. И. Тургеневым (впоследствии один из видных деятелей «Союза благоденствия»).
Батюшков ненавидел канцелярскую работу, хотя и вынужден был служить. Он мечтал о свободном творчестве и превыше всего ставил призвание поэта.
Трагической была литературная судьба Батюшкова. Тридцати четырех лет от роду он навсегда оставляет поле «словесности». Затем молчание, длительная (унаследованная от матери) душевная болезнь и смерть от тифа 7 (19) июля 1855 г.
Безумие поэта - результат не только наследственности, но и повышенной ранимости, слабой защищенности. В письме к Н. И. Гнедичу в мае 1809 г. Батюшков писал: «Люди мне так надоели, и все так наскучило, а сердце пусто, надежды так мало, что я желал бы уничтожиться, уменьшиться, сделаться атомом». В ноябре того же года, в письме ему же «Если проживу еще десять лет, я сойду с ума… Мне не скучно, не грустно, а чувствую что-то необыкновенное, какую-то душевную пустоту». Так задолго до наступления кризиса Батюшков предчувствовал печальный исход переживаемой им внутренней драмы.
На процесс формирования эстетических взглядов Батюшкова благотворное влияние оказали его близкое знакомство и дружба со многими видными литературными деятелями того времени.
Из ближайшего окружения Батюшкова следует особо выделить Михаила Никитича Муравьева (1757–1807), двоюродного дядю поэта, под сильным влиянием которого он находился, у которого учился и советами которого дорожил. Муравьев направлял и поощрял его первые шаги на поприще литературы.
Чувствительность, мечтательность, задумчивость, которыми определяется эмоциональная тональность лирики Батюшкова, в своих первоначальных выражениях присутствуют в стихотворениях Муравьева как их составная часть, как характерная их черта.
Муравьев отвергал рассудочное «витийство», холодный рационализм в поэтическом творчестве, призывал к естественности и простоте, поискам «сокровищ» в собственном сердце. Муравьев - первый русский поэт, обосновавший достоинство «легкой поэзии» как поэзии малых лирических форм и неофициальных, интимных тем. Он написал целый трактат в стихах, где излагаются стилистические принципы «легкой поэзии».
В «Опыте о стихотворстве» он писал:
Любите здравый смысл: пленяйтесь простотою((«Опыт о стихотворстве», 1774–1780))
……………….
Бегите ложного искусства и ума
…………….
Ты помни цель свою, умей без сожаленья
Честолюбивые отбросить украшенья
…………….
Слог должен быть реке прозрачнейшей подобен:
Стремителен, но чист и без разливу полн.
Эти «правила», изложенные языком поэзии, не потерявшие свое значение и в наши дни, не обладали бы столь притягательной действенной силой, если бы не подкреплялись созданными Муравьевым образцами простой и благозвучной русской поэтической речи:
Полон вечер твой прохлады -
Берег движется толпой,
Как волшебной серенады
Глас приносится волнойВъявь богиню благосклонну((«Богине Невы», 1794))
Зрит восторженный пиит.
Что проводит ночь бессонну,
Опершися на гранит.
Не только в тематике, в разработке лирических жанров, но и в работе над языком, стихом Батюшков опирался на опыт и достижения своего талантливого предшественника и учителя. То, что в поэзии Муравьева намечено контурами как программа, находит развитие в лирике Батюшкова, чему способствовала общность эстетической платформы, общность взглядов на поэзию.
В своей первой поэтической декларации («Послание к стихам моим», 1804 или 1805) Батюшков пытается определить свою позицию, свое отношение к современному состоянию русской поэзии. С одной стороны, он отталкивается от одописания (кто «стихи марает», «оды сочиняет»), с другой - от излишеств сентиментализма (плаксивости, игры в чувствительность). Здесь же осуждает «поэтов - скучных вралей», которые «не вверх летят, не к небу», а «к земли». В этом коренном вопросе о соотношении идеального («неба») и реального («земли») Батюшков разделял романтическую точку зрения: «Что в громких песнях мне? Доволен я мечтами…»; «…мечтанием бываем к счастью ближе»; «…мы сказки любим все, мы - дети, но большие». «Мечта» противостоит рассудочности, рационализму:
Что в истине пустой? Она лишь ум сушит,((«Послание к Н. И. Гнедичу», 1805))
Мечта всё в мире золотит,
И от печали злыя
Мечта нам щит.
Ах, должно ль запретить и сердцу забываться,
Поэтов променя на скучных мудрецов!
Ничто так не характеризует личность Батюшкова-поэта, как мечтательность. Сквозным лейтмотивом проходит она через всю его лирику, начиная с первых стихотворных опытов:
И горесть сладостна бывает:((«Мечта», 1802–1803; с. 55–56))
Он в горести мечтает.
………..
Стократ мы счастливы мечтаньем скоротечным!
Спустя многие годы поэт возвращается к своему раннему стихотворению, посвящая восторженные строки поэтической мечте:
Подруга нежных муз, посланница небес,
Источник сладких дум и сердцу милых слез,
Где ты скрываешься, Мечта, моя богиня?
Где тот счастливый край, та мирная пустыня,
К которым ты стремишь таинственный полет?
Ничто - ни богатство, «ни свет, ни славы блеск пустой» - не заменяет мечты. В ней - высшее счастье:
Так хижину свою поэт дворцом считает((«Мечта», 1817; с. 223–224, 229))
И счастлив - он мечтает.
В формировании эстетики русского романтизма, романтических представлений о поэзии и поэте роль Батюшкова была исключительна, столь же велика, как и Жуковского. Батюшков первый в истории русской поэзии дал проникновенное определение вдохновения как «порыва крылатых дум», состояния внутреннего ясновидения, когда молчит «страстей волненье» и «светлый ум», освобожденный от «земных уз», парит «в поднебесной» («Мои пенаты», 1811–1812). В «Послании И. М. Муравьеву-Апостолу» (1814–1815) эта же тема получает развитие, приобретая все более романтический характер:
Я вижу мысленно, как отрок вдохновенный((с. 186))
Стоит в безмолвии над бездной разъяренной
Среди мечтания и первых сладких дум,
Прислушивая волн однообразный шум…
Лицо горит его, грудь тягостно вздыхает,
И сладкая слеза ланиту орошает…
Поэзия рождена солнцем. Она - «пламень небесный», язык ее - «язык богов» («Послание к Н. И. Гнедичу», 1805). Поэт - «дитя неба», скучно ему на земле, он рвется к «небу». Так постепенно складывается у Батюшкова не без воздействия традиционных представлений романтическая концепция «поэзии» и «поэта».
В личности Батюшкова преобладало то, что было названо Белинским «благородной субъективностью» (5, 49). Преобладающая стихия его творчества - лиризм. Не только оригинальные произведения, но и переводы Батюшкова отмечены печатью его неповторимой личности. Переводы Батюшкова - не переводы в строгом смысле, а скорее переделки, вольные подражания, в которые он вносит собственные настроения, темы и мотивы. В русифицированном переводе «1-й сатиры Боало» (1804–1805) присутствует лирический образ самого обитателя Москвы, поэта, «несчастного», «нелюдимого», который бежит от «славы и шума», от пороков «света», поэта, который «людям ввек не льстил», «не лгал», в песнях которого «святая истина». Не менее важна была для Батюшкова идея независимости и неподкупности певца. Пусть он «беден», «терпит холод, жар», «забыт людьми и светом», но он не может мириться со злом, не желает «ползти» перед власть имущими, не желает писать оды, мадригалы, воспевать «богатых подлецов»:
Скорее я почту простого селянина,((с. 62–63))
Который по?том хлеб кропит насущный свой,
Чем этого глупца, большого господина,
С презреньем давит что людей на мостовой!
В переводе сатиры Буало отражена жизненная позиция Батюшкова, его презрение к «богатым подлецам», которым «противен правды свет», для которых «священного в целом мире нет». «Священно» же для поэта - «дружество», «добродетель», «невинность чистая», «любовь, краса сердец и совесть». Здесь же дана и оценка действительности:
Порок здесь царствует, порок здесь властелин,((с. 64))
Он в лентах, в орденах, повсюду ясно зрится…
Батюшков дважды обращается к «священной тени» Торквато Тассо, пытается переводить (сохранились отрывки) его поэму «Освобожденный Иерусалим». В стихотворении «К Тассу» (1808) отобраны те факты и ситуации биографии итальянского поэта, которые позволяли Батюшкову выразить «многие свои затаенные думы» о собственном жизненном пути, о переживаемой им личной трагедии. Какая награда ожидает поэта «за песни стройные»? - «Зоилов острый яд, притворная хвала и ласки царедворцев, отрава для души и самых стихотворцев» (с. 84). В элегии «Умирающий Тасс» (1817) Батюшков создает образ «страдальца», «изгнанника», «странника», которому нет «на земле пристанища». «Земному», «мгновенному», «бренному» в лирике Батюшкова противостоят возвышенное, «небесное». Вечность, бессмертие - «в твореньях величавых» «искусств и муз».
Презрением к богатству, знатности, чинам проникнуты эпикурейские мотивы лирики Батюшкова. Дороже поэту свобода, воспеваемый им идеал личной независимости, «вольности и спокойствия», «беспечности и любви»:
«Счастлив! счастлив, кто цветами((«К Петину», 1810; с. 121–122))
Дни любови украшал,
Пел с беспечными друзьями
И о счастии… мечтал!
Счастлив он, и втрое боле,
Всех вельможей и царей!
Так давай, в безвестной доле,
Чужды рабства и цепей,
Кое-как тянуть жизнь нашу,
Часто с горем пополам,
Наливать полнее чашу
И смеяться дуракам!»
Этот вывод - заключение к размышлениям о жизни. Перед этой «песней» с призывом к «беспечности» - знаменательные строки:
Я возьмусь за ум… да радость((с. 122))
Уживется ли с умом?
«Ум» здесь в смысле рассудочности, противостоящей чувству, губящей радость. Отсюда культ чувства, желание жить «сердцем».
В стихотворении «К друзьям» (1815) Батюшков называет себя «беспечным поэтом», что дает повод к неверным толкованиям пафоса его творчества. Его эпикуреизм вытекал из его жизненной позиции, из его «философской жизни». «Жизнь - миг! Не долго веселиться». Беспощадное время уносит все. А потому
О, пока бесценна младость((«Элизий», 1810; с. 116))
Не умчалася стрелой,
Пей из чаши полной радость…
Все лучшее, значительное в творчестве Батюшкова, составляющее непреходящую эстетическую ценность его лирики, в известной мере связано с понятием «легкой поэзии», зачинателем которой на русской почве был М. Н. Муравьев.
Термин «легкая поэзия» может быть истолкован по-разному. Важно, как Батюшков сам его понимал. Это прежде всего не легкий жанр салонной, жеманной лирики, а один из труднейших родов поэзии, требующий «возможного совершенства, чистоты выражения, стройности в слоге, гибкости, плавности; он требует истины в чувствах и сохранения строжайшего приличия во всех отношениях… поэзия и в малых родах есть искусство трудное и требующее всей жизни и всех усилий душевных».
В область «легкой поэзии» Батюшков включал не только стихотворения в духе Анакреона, но и вообще малые формы лирики, интимно-личные темы, «грациозные» тончайшие ощущения и чувствования. Батюшков страстно защищал достоинство малых лирических форм, что имело для него принципиальное значение. Он искал опору в прошлых достижениях русской поэзии, выделяя тенденции, линию ее развития, в которой он находил отражение «Анакреоновой музы». Теми же соображениями был продиктован и повышенный интерес Батюшкова к французской «легкой поэзии», в частности Парни.
Это было время, когда определяющим признаком нового стиля становится чувствительность - знамя сентиментализма. Для Батюшкова поэзия - «пламень небесный», сочетающий «в составе души человеческой» «воображение, чувствительность, мечтательность». В этом аспекте воспринималась им и поэзия античной древности. Кроме личного пристрастия на Батюшкова оказали влияние и веяния, литературные увлечения его времени, «тяга к восстановлению античных форм… От древности брались наиболее чувствительные произведения, в лирике переводились и служили предметом подражания элегики: Тибулл, Катулл, Проперций…».
Батюшков обладал редким даром постижения своеобразия эллинистической и римской культуры, умением передать средствами русской поэтической речи всю красоту и обаяние лирики античности. «Батюшков, - писал Белинский, - внес в русскую поэзию совершенно новый для нее элемент: античную художественность» (6, 293).
Желание «забыть печаль», «топить горе в полной чаше» приводило к поискам «радости и счастья» в «беспечности и любви». Но что такое «радость» и «счастье» в «скоротечной жизни»? Эпикуреизм Батюшкова, названный Белинским «идеальным» (6, 293), - особого свойства, он ярко окрашен тихой мечтательностью и врожденной способностью всюду искать и находить прекрасное. Когда поэт зовет к «беспечности златой», советует и «мудрость с шутками мешать», «искать веселья и забавы», то не следует думать, что здесь речь идет о грубых страстях. Земные наслаждения сами по себе ничего не стоят в глазах поэта, если не согреты мечтой. Мечта придает им изящество и обаяние, возвышенность и красоту:
…печаль забудем,((«Совет друзьям», 1806; с. 75))
Мечтать во сладкой неге будем:
Мечта - прямая счастья мать!
Содержание поэзии Батюшкова далеко не ограничивается стихотворениями в антологическом роде. Она во многом предвосхитила, предопределила тематику и основные мотивы русской романтической поэзии: воспевание свободы личности, независимости художника, враждебность «холодной рассудочности», культ чувства, тончайших «чувствований», движения «жизни сердца», преклонение перед «дивной природой», ощущение «таинственной» связи души человека с природой, вера в поэтическую мечту и вдохновение.
Много существенно нового внес Батюшков в развитие лирических жанров. Особенно важна его роль в становлении русской элегии. В его лирике продолжается процесс дальнейшей психологизации элегии. Традиционные элегические жалобы на судьбу, муки любви, разлуку, неверность любимой, - все то, что в изобилии встречается в элегиях конца XVIII в., в поэзии сентименталистов, - обогащается в элегиях Батюшкова выражением сложных индивидуальных переживаний, «жизни» чувств в их движении и переходах. Впервые в русской лирике находят выражение сложные психологические состояния с такой непосредственностью и искренностью трагически окрашенного чувства и в такой изящной форме:
Есть странствиям конец - печалям никогда!((«Элегия», 1815; с. 200))
В твоем присутствии страдания и муки
Я сердцем новые познал.
Они ужаснее разлуки,
Всего ужаснее! Я видел, я читал
В твоем молчании, в прерывном разговоре,
В твоем унылом взоре,
В сей тайной горести потупленных очей,
В улыбке и в самой веселости твоей
Следы сердечного терзанья…
Для судеб русской лирики не менее важное значение имела психологизация пейзажа, усиление его эмоциональной окраски. При этом в элегиях Батюшкова бросается в глаза характерное для романтической поэзии пристрастие к ночному (лунному) пейзажу. Ночь - пора мечтаний. «Мечта - дщерь ночи молчаливой» («Мечта», 1802 или 1803):
…как солнца луч потухнет средь небес,((«Вечер. Подражание Петрарке», 1810; с. 115))
Один в изгнании, один с моей тоскою,
Беседую в ночи с задумчивой луною!
Там, где Батюшков обращается к созерцательно-мечтательному изображению ночного пейзажа в попытках передать «живописную красоту» природы, «живописать» ее картины средствами поэтической речи, сказывается его близость к Жуковскому, родство с ним не только по общим литературным истокам, но и по характеру восприятия, образной системе, даже по лексике:
… В долине, где журчит источник и сверкает,((«Бог», 1801 или 1805; с. 69))
В ночи, когда луна нам тихо льет свой луч,
И звезды ясные сияют из-за туч…
Коснусь волшебныя струны,
Коснусь… и нимфы гор при месячном сияньи,
Как тени легкие, в прозрачном одеяньи
С сильванами сойдут услышать голос мой.
Наяды робкие, всплывая над водой,Восплещут белыми руками,((«Послание графу Виельгорскому», 1809; с. 104))
И майский ветерок, проснувшись на цветах,
В прохладных рощах и садах,
Повеет тихими крылами…
Отечественная война 1812 г. стала важным рубежом в духовном развитии Батюшкова, вызвала известные сдвиги в его общественных настроениях. Война принесла дотоле слабо звучавшую в лирике поэта гражданскую тему. В эти годы Батюшков пишет ряд патриотических стихотворений, в числе их послание «К Дашкову» (1813), в котором поэт в дни народного бедствия, «среди развалин и могил», когда «милая родина» в опасности, отказывается «петь любовь и радость, беспечность, счастье и покой»:
Нет, нет! талант погибни мой((с. 154))
И лира дружбе драгоценна,
Когда ты будешь мной забвенна,
Москва, отчизны край златой!
Не случайно, что именно в эти годы, после Отечественной войны, в атмосфере общего подъема национального самосознания у Батюшкова появляется настойчивое желание расширить область элегии. Тесными казались ему ее рамки для осуществления своих новых замыслов, поэтической разработки исторических, героических тем. Поиски поэта шли не в одном направлении. Он экспериментирует, обращается к русской балладе, даже басне. Батюшков тяготеет к многотемности, сложным сюжетным построениям, к сочетанию мотивов интимной элегии с исторической медитацией. Примером подобного сочетания может служить известное стихотворение, отмеченное Белинским в числе высших достижений Батюшкова, - «На развалинах замка в Швеции» (1814). Вступление, мрачный ночной пейзаж, написанный в оссиановской манере, вполне соответствует характеру мечтательного раздумья и придает романтическое звучание всему произведению:
Я здесь, на сих скалах, висящих над водой,((с. 172))
В священном сумраке дубравы
Задумчиво брожу и вижу пред собой
Следы протекших лет и славы:
Обломки, грозный вал, поросший злаком ров,
Столбы и ветхий мост с чугунными цепями,
Твердыни мшистые с гранитными зубцами
И длинный ряд гробов.
Всё тихо: мертвый сон в обители глухой.
Но здесь живет воспоминанье:
И путник, опершись на камень гробовой,
Вкушает сладкое мечтанье.
Батюшков обладал редким даром: силою мечтательного воображения «оживлять» прошлое, приметы которого одухотворены в его стихах единым чувствованием. Созерцание развалин в ночной тишине незаметно переходит в мечтательное раздумье о людях, отважных воинах и свободолюбивых скальдах, и бренности всего земного:
Но всё покрыто здесь угрюмой ночи мглой,((с. 174))
Всё время в прах преобратило!
Где прежде скальд гремел на арфе золотой,
Там ветер свищет лишь уныло!
………………
Где вы, отважные толпы богатырей,
Вы, дикие сыны и брани и свободы,
Возникшие в снегах, средь ужасов природы,
Средь копий, средь мечей?
Погибли сильные!..……
Подобное восприятие далекого исторического прошлого не является данью моде, как это нередко встречается; оно внутренне присуще Батюшкову-поэту, что подтверждается другим аналогичным описанием, где впервые в русской лирике дана поэтическая «формула» «тайного» языка природы:
Природы ужасы, стихий враждебных бой,((«Послание И. М. Муравьеву-Апостолу», 1814–1815; с. 186))
Ревущие со скал угрюмых водопады,
Пустыни снежные, льдов вечные громады
Иль моря шумного необозримый вид -
Всё, всё возносит ум, всё сердцу говорит
Красноречивыми, но тайными словами,
И огнь поэзии питает между нами.
Стихотворение «На развалинах замка в Швеции», несмотря на наличие в нем элементов других жанров (баллады, оды), является все же элегией, той ее разновидностью, которую можно назвать исторической медитативной элегией.
Созерцательность, мечтательность, задумчивость, уныние, грусть, разочарование, сомнение - слишком общие понятия, в особенности когда речь идет о лирической поэзии; они наполняются разным психологическим содержанием, получающим различную окраску в зависимости от индивидуальности поэта. Мечтательность, например у сентименталистов (вернее у эпигонов этого направления), нередко была напускная, дань моде, излишне слезливая. В лирике Жуковского и Батюшкова мечтательность выступает в новом качестве, сочетаясь с элегической грустью, проникнутая философическим раздумьем, - поэтическое состояние, которое им обоим присуще внутренне. «В произведениях этих писателей (Жуковского и Батюшкова, - К. Г.), - писал Белинский, - …языком поэзии заговорили уже не одни официальные восторги. но и такие страсти, чувства и стремления, источником которых были не отвлеченные идеалы, но человеческое сердце, человеческая душа» (10, 290–291).
И Жуковский и Батюшков многим были обязаны Карамзину и сентиментализму, а также и «Арзамасу». В их мечтательности было много общего, но было и различие. У первого она носит преимущественно созерцательный характер с мистической окраской. У второго - мечтательность не «заменяется», как предполагал Белинский (6, 293), а сочетается с задумчивостью, - выражаясь словами самого Батюшкова, «задумчивостью тихой и глубокой».
Батюшков писал и в прозе. Прозаические опыты Батюшкова отражают общий процесс поисков новых путей, стремление автора к жанровому многообразию (см. гл. 3).
Батюшков рассматривал свои прозаические опыты как «материал для поэзии». Он обращался к прозе главным образом для того, чтобы «писать хорошо в стихах».
Белинский невысоко ценил прозаические произведения Батюшкова, хотя отмечал их «хороший язык и слог» и видел в них «выражение мнений и понятий людей своего времени» (1, 167). В этом плане прозаические «опыты» Батюшкова оказали воздействие на становление стиля пушкинской прозы.
Велики заслуги Батюшкова в обогащении русского поэтического языка, культуры русского стиха. В споре о «старом» и «новом слоге», в этом центральном вопросе общественно-литературной борьбы эпохи, имеющем более широкое значение, нежели проблема языка литературы, Батюшков стоял на позициях карамзинистов. Главными достоинствами «стихотворного слога» поэт считал «движение, силу, ясность». В своем поэтическом творчестве он придерживался этих эстетических норм, в особенности последней - «ясности». По определению Белинского, он внес в русскую поэзию «правильный и чистый язык», «звучный и легкий стих», «пластицизм форм» (1, 165; 5, 551).
Белинский признавал «важное значение» Батюшкова для истории русской литературы, называл Батюшкова «одним из умнейших и образованнейших людей своего времени», говорил о нем как об «истинном поэте», одаренном от природы великим талантом. Тем не менее в общих суждениях о характере и содержании поэзии Батюшкова критик был излишне суров. Поэзия Батюшкова казалась Белинскому «узкой», излишне личной, бедной по содержанию с точки зрения ее социального звучания, выражения в ней национального духа: «Муза Батюшкова, вечно скитаясь под чужими небесами, не сорвала ни одного цветка на русской почве» (7, 432). Белинский никак не мог простить Батюшкову его увлечение «легкой поэзией» Парни (5, 551; 7, 128). В суждениях критика, возможно, сказалось и то обстоятельство, что он писал о Батюшкове как о предшественнике Пушкина, в связи с Пушкиным - и в оценках лирики Батюшкова критерием мог служить необъятный мир поэзии Пушкина.
Рано определился круг элегических дум Батюшкова. Он глубоко верил в силу изначальных «первых впечатлений», «первых свежих чувств» («Послание И. М. Муравьеву-Апостолу»), которым поэт не изменял в течение всей своей творческой жизни. Поэзия Батюшкова замыкается преимущественно кругом личностных переживаний, и в этом источник ее силы и слабости. На всем протяжении своего творческого пути поэт остался верен «чистой» лирике, ограничив ее содержание личной темой. Лишь Отечественная война 1812 г. дала взрыв патриотических настроений, и то ненадолго. К этому времени относится желание Батюшкова выйти из своего замкнутого мира излюбленных мотивов, расширить границы элегии, обогатить ее тематически опытом других жанров. Поиски шли в разных направлениях, но Батюшков достиг ощутимых результатов там, где не изменял своему природному дару поэта-элегика. Он создал новые разновидности жанра, которым было суждено в русской поэзии большое будущее. Таковы его элегии-послания и медитативные, философско-исторические элегии.
Раздумье, наряду с мечтательностью, всегда было свойственно внутреннему миру Батюшкова. С годами в его лирике раздумье «под бременем печали» все больше приобретает мрачный оттенок, слышатся «тоска сердечная», «душевная скорбь», все отчетливее звучат трагические ноты, и как бы своеобразным итогом раздумий поэта о жизни звучит одно из последних его стихотворений:
Ты знаешь, что изрек,((1824; с. 240))
Прощаясь с жизнию, седой Мельхиседек?
Рабом родится человек,
Рабом в могилу ляжет,
И смерть ему едва ли скажет,
Зачем он шел долиной чудной слез,
Страдал, рыдал, терпел, исчез.
При обозрении литературного наследия Батюшкова создается впечатление неполноты. Поэзия его глубока по содержанию и значимости, но она, по определению Белинского, «всегда нерешительна, всегда что-то хочет сказать и как будто не находит слов» (5, 551).
Батюшков успел высказать не много из того, что было заложено в его богато одаренной натуре. Что же помешало живущей в душе его поэзии зазвучать в полный голос? В стихотворениях Батюшкова нередко встречается горечь обиды на то, что он «безвестен» и «забыт». Но не менее отчетливо звучит в них и горькое признание в том, что вдохновение оставляет его: «Я чувствую, мой дар в поэзии погас…» («Воспоминание», 1815). Батюшков переживал глубокую внутреннюю драму, ускорившую наступление кризиса, и он умолк… Но то, что он успел свершить, давало ему полное право отождествить созданный им образ истинного поэта с самим собой:
Пускай свирепый рок по воле им играет,((«Послание И. М. Муравьеву-Апостолу», с. 187))
Пускай незнаемый, без злата и честей,
С главой поникшею он бродит меж людей;
………………
Но музам и себе нигде не изменит.
В самом молчании он будет все пиит.
В. В. Томашевский писал об «одической природе» элегии «На развалинах замка в Швеции» и тут же добавлял: «Эти стихи переходят в элегические размышления, в которых от оды осталась широта темы» (Томашевский Б. К. Н. Батюшков, с. XXXVIII).
«Вечер у Кантемира», 1816 (см.: Батюшков К. Н. Соч. М., 1955, с. 367).
См.: Фридман Н. В. Проза Батюшкова. М., 1965.
«Речь о влиянии легкой поэзии на язык», 1816 (Батюшков К. Н. Опыты в стихах и прозе, с. 11).
Мельхиседек - лицо, упоминаемое в Библии (Кн. Бытия, гл. 14, ст. 18–19). Символ высшей мудрости.
Творчество Батюшкова весьма сложно и противоречиво. Это порождает большую разноголосицу в его оценке. Некоторые критики и литературоведы считают его неоклассиком (П. А. Плетнев, П. Н. Сакулин, Н. К. Пиксанов). Опираясь на явные связи поэта с сентиментализмом, его воспринимают то сентименталистом (А. Н. Веселовский), то предромантиком (Н. В. Фридман). Преувеличивая свойственные Батюшкову переклички с Жуковским, его причисляли к «унылому» романтизму. Но Батюшков, испытывая в начале своего творчества частичное влияние классицизма («Баг»), а затем гуманистическо-элегического романтизма, не принадлежал к правоверным приверженцам ни классицизма, ни элегического романтизма. Вся его литературная деятельность, поэтическая и теоретическая, в своей основе развертывалась в непрестанной борьбе с классицизмом и его эпигонами.
Батюшков выступил в сложных условиях переходного времени: уходящего, но еще активно действовавшего эпигонского классицизма, крепнувшего сентиментализма, возникавшего и приобретавшего популярность гуманистическо-элегического романтизма. И это отразилось в его поэзии. Но, испытывая и преодолевая воздействие литературных влияний, Батюшков формировался преимущественно как поэт гедонистическо-гуманистического романтизма. Для его поэзии характерно создание объективного образа лирического героя, обращение к реальной действительности, выразившееся, по словам Белинского, в частности, во введении в некоторые элегии «события под формой воспоминания». Все это было новостью в литературе того времени.
Но ей не уступает элегия «Я чувствую, мой дар в поэзии погас». Искренностью чувств, задушевностью обращения к любимой она предвосхищает лучшие реалистические элегии Пушкина.
Батюшков один из первых среди поэтов нарушает абсолютные границы между жанрами, установленные классицистами. Посланию он придает свойства то элегии («К другу»), то исторической элегии («К Дашкову»), он обогащает жанр элегии и превращает ее в лиро-эпическое произведение
Батюшков - замечательный знаток античности. Он вводит в свои стихи исторические и мифологические имена этого мира. Однако обилие античных имен, исторических и мифологических в стихах о современности, несомненно, привносит стилистический разнобой. Именно поэтому Пушкин по поводу послания «Мои пенаты» заметил: «Главный порок в сем прелестном послании есть слишком явное смешение древних обычаев мифологических с обычаями жителя подмосковной деревни». В этом стихотворении в «хижине убогой» с «ветхим и треногим столом», «жесткой постелью», «рухлядью скудельной» соседствуют «кубки», «чаша золотая» и «ложе из цветов».
Он влиял на поэзию Пушкина. Был его учителем в поэзии, как это видно в лицейских стихотворениях. Все, что было существенно в его (а также Державина и Жуковского), поэзии, пресуществилось поэзии Пушкина, переработанное ее самобытным элементом. Батюшков впервые, до Пушкина, дал антологический слог, в котором показал все возможности русского языка.
В любви он не романтик. Изящное сладострастие – вот пафос его поэзии. В любви, кроме страсти и грации, много нежности, а иногда много грусти и страдания. Но преобладающий элемент – страстное вожделение, увенчиваемое всею негою, всем обаянием исполненного поэзии и грации наслаждения.
В прелестном послании Ж*** и В*** «Мои пенаты» с яркостью высказывается преобладающая страсть поэзии Батюшкова. Окончательные стихи этой прелестной пьесы представляют изящный эпикуреизм Батюшкова во всей его поэтической обаятельности. В этом эпикуреизме много человечного, гуманного, хотя, может быть, в то же время много и одностороннего. Здоровый эстетический вкус всегда поставит в большое достоинство поэзии Батюшкова ее определенность. Чувство, одушевляющее Батюшкова, всегда органически жизненно, и потому оно не распространяется в словах, не кружится на одной ноге вокруг самого себя, но движется, растет из самого себя подобно растению, которое, проглянув из земли стебельком, является пышным цветком, дающим плод.
Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
Размещено на http://www.allbest.ru/
Лекция
Творчество К.Н. Батюшков а
К.Н. Батюшков относится к числу наиболее талантливых поэтов первой четверти XIX в., в творчестве которых весьма успешно начал оформляться романтизм, хотя этот процесс и не был завершен.
Первый период творчества (1802--1812) - это время создания "легкой поэзии". Батюшков был и ее теоретиком. "Легкая поэзия" оказалась звеном, связавшим средние жанры классицизма с предромантизмом. Статья "Речь о влиянии легкой поэзии на язык" была написана в 1816 г., но автор обобщал в ней опыт творчества разных поэтов, в том числе свой собственный. "Легкую поэзию" он отделил от "важных родов" - эпопеи, трагедии, торжественной оды и подобных ей жанров классицизма. Поэт включил в "легкую поэзию" "малые роды" поэзии и назвал их "эротическими". Необходимость лирики интимной, передающей в изящной форме ("вежливо", "благородно" и "красиво") личные переживания человека, он связывал с общественными потребностями просвещенного века. Теоретические предпосылки, раскрывающиеся в статье о "легкой поэзии", значительно обогащались художественной практикой поэта.
Его "легкая поэзия" "общежительна" (поэт употреблял это характерное для него слово). Творчество для него - вдохновенное литературное общение с близкими людьми. Отсюда главные жанры для него - послание и близкое ему посвящение; адресатами оказываются Н.И. Гнедич, В.А. Жуковский, П.А. Вяземский, А.И. Тургенев (брат декабриста), И.М. Муравьев-Апостол, В.Л. Пушкин, С.С. Уваров, П.И. Шаликов, просто друзья, нередко стихи посвящены женщинам с условными именами - Фелиса, Мальвина, Лиза, Маша. Поэт любит в стихах разговаривать с друзьями и любимыми. Диалогическое начало значительно и в его баснях, к которым поэт также имел большую склонность. Печать импровизаций, экспромтов лежит на малых жанрах - надписях, эпиграммах, различных стихотворных шутках. Элегии, появившись уже в начале творческого пути поэта, сделаются ведущим жанром в дальнейшем творчестве.
Батюшкову свойственны высокое представление о дружбе, предромантический культ "родства душ", "душевной симпатии", "чувствительного дружества".
Шесть стихотворных посланий Батюшкова Гнедичу были созданы в период с 1805 по 1811 г., они во многом уясняют своеобразие его творчества на первом этапе. Условности жанра отнюдь не лишали послания Батюшкова автобиографичности. Поэт в стихах передавал свои настроения, мечты, философские умозаключения. Центральным в посланиях оказывается лирическое "я" самого автора. В первых посланиях лирическое "я" - отнюдь не разочарованная личность с охлажденным сердцем. Напротив, это личность, выступающая в атмосфере шуток, игр, беспечности и мечты. В соответствии с эстетикой предромантизма лирическое "я" посланий погружено в мир химер, поэт "мечтами счастлив", его мечта "все в мире золотит", "мечта - нам щит". Поэт - как "безумец", как дитя, любящее сказки. И все же его мечта - это не те романтические грезы, полные таинственных чудес и страшных загадок, грустных призраков или пророческих видений, в которые будут погружаться романтики. Мир мечты лирического субъекта Батюшкова шутлив. Голос поэта - не глас пророка, а... "болтуна".
В "легкой поэзии" создавался полный обаяния образ юности "красной", "цветущей, как роза", как майский день, как "смеющиеся поля" и "луга веселые". Мир юности подвластен "богине красоты", Хлое, Лилете, Лизе, Зафне, Делии, и привлекательный женский образ постоянно появляется рядом с лирическим "я". Как правило, это не индивидуализированный образ (лишь отдельные моменты индивидуализации намечены в образе актрисы Семеновой, которой посвящено специальное стихотворение), а обобщенный образ "идеала красоты": "И кудри золотые, // И очи голубые..."; "И кудри распущенны // Взвевают по плечам...". Идеальная дева в художественном мире Батюшкова - всегда верная подруга, воплощение земной красоты и прелести юности. Этот постоянно присутствующий в воображении поэта идеал художественно воплощен в элегии "Таврида" (1815): "Румяна и свежа, как роза полевая, // Со мною делишь труд, заботы и обед...".
В стихотворных посланиях художественно реализовался раскрывающий индивидуальный облик Батюшкова и характерную черту русского предромантизма мотив родного крова. И в его письмах, и в стихах повторяется зов души к родным пенатам или ларам, к "гостеприимной тени отеческого крова". И этот поэтичный образ противостоит позднее выраженной в стихах романтической неприкаянности и бродяжничеству. Батюшков же любит "домашние лары", отчий дом.
Художественный мир Батюшкова расцвечен яркими, драгоценными красками ("золотыми", "серебряными", "бисерными"); вся природа, и человек, и его сердце в движении, в порыве, чувства переполняют душу. Лирический субъект "легкой поэзии" Батюшкова 1802--1812 гг. - преимущественно восторженный человек, хотя временами его восторг сменяется меланхолией. Эмоцию восторга поэт передал в зримых, пластически выразительных образах-эмблемах, поэтических аллегориях. Он искал "эмблемы добродетели". В "легкой поэзии" особенно выделяются и многократно повторяются четыре образа-эмблемы: розы, крыльев, чаши и челна, которые раскрывают существо его поэтического мировидения.
Образы цветов, особенно розы, - любимые у Батюшкова, они придают его стихам праздничность, образ розы у него - лейтмотивный, многофункциональный. Она - выразительница идеи красоты; душистый, розовый, юный цветок ассоциирован с античными временами - детством человеческого рода: розы - Амур - Эрот - Киприда - Анакреон, певец любви и наслаждений, - такова линия ассоциаций. Но образ розы получает и смысловую протяженность, он переходит в область сравнений: любимая, вообще молодая женщина сравнивается с розой как эталоном красоты.
Также и другие образы-эмблемы - крыльев, чаши - отразили культ изящного наслаждения, потребности личности, осознающей свое право на счастье.
Условный язык поэзии Батюшкова вбирает в себя имена писателей, которые также становятся знаками, сигналами определенных этических и эстетических пристрастий: Сапфо - любви и поэзии, Тасс - величия, Парни - изящества любовных увлечений, а имя героя Сервантеса Дон Кишота (так у Батюшкова) - знак подчинения реальных поступков нежизненной и смешной мечтательности.
В "легкую поэзию" Батюшкова вошло басенное начало. Не только Гнедич, но и Крылов был другом поэта. Близкие басням Крылова и его сатирическим повестям, в особенности "Каибу", образы появляются в посланиях Батюшкова и в других его жанрах. В стихотворных посланиях образы зверей не всегда создают аллегорическую сценку. Обычно они оказываются лишь художественной деталью, басенного типа сравнением, призванным выразить несоответствие между должным и сущим: "Кто волком быть привык, тому не разучиться // По-волчьи и ходить, и лаять завсегда".
Первый период творчества Батюшкова - становление предромантизма, когда поэт сохраняет связь с классицизмом ("средними" жанрами и "средним" стилем). Его "общежительный" предромантизм в излюбленном жанре послания к друзьям ознаменовался, прежде всего, светлой мечтательностью и шутливостью молодой души, жаждущей земного счастья.
Второй период творчества. Участие в событиях Отечестве н ной войны 1812 года. Становление исторического мышления Батюшкова.
1812-1813 гг. и весна 1814-го обособляются в самостоятельный период творчества поэта, пережившего подлинный перелом, полный отказ от эпикуреизма юных лет; в это время происходит становление исторического мышления Батюшкова. батюшков поэт романтизм
Участвуя в событиях Отечественной войны, свою историческую миссию очевидца, свидетеля выдающихся свершений он связывал с писательским трудом. Его письма тех лет, особенно Н.И. Гнедичу, П.А. Вяземскому, Е.Г. Пушкиной, Д.П. Северину, одновременно передавали ход исторических событий и внутренний мир человека той поры, гражданина, патриота, личности весьма восприимчивой, чувствительной.
В письмах второй половины 1812 г. - смятение, тревога за родных и близких, негодование против "вандалов" французов, усиление патриотических и гражданственных настроений. Чувство истории складывается и развивается у Батюшкова в коде Отечественной войны. Он все больше осознает себя не просто зрителем событий ("все случается перед моими глазами"), но активного их участника: "Итак, мой милый друг, мы перешли за Рейн, мы во Франции. Вот как это случилось..."; "Мы вступили в Париж <...> удивительный город". Понятно историческое значение происходящего: "Здесь что день, то эпоха".
В письма и стихи входит идея относительности ценностей в свете истории - и возникает центральный философский вопрос, выношенный в перипетиях времени: "Что вечно, чисто, непорочно?". И так же как в письмах он заявлял, что исторические превратности "превосходят всякое понятие" и все кажется таким же иррациональным, как сон, так и в стихах размышляющий поэт не находит ответа на вопросы о смысле истории. И все же его не оставляет стремление осознать ее законы.
Третий период творчества. Романтическое неприятие действительности. Поэтика элегий .
Третий период творческого развития Батюшкова - с середины 1814 г. по 1821 г. Предромантический художественный мир поэта видоизменяется, обогащаясь сугубо романтическими элементами и тенденциями. На новом этапе духовного развития появляется новое представление о человеке, о ценностях жизни, обостряется интерес к истории. "Изящное эпикурейство" его теперь не удовлетворяет, он подвергает критике идеи "школы Эпикуровой". Для него все более важной становится не просто человеческая чувствительность, а философская, именно этическая, а также социальная, гражданская позиция человека.
Лирическое "я" его стихов и его лирические герои не только мечтают и ощущают полноту счастья, но погружаются в размышления о жизни. Философские интересы и занятия Батюшкова отразились в жанре элегий, занявших теперь центральное место в его поэзии. В элегиях - лирическое раздумье поэта о жизни человека, об историческом бытии.
Романтическое неприятие действительности усиливалось у Батюшкова. Поэт увидел странную антиномию: "страдания всего человечества во всем просвещенном мире".
Программное стихотворение поэта, в котором он провозгласил новые идейно-художественные установки, "К Дашкову" (1813), раскрывает его патриотическое и гражданственное самосознание. Он отказывается петь любовь, радость, беспечность, счастье и покой среди могил друзей, "утраченных на поле славы"; пусть погибнут талант и лира, если будут забыты дружба и страдающая родина:
Пока с израненным героем,
Кому известен к славе путь,
Три раза не поставлю грудь.
Перед врагов сомкнутым строем, -
Мой друг, дотоле будут мне
Все чужды музы и хариты,
Венки, рукой любови свиты,
И радость шумная в вине!
Предромантизм Батюшкова получил гражданственное содержание. За элегическим посланием "К Дашкову" последовали оригинальные исторические элегии. В них обнаруживаются первые веяния романтического историзма.
В его исторических элегиях ("Переход русских войск через Неман 1 января 1813 года", "Переход через Рейн", к ним примыкает "Тень друга", в той же стилевой тональности "северных элегий" написана элегия "На развалинах замка в Швеции") имеют место элементы, предвосхищающие историзм гражданского романтизма декабристов. Поэт славит героический воинский подвиг. Притом отнюдь не только выдающиеся исторические личности занимают его воображение - "старец-вождь" (Кутузов) и "царь младой" (Александр I), но прежде всего безвестные герои: "воины", "ратники", "богатыри", "полки", "славяне".
Поэтика элегий свидетельствует о значительной эволюции стиля Батюшкова. В элегии "Переход русских войск через Неман 1 января 1813 года" создана эффектная картина, в основе которой лежит сочетание контрастов: темноте ночи противопоставлены горящие костры, бросающие багровое зарево на небо. Выразительны и другие контрасты: безлюдье переднего плана картины (нарисован пустой берег, покрытый трупами) и движение полков вдалеке, лес копий, поднятые знамена; умирающий беглец с "мертвыми ногами" и могучие, вооруженные ратники; молодой царь "И старец-вождь перед ним, блестящий сединами // И бранной в старости красой". Эстетический идеал поэта значительно изменился: автор любуется не красотой Лизы, подобной розе, а мужественной и "бранной" красой героя-воина - старика Кутузова.
К лучшим элегиям, связанным с русским "оссианическим стилем", относится "Тень друга". Правда, в творчестве Батюшкова заметны лишь отголоски этого стиля, выразившиеся в созданных им картинах сурового Севера, а также в воспоминаниях о древних скальдах, о "диких" и храбрых воинах Скандинавии, о скандинавских мифах ("На развалинах замка в Швеции"). В элегии "Тень друга" поэт не столько следует литературной традиции, сколько передает глубоко личное переживание: тоску о погибшем на войне друге. Элегическая идея неизбежности утраты дорогого и милого человека, жизненной скоротечности ("Или протекшее все было сон, мечтанье...") выстрадана самим поэтом.
"Южные элегии" Батюшкова - "Элегия из Тибулла. Вольный перевод", "Таврида", "Умирающий Тасс", к ним примыкает баллада "Гезиод и Омир - соперники". Античность у Батюшкова - это, прежде всего колорит места, выраженный в названиях: "Феакия", "восточные берега", "Таврида", "Древняя Греция", "Тибр", "Капитолий", "Рим", в экзотике юга: "Под небом сладостным полуденной страны", "лазоревые моря", "душистых трав кругом кошницы полны", "... раскинуты средь лавров и цветов бесценные ковры и багряницы"; течет мирная жизнь людей и животных: "дебелый вол бродил свободно по лугам", "в сосуды молоко обильною струею // Лилося из сосцов питающих овец..." - "священные места". Внешние атрибуты жизни, живописный облик старины для поэта весьма значимы, но все же историзм его элегий отнюдь не сводится к экзотической картинности. Поэт чувствует движение времени. Он сохраняет в переводах признаки миросозерцания и психологии античного человека (поклонение богам, жертвоприношения, страх перед судьбой), но все же особенно важны для него те элементы старины, которые ассоциированы с современностью.
Сильны романтические начала в элегии "Умирающий Тасс". Эпиграф на итальянском языке из трагедии Тассо "Торрисмондо" провозглашал ненадежность славы: после триумфа остаются печаль, жалобы, слезные песни; к числу ненадежных благ отнесены и дружба, и любовь. Батюшков сделал лирическим героем элегии прославленного итальянского поэта с трагической судьбой - Торквато Тассо. Увлечение Тассо, как и Данте, относится к первым веяниям романтизма в России. В батюшковском образе сочетаются два начала - величие и трагедийность. В личности великого поэта, творчество которого прошло сквозь века, как и творчество Тибулла, Батюшков обнаружил воплощение важнейшей и вечной, согласно поэту, исторической закономерности: неоцененность гения его современниками, трагичность его судьбы; его дар получает "запоздалую оплату".
Историческая элегия утверждала нравственную идею необходимости человеческой благодарности ("памяти сердца") великим людям-мученикам, отдавшим свой гений другим. Вместе с тем в элегии заметна нравоучительность - история в лице Тасса дача урок потомкам.
Творчество Батюшкова - вершина русского предромантизма.
Лирика Батюшкова пережила свое время и не утратила обаяния и в наши дни. Ее эстетическая ценность - в пафосе "общежительности", в поэтическом переживании молодости и счастья, полноты жизни и духовной окрыленности мечтой. Но и исторические элегии поэта сохраняют поэтическую привлекательность и своей гуманной нравственной тенденцией, и яркой живописью лирико-исторических картин.
Лите ратура
1. Батюшков К.Н. Сочинения (любое издание)
2. Фридман Н.В. Поэзия Батюшкова. - М., 1971.
3. Григорьян К.Н. Батюшков // К.Н. Григорьян. Пушкинская элегия: национальные истоки, предшественники, эволюция. - Л., 1999.
Размещено на Allbest.ru
Подобные документы
Отечественная война 1812 года. Обновление темы Отечественной войны. Принципиальное художественное открытие Пушкина. М.Ю. Лермонтов проявлял особый интерес к национальной истории. В 1867 году Лев Николаевич Толстой закончил работу над "Война и мир".
сочинение , добавлен 03.05.2007
Основные факты биографии Константина Николаевича Батюшкова (1787-1855) - предшественника А.С. Пушкина, поэта раннего русского романтизма, родоначальника новой "современной" русской поэзии. Аникреонтические и эпикурейские мотивы в творчестве поэта.
презентация , добавлен 05.09.2013
К.Н. Батюшков - русский поэт, предшественник А.С. Пушкина. Соединяя литературные открытия классицизма и сентиментализма, он явился одним из родоначальников новой, "современной" русской поэзии. Изучение биографии и литературной деятельности поэта.
презентация , добавлен 10.12.2011
Поэтическая летопись Отечественной войны 1812 года как веха в истории русской литературы: презрение к врагу, вера в победу в поэзии Ф. Глинки, В. Жуковского; современные реалии в баснях И. Крылова; пророческое осмысление событий в творчестве А.Пушкина.
курсовая работа , добавлен 12.01.2011
Детские годы Константина Николаевича Батюшкова. Участие в военных действиях в Пруссии. Участие в войне со Швецией. Значение поэзии Батюшкова в истории русской литературы. Отличительные черты прозы Батюшкова. Чистота, блеск и образность языка Батюшкова.
презентация , добавлен 30.10.2014
В. Жуковский как известный русский поэт, участник войны 1812 года: анализ краткой биографии, знакомство с творческой деятельностью. Общая характеристика баллады "Людмила". Рассмотрение основных особенностей переводческого мастерства В. Жуковского.
презентация , добавлен 18.12.2013
Биография и творческий путь Константина Николаевича Батюшкова. Элегия как жанр новой романтической литературы. Значение поэзии Батюшкова в истории русской литературы. Литературные вкусы, отличительные черты прозы, чистота, блеск и образность языка.
презентация , добавлен 31.01.2015
Вклад в развитие русской литературы первого поэта России Константина Батюшкова. Биография поэта, трагичность его судьбы. Размышления на религиозные и философские темы, противостояние поэта и реального мира проникнутой тоскливой безнадежностью поэзии.
презентация , добавлен 11.12.2012
Принцип историзма и описание событий Отечественной войны 1812 года в произведениях А.С. Пушкина и М.Ю. Лермонтова. Анализ романтических героев в их творчестве. Проблема интерпретации образа Наполеона в художественной литературе и оценка его политики.
курсовая работа , добавлен 01.08.2016
Характеристика языковой ситуации начала XIX века. Творчество К.Н. Батюшкова и школа гармонической точности. Исторический экскурс на уроках русского языка. Лингвистические и литературные взгляды русского писателя, творчество К. Батюшкова в школьном курсе.
Начало романтизма в русской поэзии неразрывно связано с именами знаменитых поэтов В. А. Жуковского и К. Н. Батюшкова. Творчество поэтов невозможно назвать ни тождественным, ни кардинально противостоящим друг другу. (Творческие судьбы Жуковского и Батюшкова)
Основным различием в их творческих путях остается то, что произведения В. А. Жуковского в большой мере подданы монархическому влиянию, в них живет старая добрая эпоха классического сентиментализма: грусть о несбывшихся надеждах, меланхолическое томление сердца. Стихи Батюшкова наполнены новым влиянием: поэт наслаждается настоящим, ценит все хорошее, что ему посылает жизнь и с огромным оптимизмом видит будущее.
Особенности поэзии Жуковского
Литературный мир считает Жуковского классическим представителем эстетического гуманизма, наполненным идеями немецких романтиков. В своих стихах он предавал колоссальное значение эстетике морали, общественных отношений, религии. Также как и немецким романтикам, Жуковскому было свойственно находить религиозный смысл во всех окружающих вещах, будь то искусство или романтические отношения.
Темы поэзии Жуковскогосвязаны с прородой, в его стихотворениях приобретает мистический смысл и скрытую таинственность. Лирическим героям поэзии Жуковского свойственно наслаждение собственными страданиями, которые, однако, не уничтожают его сердце, а наоборот, наполняют, понимаем скрытого смысла человеческой сущности, необыкновенной гармонией и безмятежностью. Но вопреки этому, открытый трагизм в его стихах звучит только в конце его творчества, когда автор узнает о своей болезни, и в произведение дает выход своей личной печали.
Особенности поэзии Батюшкова
Наполнение творчества Батюшкова абсолютно противоположно творчеству Жуковского. Его произведения были наполнены мощными страстями и энергией. Батюшкову было свойственно с небывалой силой отдаваться как радостям, так и печалям в своих стихах. Лирический герой, переживая душевные трагедии, не ищет философский смысл, а опьянен верой в то, что его драма со временем перерастет в личное счастье. Константина Батюшкова считают своеобразным предтечей Александра Пушкина. Ведь в его творчество легли основы классицизма и сентиментализма, которые со временем будут отшлифованы Пушкиным и станут основными характерными чертами русской классической поэзии.
Первым стихотворениям Батюшкова свойствен эпикуреизм: лирический герой безумно и неистово наслаждается жизнью. Он нашел новый способ выражения чувств лишенный сентиментальности и излишнего морализма. Трагизм в его стихах звучит только в конце его творчества, когда автор узнает о своей болезни, и в произведение дает выход своей личной печали. К огромному сожалению, поэт закончил свой путь на много раньше, чем жизненный. Из-за душевной болезни он не смог творить после сорока лет.
Начало романтизма было вызвано общенациональным подъемом сознания русского народа, в связи с историческими событиями 1812 года. Русская литература в начале 19 века начала становиться частью европейского литературного развития. Творчество Батюшкова и Жуковского обобщали общеевропейские тенденции Просвещения и классицизма, в особенности идеи гармоничной эстетической созидательности сочетающейся с культом чувственности и меланхолии.
Особенности романтизма К.Н. Батюшкова. Его творческий путь.
| Наименование параметра | Значение |
| Тема статьи: | Особенности романтизма К.Н. Батюшкова. Его творческий путь. |
| Рубрика (тематическая категория) | Литература |
Константин Николаевич Батюшков (1787-1855). Мандельштам написал стих-е ʼʼБатюшковʼʼ. Имена Батюшкова и Жуковского всегда стоят рядом во времени. Их общая заслуга – открытие для русской лит-ры романтизма. Но у них разный романтизм. У Жуковского ключевым словом было ʼʼдушаʼʼ. Хар-ка романтизма Батюшкова: пластичность, определённость, ориентация на греческую античность, интерес к романским культурам; культ чувственности, элементы эротики. Вместе с тем, Жуковский - ϶ᴛᴏ ʼʼдушаʼʼ Пушкина, а Батюшков – ʼʼтелоʼʼ Пушкина.
Батюшков в жизни – фигура двойственная. Родился он в Вологде, в семье провинциального дворянина, учился в Петербурге. В 1805 вступил в вольное общество словесности, наук и художеств. Батюшков – участник антинаполеоновских войн. Сражался в Пруссии, в Швеции (где был ранен). 1813 – участие в битве под Лейпцигом. Как романтик переживает несчастную любовь: его возлюбленная Анна Фурман отказывает. Участвует в обществе ʼʼАрзамасʼʼ. В 1817 выходит единственное прижизненное издание – книга ʼʼОпыты в стихах и прозеʼʼ (из 2х книг, где есть и проза, и поэзия). С 1818 до 1821 – находится на дипломатической службе в Италии. В 1834 Батюшков сходит с ума (повлияла наследственность и сильная чувствительность). И до конца жизни Батюшков остается душевно больным. Батюшков – интересный культурный прототип Печорина (дело в мироощущении, он рефлексирует свою хрупкость и уязвимость ещё задолго до болезни). В своей записной книжке в 1817 он делает пространную запись, кот-я выражает его философию жизни – ʼʼЧужое – моё сокровищеʼʼ.
Творческая личность Батюшкова: кризисность мироощущения, двойственность.
1. Довоенный Батюшков. Это маска, лирический герой – гедонист, певец уединения, ʼʼмаленький человекʼʼ. Он выразил чувственную радость. Стихотворное послание ʼʼМои пенатыʼʼ - в нём отражаются все признаки довоенного творчества. На фоне сентиментального мироощущения (чувствительность, деревня, природа, друзья) – особенное влияние на творчество дяди – М.Н. Муравьёва (это сентименталист, обозначивший ʼʼлёгкую поэзиюʼʼ - poesie fugitive – скользящая поэзия). Влияние Муравьёва. Теоретическая работа Батюшкова – ʼʼРечь о влиянии лёгкой поэзии на языкʼʼ - это адаптация европейской культуры к основам русской культуры. Батюшков создал уникального лирического героя. Батюшкова называли ʼʼпевцом чужих Элеонорʼʼ (он создавал эротическую, любовную маску). Сам он не был любителем эротики, и у него не было того опыта͵ что он описывал. Эстетическая любовь – олицетворение полноты жизни, земных радостей. Батюшков опирается на античность, как идеал гармонии личности и мира, золотого века. У Батюшкова господствует неоклассицизм (стиль – ампир). Ампир: ориентация на античность, на её пластичные формы и образцы. Для Батюшкова это идеал, мечта. Стоит сказать, что для него античность – воплощение мечты, переплетение условностей и простых реалий. Ампир возникает на волне общественного подъёма, на волне антинаполеоновских войн. Примеры ампира: здание Гл.Штаба, улица Росси, Александринский театр, Биржа на стрелке Васильевского острова, Казанский собор, Академия художеств; живопись – Боровиковский и Кипренский; скульптура – Мартос и Шубин. У Батюшкова ампир воплотился в ʼʼМоих пенатахʼʼ 1811 года. Основные качества стих-я: смешение античных реалий и сниженных русских простонародных реалий. Воспевание уединения (ʼʼхижина убогая…ʼʼ). Создаётся образ поэта-счастливца. Поэтика литературного перечня. Это театрализация, условность, игровой смысл, поэтизация вдохновения, смерти. Батюшков один из первых поэтизирует идею дома в русской лит-ре. Батюшков предвосхищал стихотворения молодого Пушкина: ʼʼГородокʼʼ, ʼʼПослание к сестреʼʼ. Для поэтики Батюшкова характерны пластичные выразительные средства (стих-я: ʼʼНадпись на гробе пастушкиʼʼ - мотив воспоминания; ʼʼВакханкаʼʼ - перевод Парни). В отличие от стих-й Парни, у Батюшкова экспрессия бега; усиливается эмоция экстаза, мотив языческого ощущения.
Также Батюшков – создатель любовной, унылой меланхолической элегии. 2 вида элегий Батюшкова: Историческая элегия – память о прошлых исторических событиях; очень близко к элегии Жуковского ʼʼСлавянкаʼʼ (элегии Батюшкова: ʼʼНа развалинах замка в Швецииʼʼ - мотив военного прошлого Швеции, идея бренности); Любовная элегия – ʼʼВыздоровлениеʼʼ, ʼʼМой генийʼʼ - античные реалии, любовная болезнь, тоска, поцелуи, страстные вздохи, сладострастие, приоритет сердечных мук над разумом.
Батюшков – участник Арзамаса (ʼʼВидение на берегах Летыʼʼ, ʼʼПевец восстания русских воиновʼʼ - пародии). Сказка Батюшкова ʼʼСтранствователь и домоседʼʼ - сказка во французском значении – литературная новелла. Герой повести – alter ego Батюшкова (в игровом сюжете) - ϶ᴛᴏ своя Одиссея. Здесь – обращение к вечным типам. Батюшков –предшественник пушкинского романа в стихах. Это тип Чацкого, Онегина, Печорина. Батюшков обращается к переводу из греческой онтологии. Книга ʼʼО греческой онтологииʼʼ Арзамаса. Переводит эпиграмма и небольшие стих-я на русский язык.
2. Отечественная война 1812. - рубеж в творчестве Батюшкова. Возникает новое мироощущение и новый тип элегии. Невозможно сохранение радости жизни на ʼʼобломкахʼʼ. Европейский просветительский идеал нарушает радостное мироощущение. Батюшков вырабатывает другую нравственную программу. Статья ʼʼНечто о морали, основанной на философии и религииʼʼ - Батюшков отказывается от светских основ морали (основанной на эгоизме). Батюшков говорит ʼʼнетʼʼ и стоикам, и эпикурейцам. Он настаивает на третьем пути – пути человека-странника. Стих-я: ʼʼК другуʼʼ, ʼʼТень другаʼʼ, ʼʼУмирающий Тассʼʼ, ʼʼК Дашковуʼʼ - мораль основана на истинах христианства, православия.
Книга Батюшкова ʼʼОпыты в стихах и прозеʼʼ.
Первая часть – проза. Особенности ʼʼОпытовʼʼ: обращают нас к традиции (ʼʼОпытыʼʼ были у Монтеня, Муравьёва, Востокова); ʼʼОпытыʼʼ - вещь неокончательная, незавершённая, развивающаяся. Проза: это и романтическая логика (жанр путешествия и прогулки – ʼʼПрогулка в Академию художествʼʼ, ʼʼОтрывок из писем русского офицера о Финляндииʼʼ, ʼʼПутешествие в замок Серейʼʼ), но и это и очерки-портреты, очерки-эссе (ʼʼАрност и Тассʼʼ, ʼʼПетраркаʼʼ, ʼʼЛомоносовʼʼ и др.
Размещено на реф.рф
портреты выдающихся деятелей). Мозаичность, динамика – и внешне, и внутренне. Ориентируется на универсальный подход к миру. Вторая часть ʼʼОпытовʼʼ - стихи – 53 стих-я (элегии, послания, смешение жанров). Эта часть открывается стих-ем ʼʼДрузьямʼʼ - посвящение – ретроспекция, кот-я и начинает, и завершает всю стихотворную часть. Стих-я – и оригиналы, и переводы. Логика: в разделе ʼʼсмесьʼʼ 2 элегии – ʼʼУмирающий Тассʼʼ и ʼʼПереход через Рейнʼʼ. Стихи и проза в книге взаимодействуют по принципу взаимодополнения.
Значение Батюшкова:
Стал переводчиком различных культур (античной – Гесиод, Тибул, Гомер; итальянской – Тассо, Арносто, Касти, Боккаччо; французской – Парни, Мильвоа, Грессе; северной культуры – Швеция, Норвегия, Финляндия, Дания).
Создал прозаический слог (очерки, портреты, путешествия).
Создал аналог ʼʼстранного человекаʼʼ, чудака.
Его лирический герой – от гедониста до скептика; мерцание от личного биографического к условному ролевому.
Батюшков – создатель прообраза ʼʼкниги 20 векаʼʼ (Ахматова, Цветаева, Бродский).
Особенности романтизма К.Н. Батюшкова. Его творческий путь. - понятие и виды. Классификация и особенности категории "Особенности романтизма К.Н. Батюшкова. Его творческий путь." 2017, 2018.